Чтение 9–й страницы книги ~Пятый странник~

дом.

Шарлатан вошел в дом.

На утро мейстер обратился к нему с такими словами: -- ты
хочешь быть моим кнехтом, а у кого ты работал до сих пор.

-- У Агриппы, -- отвечал шарлатан, -- у философа Кунца и у
Никласгаузенского проповедника.

-- Как? -- удивился мейстер, -- я не знаю этих имен!

-- Это были славные мастера, -- промолвил Гансвурст, -- они
научили меня многому в нашем благородном мастерстве.

-- Наше ремесло воистину благородно, -- отвечал мейстер, а
наш цех -- это самый богатый цех в городе Ульме. Ты же славный
парень, чужестранец, и ты будешь у меня первым кнехтом.

Так Гансвурст стал кнехтом у золотых дел мастера.

Он работал три или четыре дня, а потом явился к мейстеру и
сказал:

-- Мейстер я сыт и мой осел тоже сыт.

-- Очень рад за вас обоих, -- отвечал мейстер.

-- Однако, -- продолжал шарлатан, -- чтобы стать мастером,
нужно работать 9 лет кнехтом.

-- Так, -- отвечал Траузенбах, -- 8 лет или 9 лет по
соглашению.

-- По соглашению, -- сказал шарлатан, -- или 5 лет или 4
года.

-- Точно, -- отвечал мейстер, -- если одарить своего
мейстера, то и меньше 8 лет.

-- По соглашению -- или два года, или даже один год, по
соглашению, мейстер.

-- Точно, -- повторил Траузенбах, -- все зависит от того,
как одарить своего мейстера.

Потом они помолчали немного.

Кнехту не дают золота для работы, -- думал шарлатан, -- а
если он сделает меня подмастерьем, то я утащу золото и накормлю
им своего осла".

Он теребил свой клок в раздумьи и тяжком молчании.

-- Имеешь ты чем одарить? -- спросил Траузенбах.

-- Имею, -- отвечал Гансвурст, -- мы можем заверить
обязательство в магистрате.

И они заверили обязательство в магистрате на 50 талеров. Он
сделался подмастерьем, а чтобы стать мастером, должен был
выполнить образцовую работу.

На другой день мейстер передал ему золото в своей
мастерской.

-- Ты сделаешь кольцо, -- сказал он, -- кольцо, а на нем
герб свободного города Ульма: два орла, а между ними знамя, а
на знамени -- Stadt ohne FreihIit, Leib ohne Leben.

-- Хорошо -- отвечал шарлатан -- я сделаю это, нибудь я
странник Гансвурст.

На другой день с утра он отправился к своему ослу.

-- Философ Кунц, -- сказал он, -- я придумал знатный способ
вернуть себе власть синей, белой, красной, голубой и зеленой
магии. Я размельчил золото в тончайший порошок -- и ты с'ешь
его с хлебом, а в помете твоем я найду это золото.

Осел глядел на него жалобными глазами. А он смешал мякиш
хлеба с золотым порошком и заставил своего философа с'есть эту
смесь. И осел с'ел.

-- Мейстер, -- сказал Гансвурст, возвращаясь к Траузенбаху
-- к вечеру я отдам вам ваши 50 талеров и потом я подарю вам
еще 50 талеров и ваших кнехтов я одарю, как граф, или как
купец, который может купит целый Ульм.

-- В добрый час, отвечал мейстер и поглядел на него очень
внимательно.

А Гансвурст затанцовал на месте и снова отправился к своему
ослу.

-- Ну философ, ну дорогой осел, как ты поживаешь, ты
перевариваешь его, а? Ты его перевариваешь, любезный друг?

Он прикладывал ухо к животу осла и слушал, как тот
переваривал. Но когда он пришел к вечеру, то нашел простой
ослиный помет и в нем не было золота и драгоценных камней. И
тогда, горько плача, он оседлал осла и ночью бежал из города
Ульма, оставив там мейстера Траузенбаха и своих кукол и все
свои разбитые надежды.

