Чтение 15–й страницы книги ~Столпы общества~

все-таки...

Рерлун. Любезнейший господин консул, вы уж чересчур совестливы.
По-моему, если вы положитесь на волю провидения...

Берник. Да, да, конечно, провидение...

Рерлун. ...то вам не в чем будет упрекнуть себя. Стройте себе свою
железную дорогу с богом.

Берник. А если взять особый случай. Положим, нужно произвести взрыв в
опасном месте; от этого взрыва зависит вся постройка. И, положим, инженер
знает, что рабочий, который взорвет мину, поплатится за это жизнью... А
взорвать ее все-таки нужно, так что инженер обязан послать рабочего...

Рерлун. Гм...

Берник! Знаю, что вы хотите сказать! Пусть инженер сам возьмет горящий
фитиль и пойдет взорвать мину, - он совершит подвиг! Но так ведь не
делается! Следовательно, он пожертвует рабочим.

Рерлун. Ни один из наших инженеров не сделает этого.

Берник. Но в больших странах ни один инженер не задумался бы над этим.

(*342) Рерлун. В больших странах, пожалуй. Общество в этих странах до
того испорчено и бессовестно...

Берник. Ну, оно делает и много хорошего.

Рерлун. Вас ли я слышу? Вы всегда...

Берник. В больших странах человеку есть где развернуться, поработать на
пользу общественную. Там не боятся жертв ради великого дела. А тут тебя
опутывают по рукам и по ногам всевозможные предрассудки, разные мелочные
соображения...

Рерлун. Разве жизнь человеческая... мелочное соображение?

Берник. Да, если эта единичная человеческая жизнь мешает благоденствию
тысяч.

Рерлун. Но вы ведь берете совершенно невозможный случай, господин
консул! Я вас сегодня решительно не понимаю. И вы еще ссылаетесь на большие
страны. Да, там! Во что там ценится человеческая жизнь! Там рискуют живыми
людьми, как капиталами. Но у нас, надеюсь, принят иной, более нравственный
взгляд на вещи. Посмотрите на почтенное сословие наших судовладельцев.
Укажите мне хоть одного, который из презренной корысти пожертвовал бы хоть
одной человеческой жизнью. И вспомните затем этих мошенников больших стран,
которые не задумываются из корысти пускать в море настоящие плавучие гробы.

Берник. Я не говорю о негодных судах!

Рерлун. А я говорю о них, господин консул...

Берник. Да к чему же? Это не относится к делу... Ох, эти трусливые
мелочные соображения. Доведись-ка одному из наших генералов послать свой
отряд в огонь и положить его весь на месте, он бы потом ни одной ночи не
уснул спокойно! Не так в других местах. Послушали бы вы его рассказы...

Рерлун. Его? Кого? Американца?

Берник. Да. Послушали бы вы, как у них в Америке...

Рерлун. Он тут? Почему вы мне не сказали? Я сейчас...

Берник. Все это напрасно. Вы ничего с ним не поделаете.

Рерлун. Увидим. Да вот он!

Йухан входит слева.

(*343) Йухан (обращаясь через открытую дверь в соседнюю комнату). Ну,
хорошо, Дина. Пусть так. Но я вас все-таки не упущу. Я опять вернусь, и
тогда мы столкуемся.

Рерлун. Позвольте узнать, на что вы намекаете этими словами? Чего вы
хотите?

Йухан. Хочу, чтобы молодая девушка, перед которой вы меня вчера
очернили, вышла за меня замуж.

Рерлун. За вас? Замуж? И вы можете воображать?..

Йухан. Я хочу жениться на ней.

Рерлун. Ну, так знайте же! (Подходит к полуотворенной двери.) Фру
Берник, пожалуйста, будьте свидетельницей... И вы также, фрекен Марта. Пусть
и Дина придет. (Увидав Лону.) А, и вы здесь?

Лона (показываясь в дверях). И мне прийти?

Рерлун. Сделайте одолжение: чем больше, тем лучше.

Берник. Что вы собираетесь сделать?

Слева входят Лона, Марта, Дина и Хильмар.

Бетти. Господин адъюнкт, при всем своем желании, я не могла помешать
ему...

Рерлун. Так я это сделаю, сударыня... Дина, вы поступаете
неблагоразумно, но я вас не особенно виню. Вы слишком долго оставались без
надлежащей нравственной опоры. Я виню себя, что не предложил вам ее раньше.

Дина. Не надо! Не говорите об этом теперь.

Бетти. Что такое?

