заканчивали оборудование кондиционеров и пилофильтров, потом решил зайти еще
в цех электронных игрушек. Слово "цех" не совсем точно давало представление
о том, что под ним скрывалось. Просто при проектировании перехода между
старым и новым производственными корпусами образовался какой-то
архитектурный излишек в виде довольно высокого и довольно светлого
помещения, но оно не могло быть использовано ни для чего из-за своего
членения: какие-то закутки, тупики, тесные промежутки между четырехугольными
колоннами. Когда Карналь впервые увидел это помещение, он только потер
виски. Ведь сам смотрел чертежи и ставил свою подпись на проекте.
кибернетиков?
электронные игрушки.
на новый цех не по основному профилю.
Карналем слове и окрестили им последыш архитектурной мысли.
было настоящим спасением для объединения. Сюда спроваживали многочисленные
экскурсии, которые пробивались к Карналю буквально каждый день и непременно
требовали: показывай электронную машину. Деловым людям показывали, а таким,
что с одинаковой слепой алчностью жаждут увидеть Эрмитаж, Суздаль и завод
вычислительных машин, деликатно объясняли, что, к сожалению, готовой
продукции именно сейчас нет, зато есть нечто интересное. И вели в цех
электронной игрушки. Там что-то двигалось, светилось, издавало звуки,
программировалось и управлялось. После этого алчные поглощатели эрмитажных
шедевров забывали обо всем и более не докучали с просьбами показать машину
"Мир" или "Киев".
карой египетской, приезжали отовсюду, иногда в день собиралось по три-четыре
комиссии, и все полномочные, солидные, ответственные, привередливые,
придирчиво-недоверчивые, о которых можно было бы сказать словами поэта: "Уж
все нашли, а я ищу". Карналь много энергии тратил, чтобы доказать, что
комиссии только мешают работать, но чем больше он убеждал в одной инстанции,
тем больше комиссий наплывало из других инстанций, иногда таких неожиданных,
что о их существовании никогда бы и не подумал.
Однажды он сам сопровождал по территории весьма ответственных товарищей, и,
когда добрались до закутков цеха электронной игрушки, один из них строго
спросил:
кривоносый и вообще какой-то немного перекривленный человек, и вместо ответа
на строгий вопрос запустил в членов комиссии какой-то длиннющей, нескладной,
скучнейшей историей о том, как где-то, в каком-то селе, было много детей, а
детсадов не было, женщинам надо было копать картошку, и председатель колхоза
совсем о детях не думал.
членов комиссии (а не они его).
потом весьма довольно захохотали, считая такое обращение с ними весьма
оригинальным и остроумным, а Жбанюк уже излагал им новую историю, еще
длиннее и примитивнее, а потом еще и еще, гнался за членами комиссии уже и
тогда, когда они, одуревшие от его болтовни, пытались убежать, поймал
руководителя за руку и не отпустил, пока тот не стал вырываться, ссылаясь на
то, что они должны немедленно уехать, ибо им еще, мол, предстоит туда-то и
туда-то.
еще одну комиссию - результат был такой же. Он собрал руководителей
объединения и пришел с ними в цех электронной игрушки - Жбанюк заговорил их
до отчаяния. Ассоциативность мышления у этого человека развита была просто
ужасающе. Он цеплялся к каждому вашему слову и мгновенно рождал историю по
этому поводу или даже без повода. Молчать начальству у Жбанюка было еще
опаснее, потому что тогда из него потоком лились истории о молчунах, вообще
о словах и речи, о чем угодно, как будто он обязался покарать тебя за
попытку лишить его пищи для разговоров. К тому же все рассказы Жбанюк
проводил в таком удивительно замедленном темпе, что после каждого его слова
можно было заснуть, немного поспать, а потом проснуться как раз, чтобы
услышать следующее слово. Жбанюк подсознательно, видать, сделал для себя
открытие, что в результате научных занятий и высокого положения речь у
многих замедляется, и теперь бил гостей их же оружием, а известно: ничто так
не докучает умному человеку, как общение с собственным, почти зеркальным
отражением.
Карналь с удивлением обнаружил, что начальник цеха проявляет неудержимую
многоречивость лишь с начальством, возможно в глубине души считая, что этим
оказывает особенное внимание. А в остальном был прекрасный человек, умный
руководитель, технические идеи из него так и сыпались, в изобретательстве
игрушек не знал соперников. Может, пристрастие Жбанюка к историям
объяснялось его происхождением - родился он где-то в лесах, где радуются
каждому новому человеку, прежде всего, как случаю поговорить и рассказать
то, о чем знают все живущие с тобой рядом. Вырвавшись из лесов, Жбанюк уже
не мог пренебречь ни единой возможностью выговориться и буквально
терроризировал всех, кто совался в его цех с функциями, превышающими его
собственные.
