Чтение 13–й страницы книги ~Маска Цирцеи~

Попросите Гекату, пусть она отдаст ее вам. Помните, Хронтис... Я бы
съездил вместе с вами, но я - не машина. Я подскажу, как добыть маску.
Только признайтесь, что сами не можете это сделать, и не заставляйте меня
долго ждать!

Я пристально смотрел на жреца.

- Хорошо. Съезди сам на Эя. Я даже дам тебе корабль. Теперь ты - мой
друг и гость. Я хотел бы быть Язону другом, а не врагом.

- Вы находите, что так будет лучше? - с сомнением протянул я. Жрец
улыбнулся.

- Я думал об этом. Конечно! Да! Мы будем хорошими друзьями!

Жрец грациозно махнул рукой.

Панург оказался прав. Я влез в святая святых Аполлона. Воспоминания
Язона больше не беспокоили меня, но и память его не исчезла. Она
оставалась со мной. Я все прекрасно помнил, но меня больше не сотрясали
эмоции древнего героя.

Что же касается глаз Аполлона, то это действительно был обман!
Мнемоническое зондирование. Так называемый Аполлон или его ученые и впрямь
создали прибор для психологического зондирования. Он мог стирать память
людей. И несчастные лишались своих воспоминаний, превращаясь в
великовозрастных детей.

Я избежал умственного катарсиса, основанного на принципах
психиатрического лечения. Вместо этого я получил сеанс некросинтетического
лечения - эквивалент некросинтеза животного мира...

Многое для меня оставалось пока неясным. Даже с помощью всего своего
воображения я не мог логически объяснить, как я попал в этот мир. "Арго"
стал прахом много лет назад... Народ Гелиоса знал о нем, но лишь как о
корабле-призраке с призрачной командой.

На первое время я отложил эту проблему. Существовали и другие вопросы,
требующие срочных, немедленных решений. Мое двойное сознание, из которого
порой исчезал Язон, сознание Джея Сиварда, теперь стало понятно.
Объяснение основывалось на пространственно-временной концепции.

Со стороны это напоминало шизофрению, хотя не так-то все просто.

Вероятно, настоящий ответ лежал в раскрытии тайны раздвоения личности
первого Язона, чьи второстепенные качества были моими. Он в чем-то был
моей копией, созданной три тысячи лет назад. Одна половина Язона была
переменчива и податлива - та половина, которой принадлежали воспоминания;
другую тревожила совесть и личность Язона. Теперь для меня стало ясно,
каким образом эта скрытая половина проявилась во мне спустя три тысячи
лет. Несомненно, я - прямой потомок Язона из Иолкуса. Несомненно, его
матрица межклеточной ткани повторилась во мне.

Непонятные вещи порой происходят с этой наследственностью... То же
лицо, те же умственные способности могли повториться в прапраправнуках.
Что же до меня, то я почти утонул в памяти Язона.

Гены и хромосомы после тысяч лет возродили во мне сознание Язона;
заново родилась его ментальная матрица. Современная наука утверждает, что
подобное может произойти с любым из нас, но происходит это крайне редко.

Я думаю, Хронтис достаточно верно оценил наши миры. Один из них -
негативный, в то время как мой родной мир - позитивный. Наш мир имеет
тенденцию возвращаться на круги своя, а другой - наоборот. Вероятно,
древние греки наносили на карту то, что знали об окружающем их мире, более
тщательно, чем нам кажется... вот откуда взялось их океанское течение,
стремящееся к краю мира. Ведь "Арго" плавал между мирами! "Арго"! "Арго"!
Я был в этом твердо уверен. Эмоции Язона больше не управляли мной. Я имел
дело с Аполлоном. Он и Геката, фавны и им подобные в этом мире считались
нормальными существами, хотя их копий не осталось в нашем мире, когда миры
разделились.

Я не знал, почему Аполлон и Геката враждуют и где остальные боги.
Уверен был только в одном: ссора Гекаты и Аполлона - не праздная ссора на
Олимпе, как гласила легенда. Их ссора имела логическое объяснение.

Сверхсила... да, боги обладали ею, но сверхсила - всего лишь оружие.
Задумавшись, я решил, что боги этого мира могли бы создать и атомную
бомбу.

Однако револьвера у меня не было. Хотя я в нем и не нуждался. С маской
и руном я был бы готов...

Копыта Панурга мягко зацокали у меня за спиной, когда я вышел из зала.

Ароматный запах окутал меня, и до моих ушей донеслось дыхание фавна. Я
оглянулся. Панург смеялся.

- Теперь что? - спросил он.

Я инстинктивно пожал плечами. Вино опьянило меня, в голове слегка
шумело, но я знал, что должен делать.

- Нужно добыть руно, - ответил я фавну.

- Панург с сомнением взглянул на меня:

- Ты знаешь, насколько опасна эта вещь? Ты его видел?

- Я отправлюсь за ним. Немедленно.

Старый фавн улыбнулся.

