значительной вместимости и с богатым грузом. И калугеры для пользы дела
никогда не отказывали верующим в подобных молебнах.
За все это время ни одно судно не пристало к берегу Мани. Немудрено, что
новость, сообщенная монахом между двумя приступами одышки, вызвала бурный
взрыв радости.
железным языком (им пользовались в тех провинциях Греции, где
захватчики-турки запрещали бить в набат). Но этого заунывного гула было
достаточно, чтобы на берег сбежались мужчины, женщины - все, кого жажда
добычи толкала на грабеж и убийство; даже дети и свирепые псы и те
устремились сюда.
старались угадать, что за судно приближается к берегу.
ночи, корабль быстро шел левым галсом. Можно было ожидать, что он повернет
к мысу Матапан. Судя по всему, он плыл с Крита. Корпус корабля,
бороздившего воды и оставлявшего за собой вспененный след, уже начинал
обрисовываться, но все паруса его еще сливались в неясное пятно. Поэтому
было трудно определить, к какому типу судов он принадлежит, и ежеминутно
возникали самые противоречивые предположения.
фок-мачты.
корму и изогнутый форштевень!
возражал третий.
приставивший к глазам два полусомкнутых кулака наподобие зрительной трубы.
это ведь все трехмачтовые суда, а всякому понятно, что три мачты лучше
двух, если речь идет о том, чтобы заполучить добрый груз кандийских вин
или смирнских тканей.
корабль все приближался и мало-помалу увеличивался в размерах; но он
слишком круто держался ветра, и его нельзя было разглядеть с траверса;
поэтому никто не мог сказать, сколько на нем мачт - две или три - и,
следовательно, какие надежды сулит его вместимость.
речь ругательствами, заимствованными у разных народов. - Это всего-навсего
фелюга...
ожиданиях не меньше, чем его паства.
досады. Но к какому бы типу судов ни относился приближавшийся корабль, его
водоизмещение явно не превышало ста - ста двадцати тонн. Однако прежде
всего важна ценность груза, а не его вес. Нередко простые фелюги и даже
сперонары служат для перевозки дорогих вин, ароматических масел,
драгоценных тканей. В этом случае нападение оправдывает себя - хлопот
немного, а прибыль большая! Значит, рано еще было унывать. К тому же
главари шайки, весьма искушенные в морском деле, находили, что ход судна
отличался большим изяществом, а это было хорошим признаком.
Ионическом море октябрьские сумерки длятся целый час - срок вполне
достаточный, чтобы рассмотреть корабль до наступления полной темноты.
Впрочем, готовясь войти в залив, он обогнул мыс Матапан, сделал поворот на
два румба и предстал глазам наблюдателей в самом выгодном положении.
маневрировавшее у входа в Корейский залив, действительно было саколевой.
Но жители Итилона напрасно сетовали на неудачу: на таких судах ценный груз
- вовсе не редкость.
которого поднята к корме, что несколько увеличивает ее седловатость.
Вооружение такого судна состоит из трех мачт-однодеревок с косыми и
прямыми парусами. Стоящая в центре грот-мачта сильно наклонена вперед. Она
несет один латинский парус. Фок, фор-марсель с летучим бом-брамселем, два
кливера на носу и два остроконечных паруса на корме, укрепленные на двух
мачтах разной высоты, составляют парусность саколевы, придающую ей
какое-то своеобразие. Яркая окраска корпуса, гордый выгиб форштевня,
многообразие рангоута и причудливое сечение парусов - все это делает
саколеву одним из любопытнейших образцов тех грациозных кораблей, которые
сотнями лавируют в узких проливах Архипелага. Что может быть изящнее этого
легкого судна, которое под напором волн, обдающих его пеной, взлетает
вверх, падает вниз и, непринужденно прыгая с гребня на гребень, кажется
огромной птицей, чьи крылья едва касаются морской глади, пламенеющей в
прощальных лучах заходящего солнца.
(на Ближнем Востоке их называют "смерчами"), саколева по-прежнему шла под
всеми парусами. Не был убран даже летучий брамсель, что всякий менее
отважный моряк не преминул бы сделать. Очевидно, капитан спешил пристать к
берегу и вовсе не намеревался провести ночь в открытом море, где уже
поднималось волнение и мог разыграться шторм.
еще не были уверены, войдет ли она в их гавань.
бухта, а попутный ветер!
ли она снова повернуть в море?
манийском побережье и главный пункт по вывозу оливкового масла из Южной
Греции, нередко заходили левантские купеческие суда. А город Калама,
расположенный в глубине залива, славился базарами, куда свозили различные
товары - ткани и гончарные изделия - со всех концов Западной Европы.
Возможно, саколева направлялась в один из этих портов, и тогда конец всем
надеждам итилонцев, этих искателей легкой наживы!
вперед. Вот она поровнялась с Итилоном. Наступила решающая минута. Если
судно по-прежнему будет двигаться в глубь залива, Годзо и его сообщники
должны проститься со всякой надеждой овладеть им. Действительно, даже
самые ходкие шлюпки не могли бы догнать корабль, который, легко неся на
себе громадные паруса, развивал огромную скорость.
крючковатыми пальцами протянулась по направлению к судну, точно абордажный
багор.
это время на судне спустили летучий брамсель и второй кливер, а затем
взяли на гитовы и марсель. Теперь корабль, частично облегченный от
парусов, в большей мере зависел от рулевого.
войти в фарватер итилонской гавани. Здесь кое-где попадаются подводные
рифы, которые угрожают гибелью кораблям. Однако маленькое судно не подняло
на грот-мачте лоцманский флаг. Очевидно, смелый капитан до тонкости знал
эти весьма опасные места, если не нуждался в проводнике. А скорее всего
он, с полным основанием, не доверял чересчур опытным итилонцам, которые не
постеснялись бы посадить судно на какой-нибудь риф, уже погубивший немало
кораблей.
побережья. Лишь простой портовый фонарь указывал кораблям путь в узком
фарватере.
от Итилона. Судно уверенно подходило к берегу. Чувствовалось, что его
ведет умелая рука.
корабль напоролся на какую-нибудь скалу. Подводные камни, точно
соучастники, были всегда к их услугам. Они начинали дело, а пиратам
оставалось лишь довершить его. Сперва кораблекрушение, затем грабеж - так
они обычно и действовали. Это избавляло разбойников от вооруженной борьбы,
от прямого нападения, где они могли бы понести урон. Не раз случалось, что
отважные моряки оказывали им жестокое сопротивление.
не теряя ни минуты, снова спустились к морю. Они собирались прибегнуть к
уловке, знакомой всем морским грабителям Востока и Запада.
проходах залива, в темноте, еще не совсем полной, но уже затруднявшей
движение судна, не составляло никакого труда.
беспрекословно повиноваться.
обыкновенный фонарь, горевший на вершине шеста, водруженного на невысокой
дамбе, - внезапно погас.
неизменно указывал мореплавателям верный путь, то второй, то и дело
менявший свое место, преследовал противоположную цель: заставить корабль
сбиться с пути и наткнуться на какую-нибудь подводную скалу.
козы, которую медленно водили по нижнему склону берега. Огонь, перемещаясь
Панов Вадим
Пехов Алексей
Суворов Виктор
Мичурин Артем
Афанасьев Роман
Посняков Андрей