сумасшествие. Слишком близки эти дома ко Двору, чтобы туда допускали этот
вооруженный сброд. Если удастся перенести туда наших милых пациенток, то
они будут в безопасности, по крайней мере, какое-то время.
мгновение Ривен был на сто процентов уверен, что магия Фриния - если
только "магия" верное слово в данном случае - простирается гораздо дальше
исцеления ран и болезней.
Байклин. - И почему их так много в Талскере? Где стражи? Мы их почти не
видели.
помогали стражникам поддерживать порядок в городе и окрестных поместьях, -
объяснил Фриний. - Но людям типа Квиринуса вовсе не нравится, когда
кондотьеры хозяйничают на их землях, так что пришлось городским стражам
нести службу вне стен Талскера, а Сергиус и его прихвостни остались тут. И
творят, что хотят.
держит отчет. Не могут же они творить, что хотят, с целым городом.
приказано им выдворить из Талскера всех, кого подозревают в причастности к
Горнему народу, то они и выдворяют.
Старик кивнул.
капкан между ног. И держит крепко. Она, говорят, не отказывает и Сергиусу.
поскромнее.
убраться отсюда как можно скорее.
правда, что многие... были захвачены?
Байклин коротко рассказал ему, что произошло за последние месяцы на юге
Мингниша, не упомянув, однако, о роли Ривена во всех этих событиях.
Фриний, казалось, испытал некоторое облегчение, которое тут же сменилось
безудержным гневом.
эти чистки - скорее политика, нежели что-то иное. Впрочем, теперь все -
политика.
затянуться, но трубка потухла. Он коротко выругался.
знамения, в горах - кровожадные хищные твари. Дети рождались у юных дев,
еще не познавших мужчины. Дела у таких, как я, пошли из рук вон плохо.
Что-то было такое в самом окружающем воздухе, что мешало нашему
волшебству. Люди стали бояться. Нас, наделенных волшебной силой, начали
избегать, опасаться и, в конце концов, ненавидеть. Многих изгнали в дикие
чащи. Кого-то сожгли на кострах. Те, кто спаслись, ушли в горы, и там им
пришлось остаться. Кое-кому повезло - они сумели затаиться, чтобы выжить,
переждать бурю. - Губы старика сложились в подобие улыбки. - Мне удалось.
О других никто больше не слышал.
Исполины бродят ночами по нашим полям. А вина, стало быть, наша.
Нечестивые наши деяния вновь навлекли беду на Мингниш, и нам надлежит
понести наказание. - Голос Фриния стал хриплым от горечи. - А кое-кто из
высоких господ не преминул использовать эту возможность, чтоб загрести под
себя еще больше власти, пройдя по телам Горнего люда, чтобы добиться
вожделенной цели.
книги его - лишь отражение Мингниша, а не наоборот. Но что-то идет не так.
За пределами книг и историй что-то такое происходило. Что-то странное.
Открылся некий канал двусторонней связи, и на Ривена снизошло вдохновение.
Из этого мира, которого сам он в глаза не видел. Но и он, в свою очередь,
как-то влиял на Мингниш через события собственной жизни... и именно тут
все пошло наперекосяк. Такие, как Брагад, просто не имеют права на
существование в этом мире. И такие, как Джиннет. Что-то исказило
характеры, которые вывел Ривен в своих книгах. Воображение Ривена заразило
Мингниш, навязало ему историю, которая никак не вытекала из предыдущего. И
людей - людей тоже. Темноволосая девушка, что бродит в горах босиком. Кто
она? Некий образ, всплывший из глубин подсознания? Усталым жестом Ривен
потер глаза. Даже если он не отыщет ответов у гномов, он теперь знает, что
нужно сделать: закрыть этот двусторонний канал. Закрыть и запечатать вход.
А потом наглухо запереться в своем мире. Какова бы она ни была, эта
таинственная пуповина, что связала его с Мингнишем, ее надлежит
перерезать.
мысль.
пальцы его уперлись в потолок.
уже успели подраться с наемниками и все утро спасали девиц, я тут сидел,
словно узник, безвылазно... правда, в обществе очаровательной женщины, но
все равно ведь сидел. Пойду прогуляюсь, понюхаю воздух, погляжу, что за
бучу вы учинили там в городе, лишь только я успел вас привести.
в оба и не засиживайся в кабаках. Если наши доброжелатели уже обыскивают
дома тут в округе, то нам будет полезно об этом узнать.
держаться, как Фриний, на одном коньяке да на трубочном табаке.
ответили, а потом дверь за ним закрылась.
что гости клюют носами, отвел их наверх. Дом старика оказался на удивление
просторным, имелась там и большая комната, где можно было улечься всем
сразу. Они расстелили свои плащи и пледы на пыльном полу. В щелях за
шкафом копошились мыши. День уже близился к вечеру, шумы города за окном
стали тише. Они разожгли жаровню и расселись вокруг нее.
сумеркам и скребущимся мышам. - И старый город. Крепость, что на вершине
холма у излучины реки, стояла уже тогда, когда Роримы в южных Долах только
еще начинали подниматься. Когда кочевники бродили по долине Великой реки,
еще до того, как леса, покрывавшие всю страну, были повырублены людьми.
слышали, как он вошел. - В глухих чащобах таились самые настоящие чудеса.
Люди жили плодами леса и ни разу не видели неба, не закрытого ветвями.
Сейчас от Великих лесов остались лишь жалкие крохи, а все, что таили они,
исчезло.
слышал его.
корни черпают силу из самой земли. И еще существует предание, будто гномы
нашли ее под землей и подняли наверх, как поднимают они серебро из своих
рудников. Я не знаю, какое предание истинно, только ясно одно: магия
исходит из самой земли - из земли, камней, трав и деревьев Мингниша. Люди
забыли об этом. Им так было легче - забыть. И забывшие стали преследовать
тех, кто помнит. Но я не забыл... - Дым от его трубки вился в свете
жаровни. Его лицо в сумерках стало морщинистым, словно ядро грецкого
ореха. Сколько же лет этому старику, спросил себя Ривен.
теперь. А они были - и есть - простые люди, наделенные особым даром, но
такая же часть жизни, как мирканы, и так же нужны ей. Гномы жили тогда не
так высоко в горах и устраивали базары, куда мог приехать каждый, продать
что-нибудь, купить, просто так поглазеть. Но как только начались чистки,
все это сошло на нет. Люди перестали верить или боялись верить, а гномы
ушли высоко в горы, в самые глубокие из своих рудников. И мир стал беднее.
рыча и скуля, они убежали в ночь. Опять стало тихо.
точно лис, нюхающий воздух.
товарищей, вышел из комнаты, поднимая шагами своими слежавшуюся на полу
пыль. Он почувствовал, как пыль щекочет в горле, но сдержал подступающий
кашель. Почему-то он ощущал потребность не спугнуть тайну, - ощущение, что
нельзя выразить никакими словами, - словно то было последнее магическое
мгновение тишины, за которым уже ничего не будет. Как будто какая-то
тяжесть опустилась ему на плечи - осознание того, что он смертей. Ривен
пересек лестничную площадку и вошел в комнату, где спали Мадра и Мерет.
отбрасывало слабый свет звезд на их лица. Он сел на скрипучую кровать
рядом с Мадрой и стал смотреть, как медленно поднимается и опадает ее
грудь под одеялом. Рука, белая, точно слоновая кость, лежала на животе.
Волосы тенью падали ей на лицо.
Флинт Эрик
Громыко Ольга
Куликов Роман
Орловский Гай Юлий
Соломатина Татьяна
Курылев Олег