Чтение 3–й страницы книги ~Дикая утка~

Верле (у камина). За токайское, которое вы сегодня пили, во всяком
случае, смею поручиться. Один из самых удачных выпусков. Да вы, кажется, и
оценили?

Рыхлый господин. Да, удивительно тонкое.

Ялмар (неуверенно). А разве вино выпускается не всегда одинаковое?

Рыхлый господин (смеясь). Нет, вы бесподобны!

Верле (улыбаясь). Таких знатоков не стоит и угощать тонкими винами.

Плешивый господин. Токайское, как ваши фотографии, господин Экдал,
нуждается в солнце. Для фотографий ведь необходим солнечный свет, не так ли?

Ялмар. Да, свет, конечно, много значит.

Фру Сербю. С фотографиями дело обстоит совершенно так же, как с
камергерами. Им тоже, говорят, ужасно необходимо "солнце".

Плешивый господин. Фи, фи! Избитая острота!

Близорукий господин. Барыня прохаживается...

(*646) Рыхлый господин. Да еще на наш счет! (Грозит ей.) Фру Берта, фру
Берта!

Фру Сербю. Да, но ведь это сущая правда, что выпуски могут сильно
розниться. Старейшие - самые лучшие.

Близорукий господин. Меня вы к старым причисляете?

Фру Сербю. Ну нет.

Плешивый господин. Вот как! А меня, милейшая фру Сербю?..

Рыхлый господин. А меня? К какому выпуску нас причислите?

Фру Сербю. Вас, господа, я причислю к сладким выпускам. (Отпивает из
стакана с пуншем.)

Камергеры смеются и шутят с ней.

Верле. Фру Сербю всегда сумеет вывернуться, если захочет. Не давайте же
стаканам застаиваться, господа!.. Петтерсен, посматривайте! Грегерс, нам с
тобой надо бы чокнуться.

Грегерс не шевелится.

И с вами тоже, Экдал. За столом как-то не пришлось. Из маленькой двери
выглядывает бухгалтер Гроберг.

Гроберг. Извините, господин Верле, но я не могу выбраться.

Верле. Что же, вас опять заперли?

Гроберг. Да, и Флакстад ушел с ключами.

Верле. Так проходите.

Гроберг. Но тут еще есть один...

Верле. Проходите, проходите оба, не стесняйтесь.

Гроберг и старик Экдал выходят из конторы. У Верле невольно вырывается
досадливый возглас. Смех и говор гостей смолкают. Ялмара передергивает при
виде отца, он поспешно ставит стакан на стол и поворачивается лицом к
камину.

Экдал (проходит, не поднимая глаз, отрывисто кивая на обе стороны и
бормоча). Прошу извинения. Не туда попал. Ворота заперты... ворота заперты.
Прошу извине-(*647)ния! (Уходит вслед за Гробергом во вторую комнату
направо.)

Верле (сквозь зубы). Дернуло этого Гроберга!..

Грегерс (уставившийся с открытым ртом на Ялмара). Да не может быть!..

Рыхлый господин. Что такое? Кто это был?

Грегерс. Никто. Просто бухгалтер и еще человек.

Близорукий господин (Ялмару). Вам он знаком?

Ялмар. Не знаю... не обратил внимания...

Рыхлый господин (встает). Да что же случилось, черт возьми? (Подходит к
группе других гостей, беседующих вполголоса.)

Фру Сербю (шепчет Петтерсену). Суньте ему там что-нибудь получше.

Петтерсен (кивая). Слушаю. (Уходит.)

Грегерс (тихо, взволнованно Ялмару). Так это был он?

Ялмар. Да.

Грегерс. И ты сказал, что не знаешь его?

Ялмар (с горячностью, шепотом). Да как же я м_о_г!..

Грегерс. ...Признать своего отца?

Ялмар (горестно). Ах, побывал бы ты на моем месте!

Перешептывание и тихий говор между гостями сменяются вдруг деланно
громким разговором.

Плешивый господин (приближаясь к Грегерсу и Ялмару, дружеским тоном).
А! Обновляете старые воспоминания из времен студенчества? Что?.. Вы курите,
господин Экдал? Хотите огоньку? Ах да, ведь тут нельзя...

Ялмар. Благодарю, я не...

Рыхлый господин. Не почитаете ли вы нам какие-нибудь хорошенькие
стишки, господин Экдал. Прежде, я помню, вы премило декламировали.

Ялмар. К сожалению, теперь ничего не припомню.

Рыхлый господин. Жаль, очень жаль. Ну, так что же бы нам придумать,
Балле?

