Чтение 10–й страницы книги ~Каменный исполин~

Животные потянулись в степь и к лесу. Лишь неугомонные чайки по-прежнему
весело горланили над рекой.

Экку распорядился поставить несколько шалашей у самой воды. Видимо,
старика меньше беспокоили сырость и холод, чем возможность нападения на
лагерь.

Старый вождь вместе с Кэмом обошел и внимательно осмотрел изгородь из
валежника. За ней притаились сторожевые. В лагере коччу и в этот вечер не
были зажжены костры. Небо, плотно затянутое тучами, приблизило наступление
сумрака ночи...

Из-за леса послышался глухой, будто рев быка, крик. Кричала выпь. Вскоре
над головой Экку, который вместе с Кэмом и сторожевым укрылись за
валежником, пронесся темный силуэт птицы.

- Плохая птица, очень плохая птица! - пробормотал старый коччу, глядя в
сторону улетевшей выпи. Появление над лагерем зловещей птицы встревожило
вождя. А вдруг айхи и маумы нагрянут вместе?!

Эта навязчивая мысль и заставляла Экку бродить в кромешной тьме от одного
сторожевого поста к другому. Несколько успокаивало старого вождя то, что на
опушке леса засели три охотника - Носач с другими младшими братьями. Самым
опасным участком, откуда могли появиться враги, Экку считал лес.

Вдруг где-то поблизости в воздухе послышался шум крыльев. Экку поднял
голову и обмер - опять эта зловещая птица!..

Вождь быстро засеменил в глубь лагеря. Теперь он знал, что нужно делать.

Он разыскал спящего Долла. Юноша лежал, положив голову на плечо своего
друга Пама. Тут же, на одной шкуре оленя, спали Зей и Кух. Старик разбудил
Долла, вместе с ним проснулись Пам и Кух. Экку повел юношу за собой, вслед
за ними, зевая, поплелись неразлучные брат и сестра.

Идти пришлось недалеко. Остановились у кучи валежника. Экку на ощупь
отобрал четыре прямые сухие ветки длиной в локоть и передал их Доллу. Затем
приказал Паму и Кух взять по большой охапке валежника.

Экку вывел своих спутников за изгородь из валежника на поляну,
примыкавшую к лесу. Пройдя шагов десять, он остановился.

- Здесь! - сказал он, указывая Паму и Кух, где нужно разжечь костер.

Как только пламя забегало по сухим ветвям и все вокруг озарилось
желтоватым светом, проснувшиеся коччу в недоумении стали приподниматься,
пытаясь разобраться в том, что происходит. Увидев подле костра старого
вождя, люди успокоенно вновь укладывались спать. Экку протянул Доллу
кремневый нож и приказал выстругать из веток маленькие дротики и для
прочности обжечь их заостренные концы на костре.

Когда все это было сделано, дротики воткнули в землю в разных местах
лагеря. Экку, приплясывая вокруг них, произнес заклинания. Теперь старик
успокоился: маленькие копья, направленные острием кверху, должны были
обезопасить лагерь коччу от зла, которое могла принести пролетавшая над
стоянкой выпь.

Старый вождь пришел в еще лучшее расположение духа, когда заметил, что
свет костра не проникает за груды валежника и не освещает внутренность
лагеря, зато неплохо озаряет поляну. Он велел Паму, Кух и Доллу поддерживать
огонь до утра и, успокоенный, лег спать.

Первым вызвался караулить Долл. Пам и Кух прилегли на разостланной шкуре,
а он остался сидеть на корточках рядом с караульным коччу, который
потихоньку клевал носом.

Долла тоже клонило в сон. Юноша закрыл глаза, как вдруг раздавшийся возле
леса птичий крик заставил его встрепенуться. Кричал козодой, хорошо знакомая
молодому охотнику небольшая птичка. "Уик, уик, уик..." С противоположной
стороны поляны, из гущи кустарника, послышалось ответное "уик, уик". Но
почему не доносятся резкие хлопки крыльев, которыми обычно птица
сопровождает свои призывные выкрики?..

Долл приподнялся и настороженно оглядел поляну. Козодой кричит примерно
так: протяжно "тр- уэрр-уэрр-уэрр, тр-тр-уэрр" и только потом "уик,

уик!"...

С напряженным вниманием юноша вслушивался в крики птицы. Вот на опушке,
под деревьями, послышалось одиноко: "Уик!" Долл больше не колебался, он уже
не опасался подать ложный сигнал тревоги!.. Так настоящие козодои не кричат
- крику птицы подражали люди!..

Схватив охапку сухого валежника, Долл швырнул его в костер и громко
крикнул, подавая сигнал тревоги...

Глава 13. КАМЕННЫЙ ИСПОЛИН

Корру, как и все его соплеменники, питал глубокое отвращение к зыбкой
почве болот, изобилующей коварными трясинами. Но сейчас он не тревожился,
ему прокладывали путь опытные проводники: горбатый охотник уверенно шел по
следам медведей.

Иногда в отдалении сквозь болотную поросль мелькали фигуры зверей, их
было трое - два самца и медведица. Изредка звери останавливались и
принимались громко реветь - Корру понял, что спор между самцами еще не
решен.

