геологическую катастрофу, и не стал оспаривать утверждений губернатора,
высказанных с горячностью истого идальго, впрочем разговор был прерван
внезапной остановкой. Кучеру пришлось сдержать лошадей, так как человек
пятьдесят каторжников столпились на дороге.
всем правилам военного устава. Затем, сдвинув пятки и приложив руку к
козырьку, он вытянулся перед начальством.
бокам дороги.
валяется у обочины. Он как будто бы спит, но мы никак не могли его
разбудить.
кололи, даже выстрелили из револьвера у самого его уха: он ничего не
слышит, ничего не чувствует!
дома, а пока он не пришел, мы не знаем, что делать с этим человеком.
вмешался доктор Антекирт.
человека, спящего непробудным сном. Мне, как врачу, интересно разобраться,
в чем тут дело.
доктор Антекирт займется им!
у обочины дороги. Арестант, казалось, был без чувств. Прерывистое дыхание
и частый пульс были единственными признаками жизни.
лежащим человеком и сказал что-то шепотом, пристально глядя на него, точно
хотел, чтобы его воля передалась спящему.
гипнотический сон!
разбудить арестанта?..
приподняв ему веки, проговорил: - Проснитесь! Я вам приказываю!
состоянии. Тогда доктор помахал рукой перед его лицом, чтобы освежить
больного, и мало-помалу оцепенение прошло. Испанец встал и, не сознавая
того, что с ним произошло, подошел к группе своих товарищей.
городу.
сомнамбулизма, вот и все.
таким припадкам. Но теперь, когда он на ногах, от болезни не останется и
следа!
пересекла его из конца в конец и остановилась на маленькой площади,
расположенной над пристанью.
покачивающуюся на волнах. - Вы не забудете, конечно, господин губернатор,
что обещали позавтракать в воскресенье утром на борту моего судна?
то же воскресенье!
пор, пока вельбот доктора не вышел из гавани в море.
он хотел.
будет на борту "Феррато" с разрешения самого губернатора Сеуты!
север. Вскоре гора Эль-Хорра, господствующая в этом месте над марокканским
побережьем, исчезла в ночном тумане.
2. ЭКСПЕРИМЕНТ ДОКТОРА
догадается, в каком пункте земного шара он находится, если только он не
знал заранее, куда направляется привезший его корабль.
стену с бастионом и ничем не примечательными воротами, дальше неправильной
формы площадь, зажатую между высокими казармами, которые уступами
поднимаются по склону холма, и начало длинной, узкой, извилистой улицы,
носящей название Мэйн-стрит.
неизменное оживление: носильщики, контрабандисты, чистильщики сапог,
продавцы сигар и спичек толпятся здесь среди повозок, телег и тележек,
груженных овощами и фруктами, взад и вперед снуют мальтийцы, марокканцы,
испанцы, итальянцы, арабы, французы, португальцы, немцы. В этом
космополитическом смешении народов можно встретить даже граждан
Соединенного королевства, представленных по большей части пехотинцами в
красных мундирах и артиллеристами в голубых куртках и крохотных плоских
шапочках, которые каким-то чудом держатся на одном ухе.
пересекающей весь город от Морских ворот до ворот Аламеды. Отсюда дорога
ведет к мысу Европа, в четырех с лишним километрах от города, минуя
нарядные виллы, склады со снарядами, артиллерийские батареи различных
образцов и систем и проходя под сенью высоких деревьев, среди
растительности всех поясов земного шара. Эти четыре километра
приблизительно и составляют длину гибралтарского утеса, похожего на
безголового дромадера, который лежит, скорчившись, на песках Сан-Рока, а
хвост опустил в Средиземное море.
обрывается в сторону Испании и грозит ей своими пушками - "зубами
старухи", как говорят испанцы. В крепости более семисот артиллерийских
орудий, жерла которых выглядывают из бесчисленных бойниц. Двадцать тысяч
жителей Гибралтара и шесть тысяч солдат его гарнизона обосновались на
нижних уступах горы, омываемой водами залива, но на вершине древнего
Кальпе все еще живут подлинные хозяева этой земли - знаменитые бесхвостые
обезьяны "monos" из семейства четвероруких, издревле населяющие юг
Испании. С вершины утеса, господствующего над проливом, виден весь
марокканский берег. Средиземное море с одной стороны. Атлантический океан
- с другой, а в английскую подзорную трубу можно обозревать горизонт на
протяжении добрых двухсот километров, исследуя малейшие извилины
побережья, что, впрочем, гарнизон и делает.
рейд дня на два раньше, если бы между восходом и заходом солнца доктор
Антекирт с Петером Батори высадились на маленькой пристани и, выйдя через
Морские ворота на Мэйн-стрит, добрались до ворот Аламеды, а затем до
великолепного парка, раскинувшегося слева по склонам холма, то весьма
вероятно, события, рассказанные в этой книге, приняли бы иной оборот и
развязка, пожалуй, наступила бы быстрее.
из высоких деревянных скамеек английского парка, в тени прекрасных
деревьев, сидели спиною к батареям рейда два человека и разговаривали,
стараясь, чтобы никто их не слышал. Это были Саркани и Намир.
Сицилии в тот день, когда предпринято было нападение на "Каса Инглеза",
закончившееся смертью Зироне. Предупрежденный вовремя Саркани изменил план
действий, и доктор напрасно прождал его целую неделю в Катании. А Намир,
получившая приказание немедленно покинуть Сицилию, вернулась в Тетуан, где
она тогда жила. Из Тетуана она и приехала в Гибралтар - место встречи,
назначенное Саркани. Он же прибыл туда накануне и рассчитывал уехать на
следующий день.
воспитала его, как мать, в дуарах Триполитании и не покидала, даже когда
он был маклером в Триполи и поддерживал тайные связи со страшной сектой
сенуситов, грозившей захватить Антекирту, как об этом было сказано выше.
привязана к нему гораздо сильнее, чем когда-то Зироне - друг, деливший с
ним горести и радости. По одному знаку Саркани она совершила бы
преступление и не колеблясь пошла бы на верную смерть. Итак, Саркани мог
вполне положиться на Намир, и теперь он вызвал свою наперсницу в
Гибралтар, чтобы поговорить с ней о Карпене, который после ареста стал для
него очень опасен.
Гибралтар, разговор велся на арабском языке.
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Корнев Павел
Контровский Владимир
Маккэфри Энн