Оба прохаживаются по кабинету, потом направляются во вторую комнату.

(*648) Ялмар (мрачно). Грегерс... я уйду! Тот, над чьей головой
разразился сокрушающий удар судьбы, видишь ли... Передай мой поклон твоему
отцу.

Грегерс. Хорошо. Ты прямо домой?

Ялмар. Да. А что?

Грегерс. Я, может быть, загляну к тебе потом.

Ялмар. Нет, не надо. Ко мне не надо. Невесел угол мой, Грегерс...
особенно после такого блестящего пиршества... Мы всегда можем повидаться
где-нибудь в другом месте.

Фру Сербю (подходя, вполголоса). Вы уходите, Экдал?

Ялмар. Да.

Фру Сербю. Кланяйтесь Гине.

Ялмар. Благодарю.

Фру Сербю. И скажите, что я как-нибудь на днях загляну к ней.

Ялмар. Благодарю. (Грегерсу.) Не провожай меня. Я хочу уйти незаметно.
(Медленно, словно прохаживаясь, направляется во вторую комнату и уходит
направо.)

Фру Сербю (тихо Петтерсену, который вернулся). Ну, дали что-нибудь
старику?

Петтерсен. Как же. Сунул ему в карман бутылку коньяку.

Фру Сербю. Не нашли ничего получше.

Петтерсен. Он лучше-то ничего и не знает, фру Сербю.

Рыхлый господин (в дверях, с нотами в руках). Не сыграем ли мы с вами в
четыре руки, фру Сербю?

Фру Сербю. Хорошо, пойдемте.

Гости. Браво, браво!

Фру Сербю и все гости уходят во вторую комнату направо. Грегерс
остается у камина. Верле ищет что-то на письменном столе, по-видимому,
выжидая, чтобы Грегерс ушел, но последний не шевелится, и Верле сам
направляется к дверям.

Грегерс. Отец, нельзя ли уделить мне минутку? Верле (останавливаясь).
Что тебе? Грегерс. Мне надо сказать тебе пару слов.

Верле. Нельзя ли отложить, пока мы останемся одни?

(*649) Грегерс. Нет, нельзя. Может быть, выйдет так, что нам с тобой и
не придется больше остаться одним. Верле (подходя ближе). Что это значит?

В течение следующей беседы из залы глухо доносятся звуки фортепиано.

Грегерс. Как можно было дать этой семье так опуститься!

Верле. Ты, вероятно, говоришь о семье Экдала, насколько я понимаю.

Грегерс. Именно. Лейтенант Экдал когда-то был очень близок с тобой.

Верле. К сожалению, слишком даже близок. И мне годами пришлось
расплачиваться за это. Ему я обязан, что на мое доброе имя легло что-то
вроде пятна.

Грегерс (тихо). А он действительно был один виноват?

Верле. Кто же еще, по-твоему?

Грегерс. Но вы ведь затеяли эту скупку лесов сообща...

Верле. Да, но разве не Экдал снимал планы участков... неверные планы?
Это он затеял незаконную порубку на казенной земле. Это он же и заведовал
всем делом. Я был в стороне и даже не ведал, что там творил лейтенант Экдал.

Грегерс. Лейтенант Экдал и сам-то, верно, не ведал, что творил.

Верле. Может статься. Но факт тот, что он был осужден, а я оправдан.

Грегерс. Знаю, что улик против тебя не оказалось.

Верле. Оправдан - значит оправдан. Но с чего ты вздумал копаться в этих
старых дрязгах, от которых я поседел раньше времени? Пожалуй, вот о чем ты
размышлял все эти годы на заводе? Могу тебя заверить, Грегерс, у нас в
городе все эти истории давным-давно забыты... поскольку они касались меня.

Грегерс. А несчастная семья Экдала?..

Верле. Да что же, по-твоему, следовало мне сделать для них? Когда Экдал
вышел на свободу, он был уже человек сломленный, совершенно беспомощный.
Есть такие, люди, которые сразу идут ко дну, как только им попадет (*650)
пара дробинок в тело, и никогда уж не всплывают больше наверх. Поверь моему
слову, Грегерс, для старика Экдала я сделал все, что только позволяли
обстоятельства... что мог сделать, не давая пищи разным подозрениям и
пересудам...

Грегерс. Подозрениям?.. Ну да, разумеется.

Верле. Я велел давать старику переписку из конторы и плачу ему куда
дороже, чем стоит его работа...

Грегерс (не глядя на отца). Гм... в этом я не сомневаюсь.