поупражнять свои умственные способности. Когда Плейдел все больше и больше
воспламенялся и шутки его, в обычное время сухие и чопорные, стали живее и
остроумнее, Домини посмотрел на него с каким-то особым удивлением: так
дрессированный медведь оглядывает только что приведенную обезьяну, с которой
ему предстоит потом выступать перед публикой. Зная, что Домини будет
непременно оспаривать то или иное положение, мистер Плейдел особенно
настойчиво его выдвигал. Для него было большим удовольствием наблюдать,
каких невероятных усилий стоило нашему добросовестному Домини собрать свои
мысли для ответа и как он принуждал свой сонный и неповоротливый ум сдвигать
всю тяжелую артиллерию учености, чтобы изничтожить какую-нибудь ложную догму
или ересь, которые выдавались за истину. И вдруг - подумать только!.. - до
того как орудия успевали дать залп, неприятель неожиданно покидал все
прежние позиции, чтобы потом атаковать бедного Домини с фланга или с тыла.
Сколько раз бывало, что, ведя наступление и уже уверенный в своей близкой
победе, Сэмсон вдруг видел, что враг исчез с поля битвы. Тогда он
вскрикивал: "Удивительно!" и тратил потом немало труда, чтобы расставить
свои силы на новых тактических позициях.
обилие солдат и огромное количество пушек, но весь строй сразу же приходит в
невероятное смятение, стоит только обойти его с фланга.
ему приходилось выполнять с необычной быстротой, да еще по заказу, он все же
запомнил этот день как один из лучших в своей жизни и всегда потом говорил о
Плейделе как о человеке очень ученом и очень веселом.
перешел на завещание миссис Бертрам.
лишить бедную Люси Бертрам наследства, отказав его мальчику, которого давно
уже нет на свете?.. Извините меня, мистер Сэмсон, я забыл, сколько горя это
вам причинило... Я вспоминаю, как я вас тогда допрашивал. У меня до того
никогда в жизни не было случая, чтобы человек так вот от волнения даже двух
слов вымолвить не мог. Рассказывайте мне сколько угодно, полковник, о своих
пифагорейцах или о молчаливых браминах, - уверяю вас, что этот ученый муж
предан молчанию больше, чем все они. Но слова мудрецов особенно ценны, и к
ним надо прислушиваться.
вот уж поистине тяжелый был для меня день, легко ли такое горе пережить! Но
тот, кто ниспосылает бремя, дает и силу нести его.
Плейдела рассказать ему подробно об исчезновении мальчика. Наш адвокат любил
рассказывать разные уголовные происшествия, а особенно те, с которыми он
сталкивался сам в своей практике, и поэтому он очень обстоятельно все ему
изложил.
убит. Такие вещи не раз уже бывали в наших местах и прежде: контрабандисты
versus таможенных.
когда мог рассказать обо всем, что видел, а эти изверги ни на минуту не
остановились бы и перед избиением младенцев, если бы им это было выгодно.
если верить тому, что после похорон говорил этот простак...
цыганки, - сказал Плеидел, ловя его намек на лету. - Я завидую логичности
ваших суждений, полковник, мне стыдно, что я сам до этого не додумался. Мы
сейчас же разберемся в этом деле. Эй, послушай, милый, сходи-ка ты к тетушке
Вуд в Каугейт. Там сейчас мой писец Драйвер. Не иначе как он играет в
хайджинкс (я и мои подчиненные, полковник, в свободные от наших прямых
обязанностей дни находим себе обязанности другие). Пусть он сию же минуту
придет, и я заплачу за него все штрафы.
Но надо постараться кое-что разузнать об этих выходцах из Египта. Эх, кабы
мне в этом путаном деле хоть за самую тоненькую ниточку ухватиться,
посмотрели бы вы, как бы я тогда все распутал! Я бы добился правды от ваших
bohemiens, как их называют французы, и с большим успехом,
чем Monitoire или Plainte de Tournelle.
. Я ведь умею допрашивать
неподатливых свидетелей.
вернулся, ведя за собой Драйвера, который так спешил, что на подбородке у
него остались еще следы бараньего жира, а на верхней губе - пена от пива.