Мейстер Траузенбах ругался день и ночь и снова день, куклы
лежали спокойно в углу мастерской, а разбитые надежды побежали
вслед за своим хозяином.

Дорога уходила под ногами осла, а он пофыркивал, поплевывал
и задирал морду в голубое небо.

-- Теперь я одинок, -- говорил шарлатан, -- я потерял даже
моего Пикельгеринга:

Мимо него проходили поля и леса и снова поля и бесплодные
земли.

-- Куда я еду? -- говорил он с печалью, -- куда лежит путь
мой, в какие земли?

Дымок вился за его головою, прохожие чаще попадались по
дороге и оставались позади его.

-- В город Кельн, -- отвечали придорожные камни, -- в город
Кельн.

И после трех дней пути он прибыл в город Кельн.

Фонари погасли, потому что уже наступило утро, солнце встало
над шпилем ратуши, а луна, бледная и печальная, спряталась за
башнями церкви св. Цецилии.

Потом она побледнела еще больше, но Гансвурст в туманном
свете был еще бледнее и печальнее.

-- День встает, -- сказал он, -- день встает и ночь
окончилась. А я -- шарлатан и странник Гансвурст не имею чем
прокормить себя и своего осла.

Осел услышал своего хозяина и закачал ушами.

Так они пробирались по Кельнским улицам, но на площади
Гансвурст слез с осла и, припав к нему на грудь, стал рыдать
столь громким голосом, что почтенная старушка фрау Гегебенфлакс
даже подумала, что шведский король снова собирается на Пруссию
с неисчислимым войском, а бородатый император потонувший в реке
по несчастной случайности, встал уже из гроба, чтобы
предотвратить грозные беды, что надвигаются на его милое
отечество.

И фрау Гегебенфлакс послала служанку на площадь.

-- Увы! -- кричал шарлатан совершенно невероятным голосом,
-- увы, я гибну, или уже погиб; о, граждане города Кельна! Я не
могу найти золотой помет, я не могу прокормить моего осла и ни
один осел в целой Германии не желает помочь мне в моих
несчастьях. Вот уже год, как я покинул Вюртемберг и вот уже
скоро минет еще полгода, когда я должен буду вернутся туда с
пустыми руками. -- Увы! -- возопил он снова -- увы, с пустыми
руками! А все другие верно нашли уже то, что они ищут. И
схоласт Швериндох уже нашел дух для своего Гомункулюса, и сын
стекольщика отыскал свое ничто, и доктор Фауст свой философский
камень.

Так он рыдал горько, а осел качал ушами, переступал с ноги
на ногу, или, оборотясь задом, помахивал хвостом над головой
своего хозяина.

Тогда многие граждане Кельна покинули свои дома и собрались
вокруг него, слушая печальную повесть о его бедствиях.

-- Чужестранец, -- сказала ему одна девушка, -- что
случилось с тобой? Ты проиграл деньги в тридцать один, или тебя
покинула твоя возлюбленная? Если второе, то позабудь о ней и
пойдем со мной. Я тебя утешу, чужестранец, хотя волосы твои
рыжего цвета, а ноги напоминают палки.

-- Нет, девушка, нет, -- отвечал шарлатан, -- нет, меня не
покинула моя возлюбленная, но я не могу найти золотой помет
осла, и приближается срок, когда я должен буду вернуться в
Вюртемберг с пустыми руками.

-- Гансвурст, -- сказал ему один гражданин (он тотчас узнал
в нем своего Пикельгеринга). -- Пойдем со мной, я укажу тебе
верный путь, чтобы отыскать то, что ты так долго ищешь.

Они покинули площадь и втроем направились дальше по улицам
Кельна.

-- Направо за углом этой улицы, -- сказал Пикельгеринг, --
живет аптекарь Трауенбир. Он даст тебе такое снадобье, от
которого философ Кунц начнет испражняться золотым пометом.