подоконника и продолжали схватку уже на полу.
Доевший сосиску кот Васька был не из тех, кто пропускает хорошую драку, не
вмешиваясь. Он спрыгнул со стола и принял участие в схватке. Теперь уже три кота
царапали и кусали друг друга, мяукая при этом дурным голосом.
В драке не принимала участия только Диана, наблюдавшая за ней из-под шкафа.
- Разнимите их! Вашим беспородным кошакам ничего, а моего породистого подерут!
Он никогда в жизни не дрался! - перепугалась Ритка.
Коля и Филька бросились к перекатывающемуся по полу клубку и стали его
растаскивать. Но вошедшие в азарт коты вырывались и бросались друг на друга.
Наконец Петька Мокренко догадался схватить лейку и разлить их водой. Коты, шипя,
разбежались по разным углам комнаты.
- Ты что сделал? Персов нельзя мочить! Если вода попадет ему в ухо, он
оглохнет! - всполошилась Ритка.
Она схватила в охапку своего Барона фон Круазана и выбежала с ним из комнаты.
- Хватит с меня! Чтобы я еще раз согласилась принести вам своего кота! И не
надейтесь! - крикнула она напоследок.
- На мою Диану тоже не рассчитывай! Я сам буду ее дрессировать и делиться ни с
кем не собираюсь! - заявил Антон и тоже ушел.
Петька хотел было остаться, но его кот Васька воспользовался тем, что входная
дверь открыта и улизнул на лестницу.
- Стой, паразит! Стрелять буду! - закричал Мокренко, бросаясь за ним следом.
В комнате остались только Филька Хитров и Коля Егоров.
Коля уныло сел на диван и подпер руками подбородок.
- Вот все и накрылось медным тазом! - сказал он грустно.
- Не унывай! - сказал Филька. - Кошки - животные для дрессировки слишком
капризные. Попробуй кого-нибудь попроще. Кстати я тут недавно читал про
тараканьи бега.
- Про какие тараканьи бега?
- Бега гоночных тараканов, - пояснил Хитров. - Их наши эмигранты после
гражданской войны изобрели. Берешь большую коробку, внутри ставишь перегородки,
вроде беговых дорожек, и запускаешь тараканов. Какой таракан первым пересечет
финишную черту, тот и победил.
Коля с сомнением посмотрел на Фильку, а потом, моментально загоревшись новой
идеей, схватил спичечный коробок и помчался в ванную ловить тараканов.
Рассказ двадцать четвертый.
БИТВА ТИТАНОВ
Почти каждый месяц по 7 "А" - да что там по 7 "А", по всей школе! -
прокатывались волны увлечений. Эти волны захлестывали повально всех, и не было
никого, кто остался бы в стороне. Вначале увлекались роликовыми коньками, затем
постепенно перешли на резиновые маски монстров, с них на водяные пистолеты и
брызгалки, а потом внезапно вся мужская половина седьмых классов увлеклась
армреслингом, то есть борьбой на руках. Правила этой борьбы просты: нужно
поставить локоть на стол, взять ладонь соперника и, не отрывая локтя, прижать ее
к столу. Естественно, соперник тебе в этом нисколько не помогает, а напротив
старается прижать к столу твою ладонь.
Начало новому увлечению положил физкультурник Андрей Тихоныч. Он был бывший
штангист, пузатый, широкоплечий, на животе у него на желтом шнурке всегда висел
свисток. К своим ученикам он относился полупокровительственно-полупрезрительно.
- Эх вы, дистрофики, вам только за удочками прятаться! Посмотрите на себя:
спины сутулые, животы вперед, вместо мышц какие-то фигли-мигли! - сказал он
как-то после футбола, обозрев выстроившуюся перед ним шеренгу семиклассников.
- Я что тоже дистрофик? - обиженно спросил толстяк Петька Мокренко.
Андрей Тихоныч окинул его оценивающим взглядом.
- Ты не дистрофик, но мышцы тебе не мешает наростить!
- Мне и так силы хватает! - Петька похлопал себя по бицепсу. Хоть толстяк и не
мог подтянуться ни разу, его кулаков боялись все одноклассники.
- Сейчас проверим, какой ты сильный. А ну иди сюда! - Андрей Тихоныч подошел к
своему столу и поставил на него локоть.
Петька тоже поставил свой локоть, и они стали бороться на руках. Разумеется,
сколько Мокренко не пыхтел и не наваливался, победа осталась за учителем. Но
Петька все равно был горд, потому что Андрей Тихоныч одобрительно похлопал его
по плечу и сказал: "А ты ничего, не дохляк!"
И вот на одной из перемен Петька подошел к Коле Егорову, который в этот момент
стоял рядом с Катей Сундуковой и набирался храбрости пригласить ее погулять
после школы, и толкнул его в плечо.
- Чего тебе? - спросил Коля.
- Давай на руках бороться!
- Не сейчас, в другой раз! - отмахнулся Егоров.
- Ага! Струсил, дистрофик! - восторжествовал Мокренко. Слово "дистрофик"
Петька услышал впервые только сегодня и рад был возможности его обновить.
В другое время Коля, возможно, и пропустил бы это мимо ушей, но теперь, когда
рядом была Катя Сундукова, все пути к отступлению были отрезаны. Он сел на стул
и уперся локтем в парту.
- Ну давай, толстяк, покажи, что ты умеешь! - сказал он Петьке.
Мокренко уселся на ту же парту с другой стороны и сгреб ладонь Егорова своей
огромной ручищей.
