лагеря. Здесь тебе и карибу и медведи, Свежее мясо нам не помешает. А
ну-ка, дай спичку, Джим.
глубокой затяжки Ленгдон кивнул в сторону леса, из которого они только что
выбрались.
вода и пихта; из пихты можно устроить хорошие постели. А лошадей стреножим
и выпустим на ту лужайку в миле отсюда, через которую мы проезжали. Там и
травы и дикой тимофеевки край непочатый. - Он взглянул на часы. - Еще
только три. Можно отправляться дальше... Но... Как, по-твоему, может быть,
задержимся на денек-другой, посмотрим, что здесь хорошего?
подзорную трубу из меди. Труба эта была реликвией еще времен гражданской
войны.
зеленые скаты гор, возвышавшихся перед ними.
этим местам невозможно было подступиться; непроходимые дебри окружали их
со всех сторон, и, насколько можно было судить, нога человека еще не
ступала здесь. Двадцать дней продирались Брюс и Ленгдон сквозь эту чащу и
прошли всего сто миль; каждая миля досталась им с трудом. Вчера" днем
перевалили через гребень Великого Водораздела, который, казалось, расколол
самые небеса надвое, а теперь они рассматривали первые зеленые склоны и
величавые вершины Файерпенских гор.
западе и юге лежала горная страна Бэбин с бесчисленными реками и озерами;
на востоке, за Великим Водоразделом, - горный район реки Оминеки и притоки
Финлея.
июня. Теперь они наконец у заветной цели. Два месяца пробирались они в эти
края, куда еще не проникал человек. И их старания увенчались успехом. Сюда
не забредал ни охотник, ни старатель. Сказочная долина расстилалась перед
ними. И сейчас, на пороге ее тайн и чудес, Ленгдон испытывал ту особую
радость и упоение, которые понятны только людям одного с ним душевного
склада.
считал, что все горы совершенно одинаковы. В горах он родился и прожил
жизнь. В них же, скорее всего, и умрет.
Идут поперек склона милях в полутора вверх от долины.
- отозвался Ленгдон. - Бог ты мой! А вот и "батюшка" смотрит на нее вверх,
с утеса... Да у него борода в целый фут длиною! Ставлю что хочешь, Брюс, -
мы очутились в настоящем райском саду.
трубу повыше на колене. - Здесь полным-полно горных баранов и медведей, уж
поверь моему слову.
сочную траву. Долина, казалось, спала, затопленная морем солнечного света.
И только голос воды, бегущей с гор, звенел в ушах Ленгдона и Отто. И
Ленгдон подумал, что так бывает только во сне. Долина напоминала огромную,
уютно свернувшуюся кошку. А все звуки, слившиеся в их ушах в одно
мелодичное журчание, были ее блаженным сонным мурлыканьем.
застывшего на утесе, когда Отто снова заговорил.
лошадям и особенно этой Дишпен. Самые же волнующие сообщения, вроде
последнего, Брюс делал с такой небрежностью, словно речь шла о букетике
фиалок.
направление подзорной трубы. Нервы его напряглись.
- сказал Брюс, прищуривая глаз. - Он как раз на полпути к этому перевалу.
Выкапывает гофера.
самый большой медведь во всех Скалистых горах!
больше твоего восьмифутового на добрую дюжину дюймов, Джимми! И... - на
самом интересном месте Брюс умолк, вытащил из кармана плитку черного
"макдональда" [название жевательного табака] и откусил добрый кусок, не
отрываясь при этом от подзорной трубы, - ...и ветер нам благоприятствует,
а он сейчас так увлекся, что ничего не замечает, - закончил Брюс и
поднялся.
слов. Они завели лошадей обратно в лес и привязали их там. Из кожаных
чехлов вытащили ружья и зарядили их крупным зарядом. После этого оба
минуты две изучали склон и подступы к нему невооруженным глазом.
Лучшего не придумаешь. Если подходить снизу, он почует нас. Эх, будь это
часа на полтора раньше!
отозвался Ленгдон. - Когда дело доходит до лазанья по горам, то второго
такого сумасшедшего, как ты, Брюс, днем с огнем не сыщешь. Ведь ты
способен перевалить хоть через Хардести или Джикай, лишь бы подстрелить
козла сверху, пусть даже ты мог бы с тем же успехом сделать это и не
забираясь на гору. Хорошо, что сейчас не утро. Нам удастся добраться до
этого медведя и по ущелью.
гризли примерно на полмили. Дальше он уже мог увидеть их. Ветер
переменился и задул прямо в лицо. Они заторопились и не сбавляли хода,
пока почти вплотную не подошли к склону, скрывавшему медведя. Теперь до
него идти было всего минут пятнадцать. Еще через десять минут они вышли к
ущелью, заваленному камнями; весенние потоки, веками падающие со снеговых
вершин, промыли его в склоне горы. Здесь они внимательно огляделись
вокруг. Великан гризли находился сейчас от них ярдах в шестистах вверх по
склону и меньше чем в трехстах от ближайшего к нему выхода из ущелья.
Поэтому Брюс заговорил шепотом.
Если промажешь или только ранишь его, то он сделает одно из двух... а то и
из трех; займется тобой, или удерет через расщелину, а то и спустится в
долину... вот здесь. Помешать ему уйти через расщелину мы не сможем. А
если он кинется на тебя... останется одно - прыгать в ущелье. Скорей же
всего, если ты не убьешь его сразу, он кинется сюда. Здесь-то я его и буду
стеречь. Желаю удачи, Джимми!
можно было наблюдать за гризли. Ленгдон же стал осторожно взбираться по
отвесной стене ущелья.
3. ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
как Тэр. Медведь этот был, так сказать, личностью весьма своеобразной.
Подобно иным людям, он очень рано укладывался спать. В октябре его
начинало клонить ко сну, а в ноябре он уже заваливался на боковую в долгую
спячку. Спал до апреля и поднимался на неделю, а то и дней на десять позже
остальных медведей. Сон у него был богатырский. Но зато, когда он вставал,
сна не оставалось ни в одном глазу. В апреле и мае он позволял себе
вздремнуть лишь считанные минуты на согретых солнцем скалах. Но с июня и
до середины сентября уже дважды в сутки спал часа по четыре, и спал
по-настоящему.
занят по горло. Он поймал того гофера, которого откапывал, и слопал одним
духом этого толстого, почтенного вида патриарха. А теперь с увлечением
заканчивал свою трапезу случайно попавшейся толстой белой гусеницей и
несколькими кислыми муравьями. Он вылавливал их под камнями. В поисках
этого лакомства Тэр орудовал правой лапой, переворачивая ею огромные
глыбы. Девяносто девять медведей из ста, а то и все сто девяносто девять
из двухсот - левши. Тэр же все делал правой лапой! Это давало ему большое
преимущество в драках, так легче было ловить рыбу, да и раздирать мясо
тоже было сподручней. Дело в том, что правая передняя лапа у гризли
намного длиннее левой. Она настолько длиннее, что если бы гризли вдруг
лишился своего шестого чувства - чувства ориентации, то ходил бы, как
привязанный, по кругу.
Свержин Владимир
Быков Василий
Шилова Юлия
Березин Федор
Якубенко Николай
Орловский Гай Юлий