Чтение 14–й страницы книги ~Пригорошня праха~

- А я был не в духе, совсем, можно сказать, пал духом, а теперь отошел.
В таком случае лучше всего надраться как следует. Так я и сделал, и теперь
снова воспрял духом... обидно как-то: приехал в Лондон, а тебя и видеть не
хотят. Вот потеха, ты не в духе, потому что тебя надула твоя девица, а я -
потому что моя не хочет надувать.

- Да, потеха.

- А знаешь, я уже давно не в духе... много недель... совсем, можно
сказать, пал духом... так как насчет коньяку?

- Почему бы и нет? В конце концов в жизни есть кое-что еще, кроме
женщин и чушек.

Они дернули еще коньяку, и Джок постепенно приободрился. Вскоре к их
столу подошел рассыльный.

- С поручением к вам от леди Бренды.

- Отлично, пойду поговорю с ней.

- Звонила не ее милость, сэр. Нам только передали поручение.

- Пойду поговорю с ней.

Он спустился в холл к телефону.

- Детка, - сказал он.

- Это мистер Ласт? У меня к вам поручение от леди Бренды.

- Ладно, соедините меня с ней.

- Она не может говорить с вами, сэр, она просила передать, что очень
сожалеет, но никак не сможет сегодня с вами встретиться. Она очень устала и
поехала домой спать.

- Передайте ей, что я хочу с ней поговорить.

- Извините, но это никак невозможно. Она легла спать. Она очень устала.

- Она устала и легла спать?

- Совершенно верно.

- Так вот, я хочу поговорить с ней.

- Спокойной ночи, - сказал голос.

- Старикан надрался, - сказал Бивер, вешая трубку.

- О господи, мне его ужасно жалко. Но он сам виноват, нечего
сваливаться как снег на голову. Надо его проучить, чтоб больше не подкидывал
таких сюрпризов.

- И часто с ним такое бывает?

- Нет, это что-то новое. Раздался телефонный звонок.

- Как ты думаешь, это опять он? Пожалуй, лучше мне подойти.

- Я хочу говорить с леди Брендой Ласт.

- Тони, милый, это я, Бренда.

- Какой-то идиот сказал, что я не могу с тобой говорить.

- Я поручила позвонить тебе оттуда, где я обедала. Ну как, веселишься
вовсю?

- Тоска зеленая. Я с Джоком. Ему не дают жизни чушки. Ну как, можно нам
к тебе заехать?

- Нет, нет, только не сейчас, милый. Я жутко устала и ложусь в постель.

- Ну так мы к тебе едем.

- Тони, а ты не пьян, самую чуточку?

- В драбадан. Так мы с Джоком едем к тебе.

- Тони, я запрещаю. Слышишь? Я не допущу, чтоб вы здесь буянили. У
этого дома и так плохая репутация.

- Мы с Джеком смешаем его репутацию с дерьмом, когда приедем.

- Тони, слушай меня, пожалуйста, не приезжай сегодня. Будь хорошим
мальчиком, останься в клубе. Слышишь, ну пожалуйста!

- Сию минуту будем. - Он повесил трубку.

- О господа, - сказала Бренда. - Тони на себя непохож. Позвони в
Брэтт-клуб и добудь Джока. До него скорее дойдет.

- Я говорил с Брендой.

- Так я и понял.

- Она у себя. Я сказал, что мы заскочим к ней.

- Превосходно. Сто лет ее не видел. Очень уважаю Бренду.

- И я ее уважаю. Она молодчина.

- Да, молодчина, ничего не скажешь.

- Вас просит к телефону дама, мистер Грант-Мензис.

- Какая дама?

- Она не назвалась.

- Ладно. Подойду.

Бренда сказала:

- Джок, что ты сделал с моим мужем?

- Он выпил, только и всего.

- Выпил - не то слово. Он буйствует. Послушай, он грозится приехать. Я
просто валюсь с ног от усталости, мне не под силу вынести его сегодня.
Скажи, ты меня понял?

- Конечно, понял.

- Так ты уж, будь добр, удержи его, ладно? Ты что, тоже пьян?

- Самую малость.

- Господи, а тебе можно доверять?

- Сделаю все, что смогу.

