попытался начать снова, но слова рождались с трудом.., слова оправдания и
возражения. Они казались такими невесомыми, когда звучали под аккомпанемент
протяжного завывания ветра, под усыпанным звездами черным небом.
***
заговорить с Джадом, но Джад не отвечал. Наконец Луис сдался. Чувство
удовлетворения, странное в данных обстоятельствах (но именно оно),
сохранилось. Оно, казалось, шло отовсюду. Боль в мускулах рук; в одной руке
Луис тащил Черча, в другой лопату. Ветер, смертельный холод; кожа, ставшая
нечувствительной на незащищенных местах... Снега в лесу было мало, так мало,
что о нем не стоило говорить. - Мерцающий свет фонаря Джада усиливал
впечатление. Луис чувствовал, что за всем этим скрывается всеобъемлющая,
притягивающая, как магнит, тайна. Темная тайна.
он вытер пот со лба. "Отдохнем здесь? Но ведь они уже пришли!" - Луис увидел
надгробия в движущемся, подрагивающем свете фонарика, когда Джад уселся
прямо в снег и закрыл лицо руками.
глубоко вздохнул несколько раз.
последние шесть лет. Я знаю, когда идешь хоронить кота своей дочери,
говорить так - просто кощунство, но это - чистая правда, Джад. Я чувствую
себя очень хорошо.
тропинке. Ты не сам по себе чувствуешь себя так. С любым было бы как с
тобой. Это место иногда выкидывает подобные штучки, но ты не верь в это.
Героин тоже дарит наркоманам хорошее настроение, когда они вкалывают дозу,
но он отравляет их тела и мысли. Это место что-то вроде наркотика, Луис, и
не забывай об этом. Я надеюсь, во имя Бога, что правильно поступаю. Я так
думаю, но не уверен. Иногда в моей голове все путается. Наверное, это
старость.
не так много.., как там, куда мы идем.
которому направился Джад. Неожиданно Луис вспомнил свою прогулку во сне. "О
чем говорил Пасков, когда привел меня сюда?"
этом нет нужды, доктор. Барьер не должен быть разрушен".
казалось удаленным не на месяцы, а на годы. Луис чувствовал себя великолепно
и готов был справиться с чем угодно, и еще он был сильно удивлен. Ему пришло
на ум, что происходящее очень похоже на сон.
тьма, и на мгновение Луису представилось, что это Пасков стоит перед ним, и
как только освещение переменится, то под капюшоном, обрамленным мехом,
окажется усмехающийся, бормочущий череп: страх вернулся к Луису, словно его
окатили холодной водой.
переломаем ноги и, может случиться, замерзнем до смерти, пытаясь вернуться.
Нельзя колебаться и смотреть вниз. Я знаю дорогу, но идти нужно быстро и
уверенно.
после праздничного обеда, - подумал Луис. - Через этот бурелом я перелезу,
только если напьюсь или научусь летать. Но мне нужно это сделать. Я и в
самом деле думаю так. Итак.., значит я сплю. Правильно?"Джад взял чуть левее
центра бурелома. Луч фонарика сфокусировался на куче стволов...
когда они приблизились к бурелому. Не останавливаясь даже для того, чтобы
бросить мимолетный взгляд, подстраховаться, проверить, что они лезут в
правильном месте, Джад начал восхождение. Он не карабкался, не лез, он
поднимался, словно шел по каменистому склону холма или песчаной осыпи. Он
просто поднимался, словно собирался дойти до звезды: шел как человек,
который твердо знает, куда нужно поставить ногу, куда сделать следующий шаг.
оказывались на месте; совершенно безошибочно, словно бурелом старался не
причинить ему вреда, пока он делал все как положено. Один участок выглядел
совершенно непроходимым, и казалось невероятным, что кто-то верил в то, что
пройдет здесь, не покалечившись, словно идиот, который ведет машину и
уверен, что находится в полной безопасности, пока у него на шее медальон
Святого Кристофора.
