поручение. И встреча эта неминуемо бы произошла, если бы марокканка,
послав телеграмму, не выехала из Рагузы в заранее назначенное место, где
должна была состояться ее встреча с Саркани. Итак, Пескад свободно мог
выполнить данное ему ответственное поручение со свойственным ему умом и
находчивостью.
внимательно следят, и никак не мог он подумать, что глаза соглядатайки в
какой-то момент сменились глазами Пескада. После разговора с доктором,
после сделанного ему признания юноша несколько успокоился. Зачем же теперь
скрывать ему от матери что-либо из беседы, имевшей место на борту
"Саварены"? Разве она не поняла бы и без слов по его взгляду, по
настроению, что творится в его душе? Разве не поняла бы, что произошла
какая-то перемена, что горе и отчаяние уступили место надежде и радости?
девушки, признался, что только из-за нее отказался уехать из Рагузы. Пусть
он беден - что же тут такого? Доктор Антекирт сказал, чтобы он надеялся.
Батори. - Да поможет тебе бог и пошлет тебе счастье, которого мы до сего
времени были лишены!
Маринелла, только чтобы направиться в сопровождении своего старого слуги в
церковь в дни, установленные для исполнения христианских обязанностей; в
ее набожности было что-то суровое и непреклонное, как это свойственно всем
венграм-католикам. О семье Торонталь она никогда ничего не слыхала. Ни
разу даже мельком не бросила она взгляда на особняк, мимо которого
проходила по пути в храм Спасителя, находящийся во францисканском
монастыре, в самом начале Страдона. Поэтому она не знала и дочери бывшего
триестского банкира.
где он увидел ее впервые и почему он не сомневается, что любовь его не
осталась без ответа. Все эти подробности он поведал с подлинным восторгом,
и это ничуть не удивило госпожу Батори: ведь у ее сына такая нежная и
страстная душа!
узнала, что эта девушка - одна из самых богатых невест Рагузы, она не в
силах была скрыть свою тревогу. Согласится ли банкир, чтобы его
единственная дочь стала женой молодого человека если и не без будущего, то
во всяком случае без состояния?
презрительно обходился с ним Силас Торонталь. Он еще раз повторил ей слова
доктора. А доктор сказал, что Петер может, даже должен всецело положиться
на друга своего отца, что он, Антекирт, питает к юному инженеру чисто
отцовские чувства; и госпожа Батори не сомневалась в этом, зная все, что
намеревался сделать доктор для нее и для ее сына. Словом, подобно Петеру и
Борику, который счел долгом высказать свое мнение, госпожа Батори с
надеждой смотрела вперед, и скромный домик на улице Маринелла озарился
проблеском счастья.
в следующее воскресенье, у францисканцев. Лицо девушки, обычно слегка
грустное, явно оживилось, когда она заметила, что Петер как бы
преобразился. Они обменялись красноречивыми взглядами и поняли друг друга.
На Саву Торонталь эта встреча произвела сильное впечатление, и она
вернулась домой, согретая лучами счастья, которое светилось в глазах
юноши.
посетить яхту. Прошло несколько дней, а письма от доктора все не было.
Рагузу, либо послал кого-нибудь собрать сведения о семье Торонталь... Быть
может, он даже пожелал познакомиться с Савой! Да, вполне возможно, что он
уже повидался с ее отцом и попытался подготовить его... Получить бы от
него хоть строчку, хоть одно слово - вот было бы счастье! Особенно если
это слово будет: "Приезжайте!"
успокоить сына, и это ей удавалось не без труда. Он приходил в отчаяние,
ей хотелось поддержать в нем надежду, хотя и сама она была крайне
встревожена. Дом на улице Маринелла открыт для доктора, и доктор этого не
может не знать. И даже если не принимать в соображение его участия в
судьбе Петера, то уже одно сочувствие, которое он проявлял к их семье,
должно было бы привести его в их уединенный домик.