Рерлун. Именно теперь я и должен заговорить, Дина, хотя ваше поведение
вчера и сегодня сильно усложнило мою задачу. Но ради вашего спасения я не
посмотрю ни на что. Вспомните слово, которое я вам дал, вспомните также, что
вы обещали мне, когда я скажу, что настало время... Теперь я не смею больше
откладывать и поэтому... (Обращаясь к Йухану.) Эта молодая девушка, которую
вы преследуете, моя невеста!

Бетти. Что вы говорите?

Берник. Дина!

Йухан. Она? Ваша?..

Марта. Нет, нет, Дина!

Лона. Это ложь!

Йухан. Дина, он говорит правду?

(*344) Дина (после небольшой паузы). Да.

Рерлун. Надеюсь, это положит конец всем ухищрениям обольстителя. Пусть
все наше общество узнает теперь о шаге, сделанном мною для блага Дины. Я
твердо надеюсь, что его не перетолкуют в дурную сторону. А теперь, сударыня,
я думаю, лучше нам увести ее отсюда и постараться умиротворить ее смятенную
душу.

Бетти. Да, пойдемте. О Дина, какое это счастье для тебя!

Уходят налево с Диной. Рерлун следует за ними.

Марта. Прощай, Йухан! (Уходит.)

Хильмар (в дверях террасы). Гм... скажу я!..

Лона (проводив Дину взглядом). Не вешай носа, малый! Я останусь тут и
буду следить за пастором. (Уходит направо.)

Берник. Йухан! Теперь ты не уедешь на "Индианке".

Йухан. Именно теперь-то и уеду!

Берник. Так, значит, не вернешься?

Йухан. Вернусь.

Берник. После всего этого? Зачем же ты вернешься?

Йухан. Чтобы отомстить вам всем, уничтожить, кого только могу! (Уходит
направо.)

Вигеланн и управляющий Крап выходят из кабинета Берника.

Вигеланн. Теперь все бумаги в порядке, господин консул.

Берник. Хорошо, хорошо...

Крап (тихо). Окончательно ли решено, что "Индианка" уходит завтра?

Берник. Окончательно. (Идет в кабинет.)

Вигеланн и Крап уходят направо. Хильмар направляется за ними, но в эту
минуту Улаф осторожно высовывает голову из дверей налево.

Улаф. Дядя! Дядя Хильмар!

Хильмар. Ух, это ты? Зачем ты сошел вниз? Ты же под арестом!

Улаф (входя в комнату). Тсс!.. Дядя Хильмар, знаешь новость?

(*345) Хильмар. Да, знаю, тебя сегодня отхлестали!

Улаф (сердито глядя на кабинет отца). Больше ему не придется меня бить.
Знаешь ты, что дядя Йухан завтра уезжает с американцами?

Хильмар. Тебе-то какое дело? Шел бы скорее к себе наверх..

Улаф. Может быть, и мне, дядя, удастся когда-нибудь поохотиться на
буйволов.

Хильмар. Вздор! Такой трусишка, как ты...

Улаф. Погоди! Завтра кое-что узнаешь!..

Хильмар. Дурень! (Уходит через сад.)

Улаф, увидав Крапа, входящего справа, убегает назад в комнату и
запирает за собой дверь. Крап подходит к кабинету Берника и приоткрывает
дверь.

Крап. Извините, что опять пришел, господин консул. Надвигается шторм.
(Молчит с минуту, ожидая ответа.) "Индианка" все-таки пойдет?

После небольшой паузы из кабинета слышится голос Берника: "Индианка"
все-таки пойдет". Крап, затворяя дверь, уходит направо.

(*346) ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Там же. Рабочий стол убран. Время под вечер; погода бурная; сумерки все
сгущаются. Слуга зажигает люстру. Служанки приносят цветы в горшках, лампы,
свечи и размещают все это на столах и тумбах вдоль стен. Руммель, во фраке,
в перчатках и в белом галстуке, стоит посредине залы и распоряжается
убранством.

Руммель (слуге). Зажигайте через одну свечу, Якоб. Не нужно слишком
парадного вида. Все должно быть как будто невзначай. И сколько цветов!.. Ну
да ничего, пусть стоят. Как будто и всегда так.

Берник выходит из своего кабинета.

Берник (останавливаясь в дверях). Что это значит?

Руммель. Ай-ай! Ты дома? (Прислуге.) Ну, ступайте пока.

Прислуга уходит налево.

Берник (входя в залу). Руммель, да что все это значит?