- Звучит не очень обнадеживающе. До свиданья. Джон, тебе придется
уехать. Эти буяны могут в любую минуту ворваться. У тебя есть деньги на
такси? Возьми у меня в сумке мелочь.

- Звонила твоя дама сердца?

- Да.

- Помирился?

- Не совсем.

- Зря, всегда лучше помириться. Дернем еще коньяку или прямо закатимся
к Бренде?

- Давай дернем еще коньяку.

- Джок, ты ведь воспрял духом, верно? Нельзя падать духом. Я вот не
падаю. Раньше падал, а теперь нет.

- Нет, я не падаю духом.

- Тогда дернем еще коньяку и поедем к Бренде.

- Идет.

Через полчаса они сели в машину Джока.

- Знаешь что, на твоем месте я не сел бы за руль...

- Не сел бы?

- Ни за что. Скажут еще, что ты пьян.

- Кто скажет?

- Да тот тип, которого ты задавишь. Обязательно скажет, что ты пьян.

- И не ошибется,

- Так вот, я на твоем месте не сел бы за руль.

- Идти далеко.

- Давай возьмем такси.

- К черту все, я вполне могу сесть за руль.

- Давай вообще не поедем к Бренде.

- Нет, как можно не поехать, - сказал Джок, - она нас ждет.

- Я не могу идти пешком в такую даль. И потом, она вроде не так уж
хотела нас видеть.

- Ей будет приятно, если мы приедем.

- Да, но это далеко. Пойдем лучше куда-нибудь еще. - - А я хочу к
Бренде, - сказал Джок, - ужасно уважаю Бренду.

- Она молодчина.

- Молодчина, что и говорить.

- Давай возьмем такси и поедем к Бренде.

На полпути Джок сказал:

- Давай не поедем к Бренде, Давай поедем куда-нибудь еще. Давай поедем
в притон разврата.

- А мне все равно. Вели ему ехать в притон разврата.

- В притон разврата, - сказал Джок, просовывая голову в окошечко.

Машина развернулась и помчалась к Риджент-стрит.

- Можно ведь позвонить Бренде из притона.

- Да, надо ей позвонить. Она молодчина.

- Молодчина, что и говорить.

Машина свернула на Голден-сквер, а оттуда на Синк-стрит, сомнительной
репутации райончик, населенный в основном уроженцами Азии.

- Знаешь, а он, по-моему, везет нас к Старушке Сотняге.

- Не может быть. Я думал, ее давным-давно закрыли. Но вход был ярко
освещен, и обшарпанный швейцар в шапчонке и обшитом галунами пальто
подскочил к такси и распахнул перед ними дверцу.

Старушка Сотняга ни разу не была закрыта. В течение жизни целого
поколения, пока, как грибы после дождя, нарождались новые клубы, с самыми
разными названиями и администраторами и самыми разными поползновениями на
респектабельность, безбедно проживали свой короткий и чреватый опасностями
век и принимали смерть от рук полиции или кредиторов, Старушка Сотняга
неколебимо противостояла всем козням врагов. Не то чтобы ее совсем не
преследовали - вовсе нет. Несть числа случаям, когда отцы города хотели
стереть ее с лица земли, вычеркивали из списков, отбирали лицензию,
аннулировали право на земельный участок, весь персонал и сам владелец то и
дело садились в тюрьму, в палате подавались запросы, создавались
всевозможные комитеты, но, какие бы министры внутренних дел и полицейские
комиссары ни возвеличивались, чтобы затем бесславно уйти в отставку, двери
Старушки Сотняги всегда были распахнуты настежь с девяти вечера до четырех
утра, и в клубе всегда было разливанное море сомнительного качества
спиртного. Приветливая девица впустила Тони и Джека в замызганное здание.

- Не откажитесь подписаться, - попросила она, и Тони с Джеком подписали
вымышленными именами бланк, гласивший:

"Я был приглашен на вечеринку с выпивкой в дом э 100 по Синк-стрит
капитаном Бибриджем".

- С вас по пять шиллингов.

Содержание клуба обходилось недорого: никому из персонала, за
исключением оркестрантов, жалованья не платили, а обслуга перебивалась как