коровье стадо и овечью отару, так как надеялись основать там священное
селение - наполовину храм, наполовину крепость. Говорят, они взяли с собой
как талисман кусочек плоти своего бога, но, думается мне, даже братья на
такое непотребство не способны.
скрылись в лесу. Больше их никто не видел.
свою крепость, но она подверглась осаде. Они превратились в дикарей, точно
племена. Они погибли от рук вирим или гоблинов. В глубине Леса колдовство
братьев утратило силу. Они добрались до гор и ушли в страну за ними.
Всадник забрал их к себе в замок.
брата, и один из них прежде был мерканом. Фелин, Финн и Дермотт. Их
сопровождали сорок рыцарей. Лес поглотил и их.
неподвижно, наклонив голову - он тоже слушал рассказ Меркади.)
проникнуть ни один человек. Постепенно леса, граничащие с Волчьим Краем -
вот эти леса вокруг нас - тоже были покинуты. Говаривали о черных тенях
среди деревьев, о вампирах, которые крали детей и выпивали всю кровь из
коров. Об оборотнях, пожирающих человеческую плоть...
их уверенность в себе и их численность. Об этом позаботился Всадник.
Говорят, тени погибших братьев, рыцарей и простолюдинов все еще бродят
здесь среди деревьев, а души их заперты в замке Всадника.
сомневаясь, что вирим это известно.
об этом всем и каждому.
Подойти ближе мешали кресты, мессы и все такое прочее. Они находили
одинокие фермы, крохотные деревушки - мы знали их и не тревожили. А
некоторые так даже знакомились с тамошними обитателями. Крепкие были
ребята. Да и как же иначе, раз они жили совсем уж под боком у Волчьего
Края. Но жили они в ладу с лесом, а не вопреки ему, и между ними и вирим
был мир. Так вот, братья обращали их в свою веру либо убеждениями, либо
силой. В селениях побольше оставался брат и пара рыцарей приглядывать,
чтобы вера их не оскудела, а отряд двигался дальше.
десятки и десятки своих. Останавливаясь на ночлег, они воздвигали кресты
на камнях с мыслью впоследствии проложить между ними дорогу. Они придавали
крестам магическую силу дымом своих кадильниц и святой водой, так что,
возможно, они стоят там и по сей день. Братья выбирали для них самые
крепкие дубы.
на них внимания, и разбивали для ночлега укрепленный лагерь, что в лесной
чаще не так-то легко. Но затем начались беды. Скот и овцы норовили
разбежаться, и часть пропала. Люди, рискнувшие выйти ночью за пределы
лагеря, не вернулись. Два посланных за ними рыцаря тоже не вернулись.
скот, чтобы есть, - дичи не попадалось вовсе, а отправиться на охоту
подальше они не могли. Волки следовали за ними большими стаями, и братьям
пришлось стоять по ночам на страже, чтобы отгонять зверей, и они все
больше уставали, а необходимость все время быть начеку подтачивала их
стойкость и спокойствие духа.
совсем незнакомых. Тролли крались по их следам, с древесных ветвей за ними
подглядывали гоблины. Простой люд начал роптать на братьев, говоря, что их
затея не имеет смысла, что за деревьями нет ничего, кроме смерти.
Некоторые потребовали повернуть назад, но Епископ и старший рыцарь
усмирили их. Однако ночью многие ушли, перетянув на свою сторону трех
братьев и горстку рыцарей. Они вломились в деревья, уповая вернуться тем
же путем и добраться до лесов человеческих. Не добрался туда никто.
Когда их осталась сотня. Епископ решил, что разумнее повернуть обратно, и
решение его было встречено общей радостью. Только в ту же ночь их лагерь
окутался густым туманом. Одни впали в панику и убежали в лес. Других
зарубили рыцари, когда они бросились грабить припасы. И сами братья
поддались страху, а он подточил их силу. Звери проникли в лагерь, где люди
метались, оставшись без пастырей. Только несколько братьев сохранили
твердость веры, и вокруг них сплотились самые мужественные рыцари и
простолюдины. К утру в живых их осталось не больше двадцати, и сам Епископ
погиб. Лагерь был опустошен, залит кровью, всюду валялись разбросанные
запасы и убитые животные, но нигде не было видно ни единого человеческого
трупа.
не возникали раздоры. Вирим оставили их на милость гримирч, но до меня
доходили слухи, что этот маленький отряд направился на юг в поисках места,
где деревья кончаются, и над ними вновь распахнется открытое небо. Кое-кто
из наших утверждает, что это им удалось, что гоблины потеряли их след в
самой глухой части леса, и они в конце концов добрались до Гор На Краю
Света. Но это более предположение. Вполне возможно, что их кости тлеют на
прогалинах, куда даже гоблины не заглядывают. Или же их забрал Всадник. То
же самое произошло и со вторым отрядом, который вели три брата. Волчий
Край поглотил их всех.
лицо Меркади.
как-никак дети одного отца.
который оставили им люди Рингбона, и приложился к нему, делая огромные
глотки и причмокивая толстыми губами, из-под которых торчали клыки. По его
лицу разлилось блаженство.
нашу сестру, - негромко сказал Меркади.
только боятся вирогня.
света он увидел только переплетение древесных ветвей и темную стену
стволов. Заухала сова и где-то скрипуче закричал фазан. Майкл словно бы
вернулся в лес у фермы, только деревья там были пониже. Тут его окружали
могучие великаны со стволами шире его роста. Он вложил меч в ножны и
рассеянно погладил морду Мечты. Лошадей привязали поближе к костру, и они
вели себя очень спокойно, если вспомнить безумие предыдущей ночи.
Майкл Фей. Мой дар тебе.
заколебалось у него над головой узкой огненной спиралью. Быстро менявшей
цвет. Она стала голубой, затем зеленой, и их лица внезапно омыл мерцающий
подводный свет, того же оттенка, что и пламя, пожравшее гоблинов.
земли, претворенный в свет.
взбежали по всклокоченным волосам, лизнули глаза. Их изумрудный цвет был
почти таким же, как цвет пламени. Несколько секунд казалось, будто оно
вливается в его глаза и выливается из них вращающимися слезами. Затем
Меркади сделал глубокий вдох, его птичья грудь неимоверно расширилась, и
пламя втянулось в его открытый рот, влилось ему в глотку, точно вода.
Огонь костра вновь стал оранжево-желтым, но Меркади раздулся так, что,
казалось, вот-вот лопнет. Он шагнул к Котт и внезапно прижал черные
кожистые губы к ее губам, Майкл вздрогнул, а Меркади словно бы подул. Котт
рванулась, но пальцы, впивавшиеся ей в плечи, удержали ее, а на шею Майкла
легла широкая тяжелая ладонь, мешая ему вскочить, и бас Двармо пророкотал
над ним:
дар. Сиди тихо.
заведены кверху. Майкл судорожно дернулся, но не ему было тягаться силой с
Двармо.
него возникло ощущение, будто в его рот врывается ураганный ветер, жаркий
ветер, обжигающий ему глотку, как крепкое вино, которое разлилось по всем
его нервам и жилкам, и ему почудилось, что он светится, точно неоновая
вывеска, точно рождественская елка, обвешанная гирляндами лампочек. Оно
взорвалось у него в мозгу, фейерверком пронизало каждую часть, каждый
нейрон, каждую клетку - и озарило лес в его сознании. Он вырвался из
Шидловский Дмитрий
Ильин Андрей
Херберт Фрэнк
Никитин Юрий
Свержин Владимир
Соломатина Татьяна