Владимир Качан

РОКОВАЯ МАРУСЯ

Театральная повесть

Великому и ничтожному

племени - артистам посвящается

Сейчас вы прочтете предисловия к моей "Роковой Марусе", написанные
Леонидом Филатовым и Михаилом Задорновым. Написаны они совершенно
независимо друг от друга. Заранее предупреждаю, что они будут меня
хвалить. Когда хвалят известные и уважаемые люди - это что-то вроде
рекомендации, кроме того, что это само по себе приятно.

Однако (чтоб вы не думали, что я прикрываюсь их авторитетом), когда мы
стали друзьями, им до всенародной славы было куда как далеко; ни одной,
даже самой нахальной гадалке не хватило бы наглости предположить, что
когда-нибудь Задорнов поздравит весь советский народ в новогоднюю ночь
вместо президента (и народ в Новом году перестанет быть советским), а
Филатов получит все звания и станет лауреатом всех самых престижных в
стране премий (у него только Ленинской нет - опоздал и Нобелевской -
значит, есть куда расти).

Впрочем, если уж быть честным до конца, их известность и авторитет (в
плане рекомендации) этому сочинению не повредят и, надеюсь, даже помогут.

АВТОР

"Роковой Марусей" я горжусь так, будто сам ее написал. А между тем
написал эту театральную повесть мой близкий друг - может быть, самый
близкий! - друг и однокурсник, а ныне артист театра и кино, композитор и
исполнитель собственных песен - Владимир Качан.

Познакомились мы с Володей аж в 1965 году на вступительных экзаменах в
театральное училище имени Щукина. Оба были из разных концов страны,
именуемой еще Советским Союзом, он - из Риги, я - из Ашхабада, но
породнила нас тогда, как я сейчас понимаю, общность вкусов. Нам нравились
одни и те же стихи, одни и те же книги, одни и те же фильмы, бывало, что
нравились даже одни и те же женщины...

За это время у нас неоднократно возникали разговоры о возможном
Володином писательстве. Он постоянно отнекивался. Аргументы, как правило,
были одни и те же: да нет, поздно уже... да и графоманов развелось... ну,
напишу я одну книжку - на большее ни сил нет, ни времени,- она и
потеряется на этих книжных развалах... и потом, ну, что это добавит к моей
репутации?..

ВЛАДИМИР КАЧАН

Р О К О В А Я М А Р У С Я

ТЕАТРАЛЬНАЯ ПОВЕСТЬ

Великому и ничтожному

племени - артистам посвящается

АВТОР

За точность слов я, конечно, не поручусь, но пафос аргументов был
примерно такой. Какой-то резон в этих отговорках, разумеется, был, но я
уверен, что, уж если в человеке что-то заложено, надо дать этому "чему-то"
выход. И тут уж вступают в силу не вялые соображения по поводу возможного
неудачного результата, а власть самого процесса творчества. Что,
собственно, и случилось.

Вначале Володя читал свою повесть "с голоса". Каждые две недели
приносил две-три новые главы и читал вслух. Я ждал момента, когда она
будет закончена и можно будет прочитать ее "глазами", ибо известно, что
между словом звучащим и словом написанным "разница велика есть".

Надо сказать, что читатель я плохой. Вернее, вредный. В юности, читая
даже Толстого, я ухитрялся находить в нем множество стилистических
неправильностей и полное отсутствие чувства юмора. Позднее та же участь
постигла и других классиков.

С годами, правда, моя запальчивая страсть повергать классиков в прах
улеглась как-то сама собой, но, беря в руки "Роковую Марусю", я был
уверен, что минимум с десяток "блох" я тут наковыряю. Ну, во-первых, автор
не классик, что само по себе уже дает некоторую свободу маневра, а
во-вторых, он мой товарищ и может даже заподозрить меня в некоторой
неискренности, если я преподнесу ему округло-комплиментарную речь.

Я прочитал повесть в один присест, и она понравилась мне еще больше,
чем при прослушивании "с голоса". Это была достойная проза, не терпящая по
отношению к себе никаких снисходительных скидок на "первый опыт" или
"пробу пера". Я даже стал по-хорошему завидовать Володе, потому что это
написал он, а не я.

Завидую я и читателю, которому предстоит чтение, смешное и печальное,
нежное и ехидное, язвительное и сентиментальное, а самое главное - доброе
и благородное.

Леонид ФИЛАТОВ

Я прихожу в гости к другу детства, отрочества, юности, зрелости и
приближающейся старости Владимиру Качану. Он читает мне свою рукопись. Это
удивительно не по-современному здорово - целый день не думать о деньгах,
рейтингах, спонсорах... Не ругать правительство, телевизионные передачи и
журналистов... Не злословить об артистах эстрады и подрастающем поколении,
а наслаждаться словом, прозой... Я бы даже сказал - поэтической прозой.

Той прозой, которая все реже появляется на прилавках, которая с
приходом так называемой свободы нецензурного слова растерялась и уступила
место "Оргазму на чердаке" и "Жизни президента через замочную скважину". У
Тургенева, Гончарова, Толстого и иже с ними от безысходности опустились
рейтинги. Что поделаешь!

Образованный, порядочный, интеллигентный человек всегда отходит в
сторону и теряется, когда имеет дело с хамством. Писать хорошо стало
невыгодно. Тем более невыгодно стало читать то, что хорошо написано.
Неприбыльное это нынче дело.