некоторые из его сограждан, стоял за уничтожение рабства. Их, впрочем,
было слишком мало, чтобы противостоять большинству землевладельцев Флориды
и жителей Джэксонвилла, все больше и больше склонявшихся на сторону
сепаратистов. И флоридские вожаки сепаратистов, опиравшиеся на подонки
населения, всегда готовые к мятежу и насилиям, начинали на них косо
поглядывать.
француженкой и умерла в молодости, оставив ему дочь, которая унаследовала
от матери великодушие и благородство души. Когда Джилберт уезжал в армию,
Алиса проявила большое мужество, стараясь утешить миссис Бербанк и внушить
ей бодрость. Глубоко и нежно любя своего жениха, она: тек не менее
твердила его матери, что долг Джилберта идти на войну, чтобы сражаться за
освобождение части человечества. Невесте молодого Бербанка было в это
время девятнадцать лет; это была красивая белокурая девушка с
темно-карими, почти черными глазами, очаровательным цветом лица, стройная
и прекрасно воспитанная. Она была с виду несколько серьезна, но когда
улыбалась - улыбка совершенно преображала ее хорошенькое личико.
их преданных слугах, о Марсе и Зерме.
Марсом. Молодой человек не мог выбрать себе более преданного товарища, чем
этого невольника с плантации отца, ставшего, впрочем, вольным человеком с
момента своего вступления на территорию Севера. Но для Марса Джилберт
остался по-прежнему господином, которого он ни за что не хотел покинуть,
хотя и мог бы поступить волонтером в один из негритянских батальонов,
формировавшихся уже тогда вашингтонским правительством.
герой-невольник, который через четыре месяца после описываемых событий
захватил у конфедератов в самой бухте Чарлстона небольшой пароход с двумя
пушками и передал федеральному флоту.
Марсу тоже. Это была счастливая пара, которую в первые годы супружеской
жизни несколько раз едва не разлучила гнусная торговля людьми. Но случай
устроил так, что как раз, когда они едва не были проданы врозь, оба они
попали в услужение на плантацию Кэмдлес-Бей.
поженились семь лет назад, когда принадлежали еще прежнему своему
владельцу, плантатору Тикборну, владения которого находились в двадцати
милях от Кэмдлес-Бея вверх по течению Сент-Джонса. Уже в продолжение
многих лет этот плантатор часто встречался с Тексаром, который находил в
его доме радушный прием. Вообще говоря, Тикборн не пользовался уважением в
графстве. Человек он был недалекий, дела свои страшно запутал и в конце
концов вынужден был продать часть своих невольников.
плантации Тикборна, родила ребенка, которого у нее сейчас же отняли, а
сама она была посажена в тюрьму за преступление, которого не совершила.
Ребенок вскоре умер. Велико было горе Зермы и негодование Марса, но что
могли они, бесправные рабы, сделать против своего господина, которому они
принадлежали как вещь, потому что он их купил?
день после смерти ребенка их повели продавать с молотка и чуть было не
разлучили. У них не было никакой надежды, что у нового хозяина они
окажутся вместе. И действительно, на Зерму скоро нашелся покупатель, но
только на одну Зерму, без Марса. Покупатель этот был Тексар. Никакой
плантации у него не было, и зачем ему понадобилась Зерма - неизвестно.
Просто так, по какой-то причуде. Тикборн уже готовился покончить дело со
своим приятелем, как вдруг подвернулся новый, более выгодный покупатель.
тронут участью несчастной мулатки, тщетно молившей, чтобы ее не разлучали
с мужем.
выведенных на аукцион невольников Тикборна есть женщина, недавно
потерявшая своего ребенка, он пожелал купить ее. Тронутый слезами Зермы,
он купил за высокую цену не только ее, но и Марса.
владений как человека с сомнительной репутацией. С тех самых пор Тексар и
возненавидел всеми силами души семью владельца Кэмдлес-Бея.
цену, которую запросил Тикборн за мулатку и ее мужа. Он только заставил
Джемса Бербанка заплатить за свою покупку втридорога. В конце концов Марс
и Зерма достались все же владельцу Кэмдлес-Бея.
были разлучены, а во-вторых, достались гуманнейшему плантатору во всей
Флориде. Это смягчило их горе; они могли теперь без ужаса смотреть на свое
будущее.
своеобразной красоты. Господам своим она была предана всей душой, что уже
неоднократно доказала и смогла доказать в дальнейшем. Марс тоже выказывал
себя вполне достойным своей жены, с которой был навеки соединен
великодушным поступком Джемса Бербанка. Он был образцом тех негров, в
жилах которых течет немало креольской крови. Рослый, сильный и
бесстрашный, он мог оказать неоценимые услуги своему новому хозяину.
обращаться не как с рабами, а как со свободными людьми. Все сразу же
оценили их доброту, честность и сообразительность. Марса специально
приставили к молодому Джилберту Бербанку, а Зерма стала кормилицей Ди, и
оба невольника превратились как бы в членов семейства Бербанков.
материнской любви. Ди платила за это своей кормилице глубокой детской
привязанностью, а миссис Бербанк питала к мулатке чувства дружбы и
искренней признательности.
проворный и сильный мулат обучил своего молодого господина всем видам
спорта. Джемс Бербанк был очень рад, что приставил его к сыну.
довольны своим положением и благословляли судьбу, избавившую их от ужаса
попасть в руки Тексара. Они никогда не забывали, кому были этим обязаны.
5. ЧЕРНАЯ БУХТА
глубине Черной бухты, прохаживался какой-то человек.
лодке, которая подплыла накануне к "Шаннон".
магнолий, пригнул нижнюю ветку и сорвал с нее лист вместе со стебельком.
Потом он вырвал из записной книжки страницу, на которой было написано
чернилами несколько слов, и, тонко скатав ее, подсунул под прожилки нижней
стороны листа магнолии. Это было так ловко сделано, что сверху вид листа
ничуть не изменялся.
собой; затем, энергично работая веслом, он обогнул оконечность островка и
углубился в извилистый проток, скрытый под густым сводом ветвей.
как в некоторых европейских садоводствах. Кто не знал всех ходов и выходов
этого лабиринта, тот непременно заплутался бы в лагуне среди всех
ответвлений Сент-Джонса и никогда бы оттуда не выбрался.
казалось, не было никакого выхода. Он раздвигал низко нависшие над водою
ветки, которые снова смыкались за ним, так что никто бы не подумал, что
тут сейчас проплыла лодка.
чем те канавки, которыми дренируют луга. При его приближении взлетали
вспугнутые им стаи водоплавающих птиц. Скользкие угри бесшумно извивались
среди видневшихся из воды корней. Скуамбо не обращал на них никакого
внимания; не заботился он и о спавших в иле кайманах, которых легко мог
разбудить, задев их лодкой. Он все плыл вперед, в узких местах работая
веслом, точно багром.
разгоняемый первыми лучами солнца, но под непроницаемым зеленым сводом,
закрывавшим протоки, этого не было видно. Сквозь заросли не могли
проникнуть даже отвесные лучи полуденного солнца. Впрочем, это болотистое,
сырое место и не нуждалось в ярком дневном свете; для пресмыкающихся и
гадов, кишащих в этой черноватой воде, для всех разновидностей болотных
растений, плавающих на ее поверхности, полусвет был гораздо приятнее.
остановился, челнок достиг одного из самых отдаленных закоулков бухты.
так густо и пропускали лучи солнца.
росло пять-шесть деревьев. Болотистая почва была покрыта кочками и, как
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Афанасьев Роман
Круз Андрей
Бажанов Олег
Пехов Алексей