слово, поэтому он и свернул к Жбанюку. Тот встретил директора сдержанно,
выразил соболезнование от себя и от коллектива цеха и - удивительное дело! -
не рассказал ни единой истории.
Жбанюк уже несколько месяцев монтирует мотоциклетный аттракцион для парков:
два мотоциклиста по запутанным металлическим желобам, все время неожиданно
перекрещивающимся, мчатся навстречу друг другу, всякий раз им кажется, что
они столкнутся, но электронное управление мотоциклами точно и своевременно
устраняет опасность, гонка продолжается, чтобы через мгновение опасность
вновь своевременно и безошибочно была устранена.
Жбанюка, придавшего сооружению аттракциона причудливую конфигурацию своего
цеха.
человеку лотерейный билет навязывали. А он говорит: "А если не выиграет?"
Бухгалтер колхоза ему: "Тысяча процентов гарантии, что может выиграть, а
может и не выиграть. Тебе разве тридцать копеек жалко?" Ну, дядьку, ясное
дело, жаль и тридцать копеек, они ведь на дороге не валяются. Приходит
таблица, проверяют - выиграл дядько "Москвича". Бухгалтер смеется: "Говорил
тебе: тысяча процентов!" А дядько говорит: "Ты мне ту тысячу теперь дай. Вот
возьму машину - а если она разобьется? Или поломается? Или поржавеет?" Ну,
думал-думал и, думаете, взял машину? Деньги взял. А мог бы взять "Москвича"
и продать хорошо. Такое бывает с тысячью процентов. А то еще было, как вот в
нашем аттракционе. Ехали два дядька и возами сцепились на узкой дороге. А на
возу у каждого - жена. Один говорит: "Это ты зацепился!", а другой ему:
"Нет, ты". Тогда первый увидел жену другого, показывает на нее пальцем и
говорит: "Это из-за той стервы и сцепились!" А другой ему: "То моя жинка, а
у тебя на возу - так это и вправду стерва!.."
тут не жди.
спал уже бог знает сколько. Карналь позвонил Алексею Кирилловичу, сказал,
что сегодня останется дома, лег в кабинете на кожаный диван (когда-то шутя
говорил Айгюль: "Мечтаю умереть на кожаном диване"), закрыл глаза.
Впечатление было такое, будто и впрямь сможет уснуть, но уже через полчаса
убедился: ничего не выйдет. Подремал - и все. На ощупь потянулся рукой к
столу. Взял то, что лежало с краю. Материалы для статьи о науке управления.
Книжка Гвишиани, несколько оттисков зарубежных журналов, выписки из
исторических источников, начиная от античного автора Оносандра и византийца
Маврикия. Наука управления в шестом столетии! Ну, не диво ли? "Это мы
написали, как сумели, почерпнув из своего опыта и из произведений древних
авторов"... Какая непостижимая сила - опыт! Советы, высказанные две тысячи
лет назад, актуальны еще и сегодня. Руководителя хотели видеть благочестивым
и справедливым, опытным в своем деле, умным и решительным. Ко всему чтобы
относился спокойно и невозмутимо, был простым и сдержанным в поведении, не
заботился слишком о своем теле и своих потребностях, остерегался жадности и
корыстолюбия, ибо корыстолюбивого не любят свои и презирают враги.
Руководитель должен оберегать права подчиненных, спать мало и в ночное время
думать о том, что надлежит сделать в будущем. Обдумывать все следует не
спеша, но, решившись, действовать быстро, так как благоприятный случай
выпадает редко и его надобно ловить. Не возноситься при удаче и не падать
духом от неудач - приметы твердого и непреклонного ума: а предвидение - одно
из наиценнейших качеств. Люди больше ценят счастливого, чем храброго, ибо
первому дается все без труда, а второму с большими потерями. О том, что надо
делать, советуйся со многими, о своих истинных намерениях сообщая лишь
немногим доверенным, а наилучший план следует выбрать самому и самому его
выполнять. Нужно уметь точно определить, кому что можно поручить. Хитрых
надо избегать больше, чем злых, ибо если злые что-нибудь захотят сделать, то
не сумеют этого скрыть, замыслы же хитрых очень трудно отгадать. Нужно уметь
обманывать врага, никогда не доверять перебежчикам, скрывать поражения и
раздувать успехи. Дисциплина и наказания вызывают доверие к начальнику и
надежду на возможные награждения. За непомерную строгость ненавидят,
Майер Стефани
Роллинс Джеймс
Ильин Андрей
Ковальчук Вера
Буджолд Лоис
Прозоров Александр