Горбатому охотнику хотелось как можно скорее догнать зверей, но его
сдерживала прирожденная осторожность. Здесь, на болоте, один неверный шаг
грозил гибелью. К тому же Корру не был уверен, что впереди находился именно
Шэрк. Когда медведи останавливались, останавливался на узкой тропе и
охотник.

Вдали в лучах заходящего солнца стали видны желтоватые гребни скал. Корру
хотелось прибавить шаг, чтобы побыстрее добраться к ним, но удалось это ему
еще не скоро. Немало томительного времени пришлось провести охотнику среди
топкой низины, прежде чем его нога ступила на прочную каменистую почву.

Чем ближе становились скалы, тем яростнее звучали голоса медведей.
Перемирие, которое установилось между самцами на время перехода через
болото, по-видимому, должно было сразу же закончиться, едва они достигнут
скал. Корру не ошибся в своей догадке. Как только медведи миновали топкое
место, между ними завязалась ожесточенная драка.

Теперь охотник шел не таясь. И почти сразу же он оступился и провалился в
трясину. Выручили его необыкновенно длинные руки - он успел ухватиться за
корягу. С большим трудом Корру выбрался на тропку. К счастью, палица
валялась тут же на земле. Отдышавшись, он торопливо двинулся вперед. Болото
казалось ему страшнее самых свирепых зверей...

Когда Корру наконец достиг скал, багровый диск солнца уже скрылся. И
вдруг горбатый охотник раскрыл рот от изумления... Солнце, скрывшееся за
скалой, хорошо освещало ее вершину. По прихоти ветра и дождей вершина
каменной громады очень походила на сидящего медведя. Легко можно было
различить голову, короткую шею, массивное туловище каменного исполина.

Корру хотелось подойти к скале ближе и получше разглядеть ее, но он
вспомнил о живых медведях. Их голоса звучали теперь совсем глухо: звери
успели уйти далеко вперед. Корру взобрался на ближайшую высокую скалу. В
лучах заходящего солнца охотнику представилась следующая картина:
известковые скалы возвышались между обширным болотом и бескрайней равниной,
примыкавшей к скалам с севера. Лес, из которого вышел Корру, темной стеной
виднелся в отдалении, там же протекала река.

Корру спустился со скалы и направился в ту сторону, откуда слышались
голоса зверей. Увидел он медведей, когда вновь взобрался на огромный камень,
замыкавший цепь скал.

Медведи дрались на дне оврага, и Корру мог хорошо разглядеть их со своего
камня. Он сразу же понял, что ошибся: здесь не было ни Шэрка, ни серого
Гауо!.. Самцы, как и самка, были не очень крупные.

Корру с любопытством наблюдал за поединком зверей. Пока соперники
дрались, самка спокойно сидела на краю обрыва, свесив лапы и почесываясь.
По-видимому, результат схватки ее мало тревожил. А бой тем временем подходил
к концу. Еще несколько минут - и один из медведей с жалобным воем повалился
на спину. Вот он шевельнулся, пытаясь приподняться. Победитель снова кинулся
к нему и долго трепал его, ухватив за шею, пока не убедился, что тот больше
не двигается. Грузно ступая, прошел победитель мимо самки. Увидев, что она
не идет за ним, он вернулся и закатил ей основательную затрещину. Медведица
мгновенно вскочила, испуганно зафыркала и побежала следом за уходящим в
степь медведем...

Проводив их взглядом, Корру присел на корточки. С плоской вершины скалы
открывался широкий степной простор. В дымке наступающих сумерек розовела
полоска вечерней зари. Затерявшимися островками темнели вдали низкорослые
деревца. Ковыль казался серебристой пеной на травянистом море...

Но все это сейчас не занимало Корру. Горбатый маум задумался... Схватка
медведей напомнила ему его собственный поединок с Хаубом... Но. ведь он,
Рыжий Сайгак, не убил тогда Зуба Мамонта!.. А мог, только заступничество
айхов помешало этому случиться... Жестокая расправа, которая только что
произошла на глазах Корру, вызывала в нем какой-то смутный протест. Должно
быть, в медведя, как и в него самого во время поединка с Хаубом, вселился
злой дух, который и руководил ими... Так думал Корру, спускаясь со скалы.

Собрав стебли сухих трав, он разжег подле туши медведя небольшой костер.
Глубокий овраг почти полностью скрывал рыжеватые отблески пламени.

Не теряя времени, горбатый охотник принялся ловко действовать кремневым
ножом, стараясь как можно скорее снять шкуру: не пропадать же добру!.. Из
степи изредка слышались отдаленные раскаты львиного рыкания. И Корру
торопился, опасаясь, как бы не вздумали свирепые хищники заглянуть сюда.

Лишь после того как снятая им шкура медведя с уложенными в нее кусками
мяса была спрятана в расщелине скалы и сверху надежно прикрыта камнями,
Корру отправился на поиски ночного пристанища.

Ночь выдалась лунная, и охотник без труда разыскал высокую скалу,
верхушка которой походила на сидящего медведя. Взобравшись на нее, Корру
нашел небольшое углубление, в котором и улегся, подогнув колени. Более
подходящего места для ночлега он не мог себе и придумать.

Утром Корру съел кусок медвежатины и запил ее родниковой водой. Затем он
занялся шкурой. Он тщательно соскоблил кремневым ножом оставшиеся на ней
кусочки мяса и жира. На это ушел весь день. Только к вечеру Корру расстелил