падений в ямы, окаймленные выступающими, выбеленными погодой суками, каждый
из которых готов был разорвать плоть, искалечить. Ботинки Луиса ("Хаш Паппи"
- обувь для бездельников - настоятельно рекомендую для преодоления
буреломов!) ни разу не соскользнули на старом сухом мху, которым поросла
большая часть упавших деревьев. Луис не покачнулся. Вокруг, в кронах елей,
дико завывал ветер.
начал спускаться по противоположному склону, постепенно исчезая из поля
зрения, сперва ноги, потом грудь и плечи. Световое пятно фонарика стало
скакать наобум по качающимся ветвям деревьев на другой стороне.., барьера.
Да, именно барьера. Зачем притворяться? Барьера.
вросла в старое упавшее дерево, которое лежало под углом тридцать пять
градусов, левая стояла на чем-то податливом.., в ловушке из ветвей потоньше,
на старой хвое. Луис не смотрел вниз, он только переложил тяжелый мешок с
телом Черча из правой руки в левую, а в правую взял более легкую лопату. Он
подставил лицо ветру и почувствовал, как воздух у него за спиной
скручивается в бесконечный поток, играет его волосами. Воздух был чистым,
ветер - таким холодным.., неослабевающим.
толщиной с запястье мускулистого человека, громко щелкнула под ногой Луиса,
но он чувствовал, что с ним ничего не должно случиться.., да, нога Луиса,
соскользнув.., встала на толстую ветвь четырьмя дюймами ниже. Луис Тяжело
покачнулся. Он предполагал, что теперь понимает, как командиры рот в Первую
Мировую войну могли, весело насвистывая, ходить по краю траншей, когда
вокруг жужжали пули. Это было безумие, но в любом безумии таится свое
ужасное веселье.
Джад уже стоял внизу, ждал. Когда Луис спустился, веселье вспыхнуло в нем,
как от уголька вспыхивает нефтяная лампа.
по плечу. Луис вспомнил, как в детстве лез на яблоню, на самый верх, где
ветви, словно корабельные мачты, раскачивал ветер. Он не чувствовал себя
таким молодым и переполненным энергией лет двадцать, а то и больше. - Джад,
мы перелезли.
рот, чтобы что-то сказать ("А ты думал, что не сможем? Нам чертовски везет,
раз мы не сломали себе шеи!"), но закрыл его, ничего не сказав. Он никогда
не сомневался в том, что они перелезут, с того самого момента, как Джад
полез на бурелом. И он не сомневался, что и вернутся они в целости и
сохранности - Даже не строил предположений, - сказал он.
пошли дальше Тут тоже была тропинка. Местами она казалась очень широкой.
Хотя дрожащий свет фонаря давал мало света, создавалось ощущение открытого
пространства, словно деревья расступились. Раз или два Луис смотрел вверх и
видел звезды, качавшиеся между темными кронами деревьев. Один раз кто-то
вприпрыжку перебежал им дорогу, и свет фонарика отразился от зеленоватых
глаз...
пальцы стали царапать его пальто. Он начал перекладывать мешок и лопату из
руки в руку намного чаще, но боль в плечах нарастала, хотя Луис вошел в ритм
движения, был почти загипнотизирован им. Конечно, тут таилась Сила. Луис
чувствовал ее. Луис вспомнил времена, когда еще, был старшекурсником Высшей
Школы. Он со своей девушкой и еще одной парой отправился на прогулку на
природу. Они оказались на грязной, заброшенной дороге; неподалеку от
электростанции. Они пробыли там недолго, а потом девушка Луиса заявила, что
хочет домой или, в конце концов, просто перебраться в другое место, потому
что зубы (все пломбированные или большинство из них) болят. Луис был
счастлив остаться один. Воздух бодрил. Тут было что-то похожее, только
намного сильнее. Сильнее, но не приятнее. Это было...
Херберт Фрэнк
Белов Вольф
Никитин Юрий
Свержин Владимир
Майер Стефани
Василенко Иван