место. Положим, он и может найти, но разве дело этим кончается? Побывали бы
вы, господин консул, в доме уволенного рабочего в тот вечер, когда он
возвращается домой и ставит в угол ящик со своими инструментами...
хорошим хозяином?
обвинять вас. Мне они ничего не скажут, не посмеют, но будут посматривать на
меня украдкой и думать: верно, заслужил. Вот этого я не могу перенести. Хотя
я и простой человек, а привык быть первым среди своих. Моя скромная семья...
тоже маленькое общество, господин консул. И я мог служить этому обществу
опорой потому, что жена моя верила в меня и дети тоже. А теперь все должно
рухнуть.
жертвовать частными интересами ради общих. Иного ответа я не могу вам дать.
Таков порядок вещей... Но вы упрямы, Эунэ! Вы не потому только противитесь
моей воле, что не можете поступить иначе, но потому, что не хотите выявить
превосходство машин перед ручным способом работы.
уволив меня, вы, по крайней мере, докажете газетам, что дело было не за
вами.
Ссориться ли мне с прессой или расположить ее в свою пользу в ту минуту,
когда я предпринимаю крупное дело для блага общества? Что же? Могу я
поступить иначе? Вопрос сводится к тому: поддержать ли вас с вашей семьей,
как вы говорите, или же задушить в зародыше сотни других семей, которые так
никогда и не возникнут, никогда не будут греться у своих очагов, если (*304)
мне не удастся провести то дело, во имя которого я теперь действую. Поэтому
я и предоставляю вам выбор.
расстаться.
ухолит направо.)
предзнаменованием.
улицам с Диной Дорф.
бестактной, что окликнула меня, но я, конечно, сделал вид, будто не слыхал.
распространился по городу, как огонь по степи, словно пожар в американских
прериях. Во всех домах стояли у окошек, поджидая, когда они пройдут мимо.
Из-за каждой занавески торчали головы... Ух!.. Ты уж извини меня, Бетти, что
меня передергивает... Ведь это (*305) ужасно действует на нервы. И если это
так будет продолжаться, придется мне подумать о продолжительной поездке.
этот человек показываться здесь! Посмотрим, не утихомирят ли его немножко
газеты. Извини, Бетти, но...
болезни, в клуб. И как только я вошел, все разом смолкли, значит, разговор
шел о двух американцах. Вдруг входит этот нахал редактор Хаммер и во
всеуслышание поздравляет меня с возвращением богача кузена.
взглядом и дал ему понять, что мне ровно ничего не известно о богатстве
Йухана Теннесена. А он говорит: "Вот как? Это странно! В Америке обыкновенно
везет тому, кому есть с чем начать, а ваш кузен, как известно, поехал туда
не с пустыми руками".
он разгуливает себе тут по улицам как ни в чем не бывало. И почему он не
погиб там? Просто из рук вон, до чего иные люди живучи!
железной дороге, не попался в лапы калифорнийскому медведю или черноногим
индейцам... даже не скальпирован... Ух, вот они!
первой семье в городе. Глядите, глядите, вон все праздношатающиеся
повысыпали из аптеки, глазеют на них, перешептываются. Нет, это
реши-(*306)тельно не под силу моим нервам. Как человеку при таких
обстоятельствах высоко держать знамя идеи?..
ними возможно любезнее.
пробудут. И раз мы в своем кружке, прошу - никаких намеков, мы должны
всячески остерегаться задеть их.
погорячилась... Ты имел полное право...
Берника. Мы побывали и в парке, который ты подарил городу.
здесь первая персона.
своим старым товарищем по школе...
же город обязан и газовым освещением и водопроводом?
ценят. Кажется, я не из тщеславных, а не могла удержаться, чтобы не
напомнить кое-кому из наших собеседников, что мы родня...
видно, куда-то чертовски спешили. Но нам ведь не удалось еще хорошенько
поговорить между собой. Вчера тут были эти три прокладывателя новых дорог да
еще этот пастор...
пятнадцать лет? Разве не молодчина из него вышел? Кто бы узнал в нем теперь
сумасброда, бежавшего с родины?
на белом свете не сделала. Ну да и за это одно я имею право чувствовать себя
не лишней. Да, Йухан, когда подумаешь, как мы там с тобой начинали с нашими
четырьмя пустыми лапами...
нервный. Но не хочешь ли посмотреть наш сад? Ты еще не была там, а у меня