миссис Бертрам. Ищите ее где хотите, но если вы увидите, что нужно
обратиться к Протоколу, табачнику Квиду или еще к кому-нибудь из этих людей,
сами туда не суйтесь, а пошлите какую-нибудь свою знакомую.., у вас они
есть, и они охотно для вас все сделают. Когда вы ее найдете, велите ей
прийти ко мне завтра ровно в восемь.
адъютант.
буду, что соврать. Но пусть она только будет in praesentia, как я уже сказал, к восьми часам.
подберешь. Он три ночи в неделю может не спать и писать под мою диктовку,
или, что то же самое, он и во сне и наяву одинаково хорошо и правильно
пишет. И притом он отличается большим постоянством; есть ведь такие, что то
и дело из одной пивной в другую переходят, и надо человек двадцать
посыльных, чтобы за ними гоняться, вроде тех молодцов, что сэра Джона
Фальстафа в истчипских тавернах искали. Нет, этот так не носится, он всегда
у одной только тетушки Вуд; зимой он у очага сидит, а летом - у окна, и
дальше он ни за что не уйдет: в любое время, хоть днем, хоть ночью, как
освободится - так только туда. По-моему, он никогда и не раздевается и спать
не ложится - доброе пиво ему все на свете заменит, ему тогда ни есть, ни
пить, ни спать, ничего не надо.
верится, раз он такую жизнь ведет.
говорить уже не в состоянии, писать он еще часами может. Помню, раз меня
неожиданно вызвали написать прошение. Это было в субботу вечером, я сидел за
обедом и не испытывал ни малейшего желания браться за это дело. Однако они
затащили меня в Клерихью, и там мы стали пить, пока я целую хохлатую курицу
в себя не влил; тогда они принялись уговаривать меня, чтобы я составил эту
бумагу. Надо было разыскать Драйвера; единственное, что мы могли сделать,
это принести его туда. Ни говорить, ни двигаться он не мог. Но едва только
ему в руку сунули перо, положили перед ним бумагу и он услыхал мой голос,
как он начал писать, и знаете - не хуже любого каллиграфа, если не считать
того, что пришлось к нему отдельного человека приставить, чтобы перо в
чернила макать, а то он никак чернильницу разглядеть не мог. Право же, я в
жизни не видел красивее почерка.
полковник.
бумагу почтой отправили. Так вы, надеюсь, придете завтра ко мне позавтракать
и послушать, что нам эта женщина скажет?
то все подумают, что со мной удар приключился, а это и на ходе дела
скажется.
Мэннеринг явился к адвокату. Плейдел к этому времени успел усадить миссис
Ребекку у огня, угостить ее чашкой шоколада и теперь разговаривал с ней об
интересовавшем его деле.
волю вашей покойной госпожи; слово вам даю, что к завещанной вам сумме это
никакого отношения не имеет. Вы ее заслужили тем, что ухаживали за покойной,
и я был бы рад, если бы она была вдвое больше.
говорили. Слыхали вы, как этот противный Квид попрекал меня тем, что
когда-то мне подарок преподнес, и всякую ерунду повторял, какую я по
простоте ему наболтала; а ежели еще с вами тут поболтаешь, то кто знает, чем
все это кончится.
тому, что, даже если вы будете говорить со мной так же откровенно, как в
стишках говорят о любви, ничего худого для вас не будет.
слушайте: дело было так... Знаете, с год назад, а может и меньше, моей
госпоже посоветовали ненадолго в Гилсленд съездить поразвлечься. Тогда о
беде, что с Эдленгауэном стряслась, все уже говорить начали, и она, бедная,
так убивалась, - ведь она привыкла своим родом гордиться. Раньше они,
бывало, с Элленгауэном то в ладу жили, то нет, а последние два-три года так
совсем разошлись. Он собирался денег у нее занять, а она ему отказывала, да
сама хотела старые долги с него получить, а лэрд - тот не платил. Так вот в
конце концов они и разошлись. А потом вдруг в Гилсленде кто-то сказал, что
имение Элленгауэн будут продавать. И вот с этой минуты она словно совсем
вдруг мисс Люси Бертрам разлюбила. Она мне частенько говаривала: "Ах,
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Куликов Роман
Земляной Андрей
Орлов Алекс
Афанасьев Роман