даешь согласие за нас двоих.
сегодняшнего дня можете уже ни о чем не заботиться.
Вы и не подозреваете, как много берете на себя!
аппетит аховый, а ведь вы не захотите, чтобы он у вас исхудал!
него всегда будет накрыт стол!
наедаться досыта!
морям?
Средиземного моря. Клиентура моя рассеяна по всему побережью. Моя
врачебная практика принимает международный размах. Если, скажем, больной
вызовет меня в Танжер или на Балеарские острова, когда я буду находиться в
Суэце, я все равно отправлюсь к нему. То, что врач делает в большом
городе, переезжая из квартала в квартал, я буду делать на пространстве от
Гибралтара до Архипелага, от Адриатики до Лионского залива, от Ионического
моря до бухты залива Габес. Я располагаю судами, гораздо более
быстроходными, чем эта яхта, и в большинстве случаев вы будете
сопровождать меня.
еще мальчишками не вылезали из лодок. Нет, мы не боимся моря, и нам не
страшна морская болезнь. Мы привыкли ходить на голове вверх тормашками.
Если бы господа и дамы, что отправляются в плаванье, месяца два
поупражнялись вроде нас, им не пришлось бы тыкаться носом в тазик.
"Входите, почтеннейшие, входите! Не отставайте, берите пример с других!"
в балаган.
уживемся. Прошу вас об одном: не теряйте своей жизнерадостности. Смейтесь,
друг мой, смейтесь и пойте сколько душе угодно. Быть может, нас ожидают
большие огорчения, и очень хорошо, если вы будете веселить нас в пути!
подумалось, что в прошлом доктор Антекирт, вероятно, пережил сильные
потрясения, о которых они, быть может, со временем узнают. И акробат
сказал:
обосноваться у себя в каюте. Я думаю еще несколько дней пробыть в Гравозе
и Рагузе; и хорошо, если вы сразу же начнете привыкать к жизни на борту
"Саварены".
Пескад.
себе сам; если захотите, она станет и вашей отчизной.
закрыть свою лавочку. Будь покоен, - долгов у нас нет, и мы не
обанкротимся.
шлюпку и вернулись в Гравозу.
некоему товарищу по ремеслу свой балаган, размалеванные холсты, бубны и
турецкий барабан, - словом, все свое имущество. Это было делом недолгим и
несложным, а несколько флоринов, вырученных ими от продажи, не слишком
обременили их.
корнет-а-пистоном, а Матифу - с тромбоном и нарядом борца. Им жалко было
лишиться этих тряпок и инструментов, напоминавших о былых успехах и
триумфах. И друзья сунули их на дно сундучка, где был спрятан их убогий
скарб и одежда.
отведена была просторная комфортабельная каюта, "где все располагало к
научным занятиям", - как шутил Пескад.
удалось избежать страшной катастрофы!
здесь куда лучше, чем в деревенских трактирах.
прилично себя вести - можно всего на свете добиться. Главное - вести себя
прилично!
отказу жареной ветчиной. В один миг он уничтожил огромный ломоть ветчины
да два печеных яйца в придачу.
можно бы громадные деньги загребать.
4. ВДОВА ИШТВАНА БАТОРИ
и во всей Далмации. Газеты возвестили о прибытии яхты в гравозский порт,
репортеры так и кинулись на добычу, сулившую им захватывающие фельетоны.
Владелец "Саварены" не мог уклониться от почестей и избегнуть
неприятностей, сопряженных со славой. Он стал героем дня. Им завладела
молва. Никто не знал, кто он такой, откуда прибыл, куда направляется. И
это разжигало всеобщее любопытство. Ведь когда ничего не знаешь, остается
простор для догадок и фантазия разыгрывается вовсю. Всякий делает вид,
будто знает больше других.
даже проникли на борт яхты. Однако им не удалось повидать того, чье имя
было у всех на устах. Доктор никого не принимал. На все расспросы
посетителей капитан Нарсос отвечал одно и то же.
воображению предоставлялась полнейшая свобода. Доктора Антекирта
превращали кто во что горазд. Рыскавшие по его следам репортеры делали из
него все, что им приходило в голову. Одни утверждали, будто он главарь
пиратов. Другие - что он король большого африканского государства и
отправился в путешествие инкогнито, чтобы расширить свой кругозор. Третьи
- что он политический изгнанник. Четвертые - что он был свергнут с
престола восставшим народом и теперь странствует как философ и
любознательный человек. Каждый выбирал версию себе по вкусу. Что же
касается его докторского звания, то люди разделились на два лагеря: одни
допускали, что у него это звание действительно имеется, и уверяли, что он
великий врач, излечивший множество больных, признанных безнадежными; в
другом лагере утверждали, что он - король шарлатанов и, если у него
потребуют, не сможет предъявить никакого диплома или аттестата.
незаконно практикует в их городе: доктор Антекирт держался крайне
замкнуто, и когда кто-нибудь обращался к нему за советом, он тут же
уклонялся от этой чести.
комнаты в гостинице. Первые два дня он никуда не ездил дальше Рагузы. Он
ограничивался небольшими прогулками в окрестностях Гравозы и два-три раза
брал с собой Пескада, природный ум которого уже успел оценить.
Пескада. Этому славному малому было, по-видимому, дано какое-то поручение,
может быть, требовалось навести ту или иную справку.
вернулся на яхту.
собственный особняк неподалеку от площади, где показывают иностранцам
дворец древних дожей, - роскошный особняк со множеством челяди, с
выездами. Он живет как миллионер.
правда, в том же самом квартале, но их дом сразу не найдешь, - там
множество узких, извилистых переулочков, которые круто поднимаются в гору,
точь-в-точь как лестницы, и домишки там совсем жалкие. Их домик -
невзрачный на вид, маленький, хотя внутри там, как видно, полный порядок.
Сразу чувствуется, господин доктор, что в нем живут люди бедные, но
Пехов Алексей
Херберт Фрэнк
Корнев Павел
Посняков Андрей
Круз Андрей