проститься с отцом. Ты не знал Седрика, когда мы поженились. Он был
чрезвычайно романтической натурой - по-настоящему. Я никогда таких не
встречала. Друзья отца были все люди богатые и черствые - вроде Метроленда и
Коппера. Я других и не видела. А тут вдруг встретилась с Седриком, он был
беден и очень, очень мягкий. Высокий, гибкий и тонкий, и очень несчастный в
своем нудном отборном полку, потому что он любил только русский балет и
барочную архитектуру. Он был необычайно обаятелен и то и дело подсмеивался
втихомолку над людьми вроде моего отца и офицерами-однополчанами. Бедный
Седрик, мне всегда было так приятно находить ему новые игрушки. Как-то раз я
купила ему осьминога, и мы заказали для аквариума каркас с резными
дельфинами, отделанный листовым серебром.
немало его разочаровал. Он думал, у нас все будет на высокой трагической
ноте, а я то, милый, у меня с похмелья так голова болела, что я не могла
глаз раскрыть. Он беспокоится, что станет с домом, если его убьют.
плохой солдат. Знаешь, когда началась война, я совсем было решила, что и
тебе туда же дорога.
хорошо, что напомнила: мне надо заглянуть к полковнику Пламу. Он, должно
быть, уже беспокоится. Я пойду.
поведет ее обедать. При виде знакомой канцелярии приподнятое настроение
Безила упало. Работа в военном министерстве напоминала ему о том, что он
идет юдолью всех других; как только он получил ее, она потеряла для него
всякую притягательность. Да и Сюзи не оправдывала его ожиданий, как он к ней
ни подкатывался, она явно предпочитала полковника Плама.
тебя.
называть вас "полковник", сэр?
скажу. Я пьянствовал из рыцарских побуждений. Это ни о чем вам не говорит?
"Он пьянствовал из рыцарских побуждений", это будет трезвая правда-истина.
Но вам этого не понять. Больше того, вы думаете, что я лоботрясничал, не так
ли?
интересному следу и вскоре надеюсь получить некоторые ценные сведения.
в законченном виде?
Грин. Среди ближайших друзей она известна под кличкой "Пупка". Она выдает
себя за художницу, но стоит только взглянуть на ее творения, и вы поймете,
что это только ширма для деятельности совсем иного рода. Ее ателье - явка
коммунистической ячейки. У нее есть агент в Соединенных Штатах по имени
Парснип, он же Пимпернелл. Он выдает себя за поэта, вернее сказать, даже за
двух поэтов, но опять-таки его творения выдают его с головой. Хотите, я
почитаю вам что-нибудь из Парснипа?
организации, которая нелегальным путем переправляет за границу молодых людей
призывного возраста. Вот по какому следу я иду. Что вы об этом думаете?
и я представлю вам отчет получше.
предполагаемых фашистов. Проверьте их.
кабинета. - Это просто угодничество с вашей стороны.
так-то вот.
говорить мне "сэр".
давался перед отправкой за границу, кончился, и хотя он предпочел выехать на
час раньше, лишь бы не ехать поездом специального назначения, он с большим
трудом нашел вагон, где не было братьев офицеров, рассудивших так же, как
он. Они отправлялись на Север, с тем чтобы уже на рассвете погрузиться на
пароход и отплыть прямо в бой.
стороны, горы багажа на сетках. Из черных, раструбом, воронок падал на
колени пассажиров свет; лиц их в темноте нельзя было разглядеть. В одном
углу мирно спал морской офицер - капитан интендантской службы; двое
штатских, ломая глаза, читали вечерние газеты; остальные четверо были
солдаты. Седрик сидел между двумя солдатами, смотрел на горы багажа, неясно
маячившие над головами штатских, и мысленно пережевывал последнюю горечь
событий последних двух дней.
создан был скорее другом граций, чем хватом, его сделали батальонным
офицером разведки. Он вел военный дневник, и в дождливые дни ротные
командиры нередко заимствовали офицера разведки для проведения занятий по
чтению карт, боевому обеспечению и боевому порядку немецкой пехотной
дивизии. Это были его дежурные лекции. Когда они исчерпались, его послали на
курсы химической подготовки, а потом на курсы дешифровки аэрофотоснимков. На
учениях он втыкал в карту флажки и подшивал полевые донесения.
сказал ему командир. - Свяжитесь-ка по телефону с фотографами в Олдершоте и
договоритесь о групповом снимке офицеров полка.
жалобами.
остыть, Лин.
помочь, - это выписать побольше газет.
восьмилетнего Найджела отец был воин, герой. Когда им дали отпуск, Седрик
позвонил директору школы, в которой учился Найджел, и сын встретил его на
станции. Он был так горд за отца и так рад непредвиденным каникулам, что
ночь, проведенная ими дома, стала для него захватывающим переживанием. Дом
был отдан под пустующие больничные палаты, в распоряжение праздного
госпитального персонала. Седрик с сыном поместились на ферме, где перед
своим отъездом Анджела обставила несколько комнат мебелью, взятой из дома.
Найджел так и сыпал вопросами. Почему у Седрика пуговицы расположены не так,
как у большинства отцов и братьев его школьных товарищей; какая разница
между пулеметом Брена и пулеметом Викерса; насколько наши истребители
быстрее немецких; правда ли, что у Гитлера бывают припадки - так говорил ему
один мальчик, - и если правда, то пускает ли он изо рта пену и закатывает ли
глаза, как случилось однажды с их привратницей.
говоря, ради воды они и выбрали это место десять лет назад, сразу после
помолвки. Вода вытекала из ясного обильного родника на склоне холма над
домом и, падая несколькими естественными каскадами, пополняла изрядный
ручей, который уже с большим достоинством протекал через парк. Они с
Анджелой выбрались на пикник и завтракали у родника, глядя вниз на
симметричное, прямоугольное здание под ними.
женщине. Он женился не ради денег в грубом смысле, но он любил все те
прекрасные, замечательные вещи, которые можно купить на деньги, и немалое
состояние Анджелы делало ее втройне прекрасной и замечательной в его глазах,
Зыков Виталий
Пехов Алексей
Каргалов Вадим
Василенко Иван
Витковский Евгений