- Отлично. Но сперва прогуляемся по городу.

Жрецы с удивлением смотрели на нас, словно я, как и Панург, начал
трясти хвостиком и стучать копытами, проходя мимо них. Но, должно быть,
Хронтис уже объявил свою волю. Все уступали нам дорогу; никто не пытался
нас остановить.

Многочисленные приготовления - вот что предстояло нам сделать. Мы вышли
в город, прошли частные кварталы и оказались в торговых рядах,
переполненных толпами людей. Я видел беспокойство и страх в каждом лице.
Ужас затмения приближался. Я-то почти забыл об этом.

Дважды мы видели стада шумных овец и крупного рогатого скота. Животные
стояли в загонах, а слуги золотили их копыта и рога краской, украшали шеи
гирляндами, готовя их для жертвоприношений. Когда мы вернулись в храм, он
был полон запахами фимиама. Рабы в полном парадном боевом одеянии с
корзинами свежих цветов толпились во всех больших залах. Всюду стояли
горшки ароматического масла. Люди с беспокойством наблюдали за небом.

Час затмения приближался. Похоже, в Гелиосе не осталось ни одного
беззаботного гражданина.

По извилистому коридору Панург привел меня к винтовой лестнице и
остановился перед стеной, расположенной вдали от шума готовившихся к
празднику палат.

Фавн положил руку на стену и подозрительно посмотрел на меня.

- Ты до сих пор не доверяешь мне? - поинтересовался я.

Панург спокойно встретил мой взгляд. Голос его прозвучал очень
серьезно, когда он ответил:

- Доверие и верность - не слова для легкой перебранки. Я стар, Язон. Я
очень стар. Я знал человека, который однажды обманул надежды. Когда желудь
падает, дуб перестает верить ему, но когда дубовые леса покрывают землю...

Голос фавна стал так тих, что я подумал: "Еще чуть-чуть - и я услышу в
этих звуках первобытную силу этого странного существа, почувствую его
огромную любовь к жизни".

- К тому же я полубог, который ждет и наблюдает, как желудь растет в
лесу. Я вижу больше, чем ты думаешь. Может, мои планы ничего не значат в
сравнении с твоими. Но то, что ты сделаешь сейчас, изменит мир. Может
быть, что я, используя других, веду такую игру, которая создает новый мир,
делает его таким, как я пожелаю. Но всякий раз, болтая об этом, я
добавляю: может быть! Пока я не вижу, как руно сможет помочь кому-нибудь,
- он засмеялся. - Ты думаешь, я болтлив? Вероятно. Я все время, словно у
ткацкого станка, плету интриги. Но взгляни на руно, если тебе так хочется!

С этими словами он распахнул потайную дверцу, за ней в саду висело
руно. Золотой свет хлынул сквозь отверстие в стене, расплескался по
стенам, заполнил залы, словно окатил их волной ослепительных бриллиантов.
Панург отступил назад, прикрыв глаза.

- Смотри, если хочешь. Это не для меня.

Вначале я тоже ничего не увидел. Мои глаза должны были привыкнуть к
яркому свету. Позже я рассмотрел руно, но искоса, прикрывая лицо обеими
руками.

В саду храма Аполлона росли цветы, обжигающие глаза тех, кто смотрел на
них. В этом саду цвели розы белого пламени, сверкающие огнем, словно
расплавленные капли солнца, а в центре сада росло дерево.

Легенда говорит, что золотое руно висело на дереве, которое охранял
вечно бодрствующий дракон. Как мало правды в легенде. Когда мои глаза
немного привыкли к ослепительному блеску, я сумел рассмотреть магический
артефакт. Конечно, легенда оказалась аллегорией, правда оказалась
совершенно другой.

Я видел руно. Оно находилось точно в фокусе всего этого мерцающего
огня. Я с трудом разглядел его нечеткие формы. Золото, горящее словно
цветы неиссякаемого огня. Я видел аккуратные завитки шкуры, обжигающие,
белые, плавно переливающиеся золотом, когда над руном шевелились ветки
дерева.

В саду не было ни Питона, ни чешуйчатого дракона. Само дерево было
драконом. Я увидел, как медленно шевелятся его ветви,
золотисто-чешуйчатые, гибкие, скользящие друг по другу в бесконечном
движении. Каждую ветвь венчала маленькая треугольная голова, которая, не
моргая, наблюдала за пылающим садом.

Я вновь прикрыл глаза руками, чтобы уберечь их. Панург рассмеялся.

- Если хочешь, можешь взять руно, - сказал он с явной иронией. - Но
твой пепел для Цирцеи я собирать не стану. Даже полубоги не могут зайти в
этот сад. Ну как, ты все еще хочешь взять руно?

- Позже, - сказал я, вытирая слезы, накатившиеся на глаза. - Позже я
заберу его, не сейчас.

Панург засмеялся.

Чтобы остановить его, я объявил:

- У меня не пропало желание забрать руно. Когда мне станет нужно, я его