воздух, а метель бушевала все с той же силой. Джаспер Гобсон терял
терпение. В комнатах необходимо было освежить перенасыщенный углекислотой
воздух; он уже настолько был испорчен, что даже лампы стали тускло гореть.
Сначала хотели было пустить в ход воздушные насосы, но трубки,
естественно, оказались забитыми льдом и не действовали, - насосами
невозможно было пользоваться, когда дом был погребен под такой толщей
снега. Надо было что-то предпринять. Лейтенант посоветовался с сержантом
Лонгом, и 23 ноября было решено открыть одно из окон заднего фасада в
конце сеней: с этой стороны ветер дул слабее.
притиснутый оледенелым снегом, не поддавался никаким усилиям. Пришлось
снять его с петель. Затем ломами и лопатами принялись пробивать снег,
которого навалило футов на десять. Прорыли нечто вроде туннеля, и свежий
воздух тотчас же ворвался в помещение.
выбраться по туннелю наружу, что потребовало от них немалых усилий, ибо
ветер неистово дул навстречу.
равнина! Был полдень, но только на юге узкая полоска сумеречного света
чуть оттеняла линию горизонта. Холод был не такой резкий, как можно было
ожидать, - всего пятнадцать градусов выше нуля по Фаренгейту (-9oC).
Однако вьюга по-прежнему свирепствовала с неистовой силой, и лейтенанта,
его товарищей и путешественницу неминуемо свалило бы с ног, если бы они не
стояли по пояс в снегу, который их поддерживал и давал возможность
сопротивляться порывам ветра. Они не могли говорить и ничего не видели
сквозь ослеплявшие их хлопья густого снега. За каких-нибудь полчаса их
замело бы с головой. Все было бело вокруг; ограду завалило доверху, крыша
и стены дома представляли собою ровный холм, и если бы не две струи
голубоватого дыма, метавшиеся по ветру, никто и не догадался бы о
существовании здесь человеческого жилья.
Но путешественница успела окинуть быстрым взглядом этот унылый пейзаж.
Перед ней промелькнул исхлестанный метелью горизонт и полная предельного
ужаса картина полярной бури. И она вернулась в дом, унося с собой
незабываемое впечатление.
рассеялись от притока свежего и живительного воздуха. Лейтенант Гобсон и
его спутники в свою очередь поспешили под надежный кров. Окно закрыли, но
проход, необходимый уже хотя бы для одной вентиляции, ежедневно
старательно расчищали.
вдоволь, и наведываться к ним не было нужды. Восемь дней зимовщики жили,
как настоящие затворники. Для людей, привыкших к вольному воздуху, -
солдат и охотников, - это был долгий срок. И, надо сознаться, даже чтение
утратило для них половину своей прелести, а игра в "криббэдж" в конце
концов показалась просто скучной. Ложились спать, надеясь при пробуждении
услышать последние, слабеющие завывания бури, но надежда всякий раз
оказывалась тщетной. Снег по-прежнему заносил окна, по-прежнему крутилась
метель, ледяные горы рушились с громовыми раскатами, дым гнало в комнаты,
и от этого люди, не переставая, кашляли, а буря все не унималась, и
казалось, она вообще никогда не утихнет.
близкую перемену погоды. Он сильно поднялся. В то же время ртуть в
наружном термометре упала до четырех градусов ниже нуля по Фаренгейту
(-20oC). В значении этих признаков трудно было ошибиться. И действительно,
29 ноября по внезапно наступившей тишине жители форта Надежды поняли, что
буря прекратилась.
невозможно было отворить - пришлось вылезать в окно и отгребать сугробы.
Но теперь это уже не был прежний рыхлый снег - мороз превратил его в
твердую, оледенелую массу, и ее пришлось разбивать ломом.
Мак-Нап, которая еще не поднималась с постели, разгуливали по двору.
совершенно утих. Однако разница между температурой нагретого помещения и
наружной была около пятидесяти четырех градусов (30oC), и все оделись
потеплее, чтобы без ущерба для здоровья выдержать этот резкий переход.