бы то ни стало повидаться с доктором. Непреодолимая сила влекла его в
Гравозу. Когда он появится на борту яхты - там поймут его нетерпение,
простят его тревогу, пусть она и преждевременна!
ничего, однако, не сказав ей о своих намерениях. Он вышел из Рагузы и
направился в Гравозу таким поспешным шагом, что Пескаду трудно было бы за
ним угнаться, если бы не его проворство. Придя к тому месту набережной,
против которого еще недавно стояла "Саварена", Петер остановился.
не обнаружил ее.
куда она направилась.
какого не испытывал еще никогда.
он, ни минуты не колеблясь, бросился бы ей вслед. Но поездка эта оказалась
бы бесцельной. "Саварена" остановилась у устья Катаре, но не вошла в него.
Доктор, в сопровождении Матифу, был доставлен на берег на шлюпке, после
чего яхта ушла в неизвестном направлении.
любопытного в орографическом и гидрографическом отношении, чем так
называемое устье Катаро.
местопребывание епископа и центр области. Что же касается "устья", то оно
состоит из шести бухт, расположенных одна за другой и соединяющихся между
собою узкими проливами; по ним можно проехать за шесть часов. Бухты
представляют собою как бы озера, нанизанные на ленту; они окружены горами,
причем последняя из них, расположенная у подножья горы Норри, является
границей австрийских владений. По другую ее сторону начинаются владения
Оттоманской империи.
прибыл сюда из Гравозы. Здесь доктора поджидал быстроходный катер с
электрическим мотором, которому предстояло доставить его в самую дальнюю
бухту. Обогнув мыс Остро, пройдя мимо Кастель-Нуово, мимо городов и
часовен, мимо Столиво и Перасто, знаменитого места паломничества, мимо
Ризано, где далматские наряды уже смешиваются с турецкими и албанскими,
пройдя озеро за озером, доктор достиг амфитеатра гор, в глубине которого
расположен Катаро.
уснувших темных вод, на которых в этот прекрасный июньский вечер не было
ни малейшей ряби.
соображениям ему не хотелось, чтобы стало известно, что судно принадлежит
ему. Поэтому он высадился в самом Катаро, намереваясь вместе с Матифу
устроиться в какой-нибудь гостинице.
направо от порта, в бухточку, где мог остаться незамеченным. Доктора в
Катаро никто не мог узнать, и в этом отношении он считал себя в такой же
безопасности, как если бы укрылся в самом отдаленном уголке земли. Жители
этой богатой далматской провинции, славяне по происхождению, даже и не
заметят иностранца.
расселине горы Норри. Его первые дома тянутся вдоль набережной,
отвоеванной у моря, в глубине бухты, углом врезающейся в горный кряж. В
самом углу этой бухты, берега которой радуют взор прекрасными деревьями и
пышной зеленью, находится пристань, принимающая океанские пакетботы,
преимущественно компании Ллойда, и большие каботажные суда, бороздящие
Адриатику.
даже не осведомившись, где они высадились. Будь то Далмация, будь то Китай
- ему было совершенно безразлично. Как верный пес, он шел туда, куда
направлялся хозяин. Он был просто инструментом, послушным орудием, готовым
вертеться, сверлить, буравить, и доктор собирался пустить его в ход как
только понадобится.
направились по узким крутым улицам городка, где живет около пяти тысяч
человек. Это было как раз время, когда запирают Морские ворота, открытые
только до восьми часов вечера, за исключением тех дней, когда прибывают
пакетботы.
Следовательно, надо было искать человека, который согласился бы сдать
помещение, что, впрочем, местные домовладельцы делают весьма охотно, так
как это приносит им хороший доход.
нижнем этаже домика, на довольно чистой улице, в помещении, вполне
Корнев Павел
Шилова Юлия
Грабб Джеф
Каргалов Вадим
Мурич Виктор
Шилова Юлия