успел лишь разглядеть могучий кулак, который несся на него, точно
локомотив. Потом был удар, выбивший воздух из легких. Звук ломающихся
костей, - его, Ривена, костей, - казалось, заполнил собой все пространство
вокруг. Он ударился о мостовую и увидел, теряя сознание, как Исполин
нависает над ним.
сочтут за помешанного.
на плечи чудовищу. В руке он сжимал кинжал. Кинжал взметнулся и погрузился
по самую рукоять в глаз Исполина, погасив ледяное его свечение. Чудовище
покачнулось, точно подрубленное под корень дерево, и, увлекая за собой
Ратагана, с грохотом повалилось на землю прямо на распростертого в
полубеспамятстве Ривена.
ему всю спину, но все-таки не смогли его остановить. Он бежал, натыкаясь
на стены домов, - бревна, доски и камни так и летели во все стороны, -
сметая все на своем пути. Мирканы и уцелевшие стражи устремились за ним в
погоню. На площади воцарилась тишина. Камни мостовой влажно поблескивали
под дождем.
из-под него. Он так и остался сидеть на земле, ошарашенно глядя по
сторонам.
произнести одно это слово, отозвалось болью во всем теле. Ратаган поднялся
на ноги, сделал шаг и покачнулся. У него, кажется, был сломан нос, лицо
залито кровью, но он, тем не менее, сумел засмеяться.
что ты жив и еще пока дышишь. - Он легонько ощупал Ривена. - Сдается мне,
у тебя сломано несколько ребер и повреждена ключица. У него, твоего
недруга, по всей видимости, был на тебя большой зуб.
искалеченному своему носу.
вернуть.
показались Гвион и остальная прислуга. Когда Гвилламон увидел разбросанные
по площади тела, глаза его вспыхнули гневом.
- Скажите там женщинам, пусть вскипятят воду и приготовят бинты.
возможности не глядеть на картину кровавой бойни. Гвилламон подошел к
Ратагану с Ривеном.
склонился к Ривену. - Мы теперь с тобой братья. Я спас жизнь тебе, а ты -
мне.
площадь. Оружие в их руках было темным от крови. Гвилламон расправил
плечи.
утирая пот, смешавшийся с кровью. - Там он и расстался с жизнью. Мы
потеряли троих стражей и шестерых ополченцев. Стена проломлена в трех
местах, есть немалые разрушения и в самом Дворце. Что касается Круга, я
пока ничего определенного сказать не могу; придется подождать до утра.
Кто-то из слуг осторожно приподнял Ривена и уложил на носилки. Те, кто не
были заняты переноской раненых, уже волокли трупы Снежных Исполинов с
площади прочь или смывали с мостовой кровь.
возвращаются. Скажи им о том, что здесь произошло.
перебинтовали голову, а потом сразу же ускакал. Ривен закрыл глаза. То
была долгая ночь.
окнами на восток; первые лучи солнца уже струились сквозь оконные стекла.
Ключицу ему вправили и туго перевязали; боль в сломанных ребрах не давала
ему вздохнуть. Все это очень напоминало Ривену его первые дни в Бичфилде,
разве что вид из окна был другой: вместо реки - холмы в голубоватой дымке.
собой сплошной синяк. В ходе его ночных ратных подвигов рана на ноге, уже
начавшая заживать, снова открылась. Так что ногу ему пришлось
перебинтовать, и теперь он сидел, поставив ее на скамеечку.
проедем, а потом просто перебрались через внешнюю стену, чтобы стражники
на воротах не подняли тревогу. - Он покачал головой. - Неужели у Снежных
Исполинов появились мозги?
Ривена.
полдворца, пытаясь до него добраться.
звучал глухо.
- спросил Ривен. Он с трудом произносил слова, преодолевая боль.
камину. - И вот в чем она заключается: Мингниш - это ты. Это многое
объясняет... и перепады погоды, и нападения диких тварей. Но в то же время
я думаю, что на самом деле ты не отсюда, ты не принадлежишь Мингнишу. И,
мне кажется, это неправильно... то, что ты пребываешь внутри мира своей
фантазии. - Тут он слегка улыбнулся. - Ибо здесь все происходит по магии,
а не по разуму. Я убежден, что нападение Исполинов... и гогвульфа... это
не просто случайность. Тобой все еще движет чувство вины, а отчаяние -
разрушительная сила. И ты сам притягиваешь к себе эту силу, которую сам же
и высвободил. И теперь, когда ты попал в этот мир, быть может, все здешние
силы разрушения сосредоточатся на тебе и тем самым дадут передышку всему
остальному Мингнишу. Может быть. Я не знаю. Я всего лишь выдвигаю
гипотезу. Может быть, если Мингниш убьет тебя, сам он будет жить. Или,
быть может, умрет вместе с тобой, заваленный снегом и осажденный волками.
Или же, может быть, с твоей смертью жизнь этой страны мгновенно прервется,
мы просто перестанем существовать. - Он пожал плечами. - Хотя вряд ли. Мир
этот существовал задолго до твоего рождения. Нет, по моему убеждению, ключ
ко всему заключен в твоем сердце. - Гвилламон протянул руки к огню и
умолк. Он стоял, легонько покачиваясь на каблуках; взор его ясных голубых
глаз был задумчив.
сосредоточенно изучал деревянные балки на потолке. Байклин, похоже, был
подавлен; видно было, что он очень устал. Все понимали, что он считает
себя виноватым в тех смертях, что случились прошлой ночью.
что сказать, - по глазам твоим вижу.
забот. Но я все-таки один из воевод Раларта. - Он, не отрываясь, смотрел
на Байклина, пока тот не сел в кресло, хрипло хохотнув:
Ривена, которая умерла и которую он - и ты тоже, Байклин, - видели снова
живой. И, как вы говорите, она сейчас может быть здесь, в Мингнише. Как
такое могло случиться? Разве можно воскреснуть из мертвых? Сам я убежден,
что нельзя. Никому еще этого не удавалось. Смерть - это конец. Конец
земной жизни. Но, с другой стороны, если герои книг Ривена... то есть, все
мы... живем в своем мире, то почему бы его жене тоже не жить, ведь образ
ее, вероятно, появлялся в фантазиях его и грезах гораздо чаще, чем мы?
будто я создал что-то такое, что способно жить собственной жизнью. Вы все
- мир ваш - старше, чем мои книги, это действительно так. Может быть, я
случайно прошел через какую-то своего рода Дверь или, вернее, фантазия моя
нашла способ проникать сюда и черпать отсюда образы для моих книг, но я
точно уж не Господь Бог, который творит людей и миры.
мягко проговорил Гвилламон. - Может быть, в момент смерти душа ее... или
воображение твое, что тоже вполне вероятно... прошли через Дверь, что
открылась из вашего мира в Мингниш. И так она оказалась здесь, - существо
из обоих миров, способное без труда переходить из одного в другой, в
отличие от нас, для которых Дверь открывается лишь в одну сторону.
узнала меня.
настоящей. Как я сказал уже, смерть - это конец. Но в ней заключена и та
женщина, которую ты знал... может быть. Может быть.