- Раз, два, три - начали! - скомандовал вынырнувший откуда-то Антон Данилов.
Он недолюбливал Колю и рад был полюбоваться, как его руку прижмут к парте.
Мокренко засопел и навалился. Коля напряг все силы, но их хватило лишь на
несколько секунд сопротивления. Его рука неуклонно кренилась к парте. Еще
мгновение - и торжествующий Петька прижал ее к столу...
- Недолго мучалась старушка-дистрофушка! - издевательски сказал Мокренко,
отпуская его руку.
- Дохляк! Тебе даже не за удочку прятаться, а за эту... за леску! - противно
расхохотался Антон Данилов, и Коле захотелось наброситься на него с кулаками. На
Катю Сундукову он даже глаз не поднимал: боялся увидеть на ее лице улыбку.
Коля вскочил, оттолкнул со своей дороги Антона и выбежал из класса. Перед
глазами у него стоял красный туман, а вслед неслись басистый хохот Мокренко и
похожий на повизгивание смех Антона Данилова.
- Ты куда? А диктант! - крикнула ему вслед Катя Сундукова, но Коля ее уже не
слышал.
Дома, отшвырнув школьную сумку в угол, он бросился в комнату родителей к
большому зеркалу. Коля стащил рубашку, майку и уставился на себя в зеркало. Из
зеркала на него смотрел долговязый сутуловатый подросток с выступающими ребрами
и ключицами. Коля выпрямился изо всех сил и постарался напрячь мышцы, но ничего
не изменилось, только ребра обрисовались еще отчетливее.
"Дохляк, старушка-дистрофушка!" - услужливо выплыли из памяти оскорбительные
слова. Это было так обидно, что Коля дал себе клятву, что не съест ни одного
мороженого и ни часу не станет играть в компьютер, пока не сделается сильнее
Мокренко и не сможет на глазах у всего класса прижать к парте его руку.
И Коля решил тренироваться. Первым делом он достал книгу по атлетизму и
прочитал ее от корки до корки, а стены своей комнаты увешал плакатами с
культуристами, чтобы вид их мышц подстегивал его. Не прошло и недели, а Егоров
знал уже все про бицепсы, трицепсы, широкие мышцы спины, верхние грудные и
нижние грудные, а также про сгибатели бедер, голень и пресс.
Потом он взял толстую тетрадь, составил себе график упражнений по дням недели
и стал упорно заниматься, делая нужное количество подходов и с каждым разом
немного увеличивая вес. Первые несколько дней мышцы ныли после тренировок, но
постепенно боль становилось все слабее и слабее: тело привыкало к нагрузкам.
Особое внимание Коля уделял мышцам рук и плеч - ведь именно они были нужны ему
больше всего, чтобы справиться с Мокренко. По вечерам же, когда его отец
возвращался домой, Коля боролся с ним на руках, отрабатывая технику.
Результаты появились не сразу - мышцы увеличивались ужасно медленно, и
несколько раз подростком овладевало отчаяние: казалось, что ничего не выйдет и
что лучше все забросить - и тогда одно только упрямство заставляло его
продолжать упражнения.
Тем временем в 7 "А" во всю развернулось увлечение борьбой на руках. На каждой
перемене устраивались настоящие турниры, на которых определялись чемпионы
класса. Вторые, третьи, четвертые места могли чередоваться, первое же место
крепко удерживал Петька Мокренко, которому ничего не стоило уложить любого из
класса и даже некоторых старшеклассников.
- Я от природы мощный! - часто хвастался Мокренко. - У меня весь род такой.
Мой дед в одиночку колесо от трактора поднимал.
- Подумаешь, колесо! Его каждый осел поднимет, - фыркнул как-то Антон, но
точас пожалел об этом.
Петька схватил его за шиворот и, как морковь с грядки, сдернул со стула.
- Отвечаешь за свои слова? К твоему сведению колесо без шины сто восемьдесят
килограммов весит, - мрачно спросил Петька.
- Я чего... я ничего... Если сто восемьдесят, тогда дело другое... - залебезил
Антон.
- То-то же! Попробуй обычный человек поднять сто восемьдесят килограммов, у
него грыжа вылезет и позвоночник в узел завяжется, - уже миролюбиво сказал
Мокренко, отпуская его.
Но несмотря на то, что ему частенько доставалось, Антон Данилов постоянно
вертелся рядом с Петькой: ему все хотелось выведать секрет его силы.
- А ты как тренируешься? - спрашивал он.
- Никак, - говорил Мокренко. - Я ем.
Он доставал огромный пакет с бутербродами, с которыми не справился бы и
десяток голодных туристов, и спокойно пожирал их один за другим.
- Шлегка подзакушу, а пошле уроков уже дома пообедаю, - с набитым ртом заявлял
Петька, и глаза у Антона тихо лезли на лоб.
Прошло пять месяцев. Все это время Коля Егоров много тренировался, не говоря
об этом никому из одноклассников. Если же кто-то порой и удивлялся, что плечи у
Коли стали как будто шире, то в одежде разница была не так заметна, и Егорова
продолжали по привычке считать слабаком.
И вот однажды Андрей Тихоныч, от которого не укрылось увлечение седьмых
классов борьбой на руках, решил устроить в физкультурном зале чемпионат по
армреслингу. Он отыскал даже где-то кубок - большую медную чашу с завитыми
Березин Федор
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Маккэфри Энн
Самойлова Елена
Прозоров Александр