звезда, и до самого горизонта горели яркие созвездия. С первого взгляда
казалось, будто их миллионы, хотя на самом деле звезд, видимых
невооруженным глазом, на всем небесном своде насчитывается не больше пяти
тысяч. У Томаса Блэка то и дело вырывались восторженные восклицания. Он
готов был рукоплескать этому звездному небосклону, не подернутому нигде ни
облачком, ни туманом. Еще ни перед одним астрономом не открывалось такого
великолепного неба!
его товарищи уже добрались до укрепленной ограды. Тут снег был твердый,
как камень, и притом очень скользкий, так что люди все время падали,
однако без неприятных последствий.
едва заметным холмом возвышалась над абсолютно ровной, сглаженной могучим
нивелиром ветра поверхностью. Виднелись только верхушки столбов частокола,
и в таком виде он не был препятствием даже для самого ничтожного из
грызунов! Но что было делать? О том, чтобы на таком громадном пространстве
разгрести сугробы затвердевшего снега в десять футов толщиной, нечего было
и думать. Самое большее, можно было попробовать убрать его с наружной
стороны ограды, чтобы получился отвесный ров, который все-таки послужил бы
некоторой защитой. Но зима была только в начале, и можно было опасаться,
что новая буря в несколько часов доверху заметет этот ров.
служить защитой фактории до тех пор, пока лучи солнца не растопят снеговую
кору, миссис Джолиф вдруг воскликнула:
менее высокие, чем дом, были совершенно погребены под снегом, и весьма
возможно, что животным не хватило воздуха. Зимовщики бросились кто к
псарне, кто к оленьим стойлам, но все опасения тотчас же рассеялись.
Ледяная стена, соединявшая северный угол дома с выступом мыса, отчасти
прикрыла собой обе постройки, и снежные сугробы около них были не выше
четырех футов. Даже "глазки", проделанные в стенах, не были занесены;
животные оказались в полном здравии, и как только открыли дверь, собаки
выскочили во двор, заливаясь долгим, радостным лаем.
прогулки каждый уже с удовольствием подумывал о благотворном тепле печки,
весело трещавшей в зале. Делать во дворе было больше нечего. Осмотреть
капканы, погребенные под десятифутовой толщей снега, пока было нельзя. Все
вернулись в дом, закрыли окно и уселись по своим местам за столом, ибо
наступил час обеда.
быстро сковавшей льдом весь толстый снеговой покров. Это было досадное
обстоятельство, до некоторой степени угрожавшее безопасности форта.
несколько дней наступить оттепель? Тогда весь этот лед растаял бы.
маловероятна. Скорей всего, мороз еще усилится, и очень жаль, что мы не
имели возможности убрать снег, пока он был рыхлый.
разве это мороз для такой высокой широты!
Полина Барнет.
точкой на земном шаре: ведь многие мореплаватели утверждают, что море там
свободно ото льдов. По-видимому, вследствие ряда географических и
гидрографических причин средняя годовая температура всего ниже в пункте,
расположенном на девяносто пятом меридиане и на семьдесят восьмом градусе
северной широты, - иными словами, на северном побережье Джорджии. Там
средняя годовая температура не превышает двух градусов ниже нуля (-19oC).
Этот пункт так и называется "полюсом холода".
отстоит на целых восемь градусов от этого страшного места!
Батерст мы не будем так страдать от холода, как страдали бы, если бы
находились в северной Джорджии. Я нарочно рассказал вам о "полюсе холода",
чтоб вы не связывали представление о самой низкой температуре с
географическим полюсом. И вообще сильные холода бывают и в других пунктах
земного шара. Только они там не так длительны.
сознаться, вопрос холода меня сейчас сильно занимает!
Мелвилл полярные исследователи отметили температуру в шестьдесят один
градус ниже нуля, а в порту Феликс - в шестьдесят пять.
высокой широте, чем мыс Батерст!
доказывает. Другой раз достаточно соединения нескольких атмосферных
явлений, чтобы уже наступило сильное похолодание. Помните, сержант Лонг,
кажется в тысяча восемьсот горок пятом году... Ведь вы были тогда в форте
Релайанс?
Скальци Джон
Андреев Николай
Корнев Павел
Пехов Алексей
Корнев Павел
Посняков Андрей