семнадцати лет. В течение этого времени не произошло ничего такого, о чем
стоило бы здесь говорить. Промежуток это, правда, немалый, но если
собственный жизненный опыт нашего читателя позволяет ему оглядываться на
столько лет назад, то в воспоминании его долгие годы пролетят с такою же
быстротою, с какой он переворачивает сейчас эти страницы.
рассказывалось в предыдущей главе, холодным и ненастным ноябрьским вечером
несколько человек собралось у очага "Гордонова щита", небольшой, но довольно
уютной гостиницы в Кипплтрингане, хозяйкой которой была миссис Мак-Кэндлиш.
Разговор, завязавшийся там между ними, избавит меня от труда рассказывать о
тех немногих событиях, которые произошли за этот промежуток времени и о
которых нашему читателю необходимо знать.
настоящим китайским чаем. В то же время она зорко следила, чтобы сновавшие
туда и сюда служанки занимались как следует своим делом. Причетник, он же и
регент хора, сидя поодаль, с видимым наслаждением раскуривал субботнюю
трубку, время от времени запивая ее приятный дым глотком водки с водой.
Церковный староста Берклиф, влиятельное лицо в деревне, сочетал оба вида
удовольствия - и трубку и чашку чая с добавленной туда водкой. В сторонке от
них сидели двое крестьян за кружками дешевого пива.
развела, и труба не дымит? - спросила хозяйка одну из служанок.
них беда такая.
что-нибудь из моей лавки, хоть на семь, хоть на восемь, хоть даже на десять
фунтов, - я бы отпустил им все в долг, как самым почетным покупателям. А
что, они в старой карете приедут?
белой лошадке ездит, ни одной-то она службы не пропустит, а псалмы петь
начнет, так просто заслушаешься.
верхом провожает, - добавила одна из кумушек. - Удивляюсь, как старый
Хейзлвуд это терпит.
Элленгауэну и самому бы не очень понравилось, чтобы за дочерью его молодой
Хейзлвуд увивался.
последнем слове.
Хейзлвуда, хоть это и очень древний и знатный род, лет сорок назад и думать
не могли, чтобы с Элленгауэнами равняться. Да, милые мои, Бертрамы из
Элленгауэна - это потомки древних Дввгауэев, об одном из них еще песня
сложена, как он на дочери майского короля жениться хотел, помните, как она
начинается?
спокойствием попивая свой пунш, - таланты наши даны нам вовсе не для того,
чтобы в субботний вечер веселые песни петь.
вечером веселую песенку распевали, а что до кареты, так знайте, уважаемый
мистер Берклиф, что ее из сарая не вывозили с самого дня смерти миссис
Бертрам, то есть уже лет шестнадцать - семнадцать. Джок Джейбос за ними с
моим экипажем поехал, да вот что-то еще нет его. Темно сейчас, правда, хоть
глаз выколи, но на дороге только два опасных места и есть. Да, впрочем, мост
через речку Уорох, коли правой стороны держаться, хорошо можно проехать. А
вот Хевисайдский спуск - это смерть для почтовых лошадей, но Джок, тот
отлично дорогу знает.
поворачивайся же поживее, открывай дверь.
провести его в зал?
Явиться в такое время, да еще без слуги! А лошадь отвели в конюшню?
Принеси-ка огня в красную комнату.
холодный, - сказал вновь прибывший, входя на кухню.
хозяйку. Когда он скинул плащ, то все увидели, что это был высокий, статный
и красивый мужчина. Одет он был во все черное; ему можно было дать лет сорок
- пятьдесят. Лицо его было выразительно и серьезно; видом своим он походил
на военного. Каждая черта его и каждое движение выдавали в нем дворянина.
Большой жизненный опыт помог миссис Мак-Кэндлиш выработать особое чутье,
которое позволяло ей распознавать звание и характер каждого вновь прибывшего
и в соответствии с этим его принимать.
извинениях. Незнакомец попросил, чтобы приглядели за его лошадью, и она сама
пошла отдать распоряжение конюху.
тот.
она увидела, что незнакомец отказался перейти в другую комнату (в которой
действительно, как она должна была признать сама, было и холодно и дымно).
Она заботливо усадила его у очага и спросила, что он хочет заказать себе на
ужин.
засуетилась; она заварила самый лучший чай и старалась услужить гостю как
могла.
на эту ночь туда должен приехать один джентльмен с дочерью. Сейчас они
совсем покидают наши места; я уже послала за ними экипаж, и скоро они
прибудут сюда. Жизнь их переменилась к худшему, но ведь такое с кем угодно
может случиться, и ваша милость, должно быть, это хорошо знает, А табачный
дым вас не беспокоит?
мне хотелось бы у вас разузнать об одном семействе, живущем здесь
неподалеку.
гостей, но тут же вернулась вместе с кучером, который был послан за ними.
Завтра истекает срок, а ведь им не позволят больше оставаться в замке, там
все будет продано с молотка.
места не может двинуться.
Элленгауэн?
тяжелую для него пору.
здоровье так пошатнулось за эти годы?
поместьем, и теперь оно будет продано. И есть люди, которым он много добра
делал, а они-то как раз - я не буду их называть, но миссис Мак-Кэндлиш
знает, кого я имею в виду (тут хозяйка многозначительно кивнула головой), -
от них-то ему теперь все горе. Он, правда, и мне задолжал немного, но пусть
уж лучше все пропадет, чем старика перед смертью из дома выгонять.
избавиться от старого лэрда, и торопит с продажей: боится, чтобы не
объявился наследник. Я слышал, что, если бы у него в живых сын был, они не
имели бы права продавать имение за долги старого Элленгауэна.
двадцать как о нем ни слуху ни духу.
- В конце этого месяца только семнадцать минет. Шума эта история много тогда
наделала. Ребенок ведь пропал в тот самый день, когда таможенный Кеннеди
погиб. Если вы бывали когда-то в этих местах, вы должны были знать
таможенного инспектора Фрэнка Кеннеди. Это был славный малый, и дружил он с
самыми знатными людьми нашего графства; уж и веселые же он был парень! Я
тогда молода была и только еще вышла замуж за Бейли Мак-Кэндлиша, царство
ему небесное (она вздохнула)... Много мы тогда тут повеселились с Кеннеди.
Да, он свое дело знал. Он-то умел попридержать контрабандистов! Только уж
больно сорвиголова был. Так вот, видите ли, сэр, в Уигтонекой бухте стоял
тогда королевский корвет, и Фрэнк Кеннеди приказал ему гнаться за люгером
Дирка Хаттерайка... Помните Дирка Хаттерайка, Берклиф? Вы же, наверно, тоже
Мурич Виктор
Шилова Юлия
Браун Дэн
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Ильин Андрей