где проходил Бэлл, там могли пройти и другие.
песцов; но в первый день не заметили ни одного из этих зверей. Охотиться
на них было бы и опасно и бесполезно, ибо не следовало обременять сани,
без того сильно нагруженные.
съестные припасы, скрывая их от диких зверей в тайниках, замаскированных
снегом, и на обратном пути постепенно забирают продовольствие, которое им
таким образом не приходится возить с собой.
вероятности, подвижных полях. Склады можно устраивать на суше, но не на
ледяных полях, к тому же у капитана не было уверенности, что они вернутся
назад тем же самым путем.
состоял из пеммикана и горячего чая; живительная влага быстро подняла у
всех настроение. Поэтому путники сильно налегали на чай.
около двадцати миль. К вечеру люди и собаки выбились из сил.
снежный дом; палатки было бы недостаточно. Сооружение домика заняло
полтора часа. Бэлл оказался очень искусным строителем; глыбы наколотого
ножами затверделого снега быстро накладывались одна на другую; когда
выросли стены, стали возводить купол. Верхняя глыба, составлявшая замок
свода, придала необходимую прочность всей постройке. Мягкий снег заменял
известку, заполнял промежутки между глыбами и, твердея, прочно их
связывал.
было протискиваться только ползком; доктор не без труда прополз в него,
другие последовали за ним. Ужин быстро приготовили на спирту на походной
кухне. Температура в снежном домике была вполне сносной, и бушевавший
снаружи ветер не проникал в него.
питательной. После ужина все думали только о сне; брезент, разостланный на
снегу, предохранял от сырости. Путешественники просушили свои чулки и
обувь у походной кухни, а затем все трое, завернувшись в шерстяные одеяла,
легли спать под охраной четвертого, который караулил и не давал снегу
заметать отверстие хижины. Без этой предосторожности путешественники
рисковали быть заживо погребенными.
поужинав, они забились в снег, и вскоре над ними намело сугроб.
утра; ночью свирепствовал буран. Как ужасно было положение этих людей,
затерянных в полярной пустыне, заживо погребенных в могиле, стены которой
все утолщались под снежными наметами!
однообразный путь. Кругом все те же долины, те же ледяные горы, то же
гнетущее однообразие; полная невозможность ориентироваться! Снова
похолодало, и снег покрылся настом; это позволило путешественникам
ускорить ходьбу. Нередко встречались небольшие возвышения, очень похожие
на туры или на тайники эскимосов; доктор для очистки совести расколол один
из этих холмиков и обнаружил, что он состоит их сплошного льда.
до нас в этом пункте земного шара еще не ступала нога человека!
- Мы должны как можно скорее возвратиться на судно, если бы даже нам не
удались найти желанного топлива.
твердил Гаттерас. - Капитан должен быть на своем судне, и больше нигде!
понукавшего собак. Снег фосфоресцировал, и собаки, казалось, бежали по
пылающей земле, а из-под полозьев взлетали облака искрящейся Морозной
пыли. Доктор пошел было вперед, чтобы исследовать этот своеобразный
феномен, как вдруг, перескочив через торос, он исчез из глаз товарищей.
Бэлл, шедший за доктором, подбежал к торосу.
Гаттерас и Симпсон.
тотчас же поднимусь на поверхность земного шара.
протянули веревку, он обвязал ее вокруг талии, и товарищи не без труда
вытащили его наружу.
покрывавший его добродушную физиономию.
рефракция! Мне казалось, что надо перескочить расщелину шириной в
какой-нибудь фут, и вдруг я полетел в яму глубиной в добрых десять футов.
Уж эти мне оптические обманы! Впрочем, это, друзья мои, единственные
оставшиеся у меня иллюзии. Однако освободиться от них мне будет
трудновато! Запомните же, что нельзя делать ни одного шага, не нащупав
перед собой почву, потому что в этих местах полагаться на показания чувств
было бы весьма неблагоразумно. Глаза видят здесь не то, что есть, уши
слышат невеста что. Нечего сказать, хорошенькая страна!
пользы, чем вреда.
пять миль, путешественники остановились; они изнемогали от усталости, но
это не помешало доктору подняться на вершину ледяной горы, пока Бэлл
занимался постройкой снежного домика.
звезды переливались яркими лучами. С вершины ледяной горы открывался
необозримый ледяной простор. Хаотически разбросанные по равнине торосы
самых фантастических форм сверкали в лунных лучах, четко выделяясь на фоне
неба и отбрасывая длинные резкие тени. Они напоминали своими очертаниями
то гордые колонны, то развалины неведомого храма, то надгробные памятники
какого-то огромного, лишенного деревьев кладбища, грустного, безмолвного,
беспредельного, где двадцать людских поколений покоились вечным,
непробудным сном...
товарищи с трудом его оторвали. Надо было подумать об отдыхе; снежный
домик был готов, путешественники забились в него, как кроты, и тут же
уснули.
легким или затрудненным, шагали быстро или медленно, смотря по прихотям
погоды, то суровой и холодной, то сырой и промозглой. В зависимости от
характера местности пользовались мокасинами или лыжами.
на небосклоне; солнце, хотя и не поднималось над горизонтом, ежедневно в
течение шести часов посылало слабый сумеречный свет, которого было,
впрочем, недостаточно, чтобы разглядеть дорогу. По-прежнему приходилось
держать путь по компасу. Бэлл шел впереди, за ним - Гаттерас, а в
арьергарде - доктор и Симпсон. Они старались идти по прямой линии так,
чтобы видеть одного только Гаттераса, но, несмотря на все усилия, путники
нередко уклонялись от прямого направления на тридцать и даже на сорок
градусов, и тогда вновь приходилось сверяться с компасом.
миль на сто к югу. Утром занялись починкой одежды и лагерных
принадлежностей. Было совершено и краткое богослужение.
показывал -32ьF (-36ьС).
отделяться густой морозный пар. Мгла поднималась все выше, застилая все
кругом. Достигнув высоты девяноста футов, завеса тумана неподвижно
застыла. Путешественники потеряли друг друга из вида. Пар прилипал к
одежде и осаждался на меху длинными острыми кристалликами.
всего им пришла мысль собраться вместе. Тотчас же раздались крики:
тумане, застилавшем все перед глазами. Больше всего их тревожило то
обстоятельство, что на оклики не последовало ответа. Можно было подумать,
что этот пар не пропускает звуков.
другу сигнал к сбору. Но если звук голоса оказался слишком слабым, то
выстрелы, наоборот, были чересчур уж сильны; эхо подхватило их, и долго
над снежной равниной гремели раскаты, перекатываясь неясным гулом,
направление которого невозможно было определить.
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Корнев Павел
Каргалов Вадим
Каменистый Артем
Мурич Виктор