стволу, поднимался все выше к моему горлу. Тогда это чувство охватило меня в
первый - непонятный даже для того странного года, - но не в последний раз.
Мне трудно назвать причину моего состояния. Может, оно было связано с тем,
что кончалось 11 августа 1978 года и через месяц начинался последний учебный
год в школе, а значит - заканчивался самый долгий спокойный период моей
жизни. Нужно было становиться взрослым, и, может быть, я каким-то образом
подсознательно убеждался в этой печальной необходимости, глядя на поток
золотых солнечных лучей, стремительно таявших в высоких кронах деревьев. Мне
кажется, что я понял тогда: люди потому боятся взрослеть, что не хотят
расставаться с маской, к которой они привыкли, и примерять другую. Если быть
ребенком - значит учиться жить, то становиться взрослым - значит учиться
умирать.
разбитым и усталым. Никакое другое состояние не бывает столь обычным для
меня.
толстухи и в самом деле вернулся домой и что Эрни стоял нос к носу с ним,
явно готовясь начать потасовку.
точно зрители некоего апокалипсического теннисного матча, где проигравшего
должны были с радостью растерзать. Казалось, они ждали того момента, когда
Папа набросится на моего тощего друга, повалит на землю, а потом начнет
отплясывать какой-нибудь бешеный танец на его поверженном теле.
рабочей спецовки веревками вздулись крупные вены.
вы бы не поехали.
намереваясь показать детям, как настоящие взрослые должны решать свои
проблемы. - Не надо было ставить эти вонючие обломки перед моим домом.
Убирай - или будешь плакать, детка.
брэйк.
Вечный рохля, он чаете попадал в ситуации, когда сверстники или старшие
стремились выжать из него все соки. Должно быть, он и сейчас не ждал для
себя ничего хорошего - но в этот раз не поддался.
настырных задниц. - Вам обоим не терпится схлопотать? Не сомневайтесь, я
могу вам это устроить.
мог быть одним из тех школьников, которые считали ужасно уморительной шуткой
выбить из рук учебники или во всей одежде втолкнуть под душ, не выключенный
после урока физкультуры. Они никогда не меняются, эти ребята. Они просто
становятся старше и зарабатывают рак легких, потому что курят слишком много
дешевых "Лаки страйк", или умирают от закупорки сосудов лет в пятьдесят
пять.
вас никогда не лопалась камера?
стояла не пороге. Ее голос дрожал на высокой ноте. Это было лучше, чем шоу
Фила Донахью. Несколько соседей подошли поближе, чтобы проследить за
развитием событий, и я опять с тоской подумал, что если кто-нибудь еще не
вызвал полицию, то скоро непременно сделает это.
кучу обломков перед чужим домом! - громко сказал Ральф.
ты. Я зарабатываю на жизнь. Я прихожу домой усталым и поэтому не хочу
вступать в дискуссии. Я хочу, чтобы ее здесь не было - и все.
поставить ее...
горячо начал Эрни.
собирался быть оспоренным в присутствии своих детей, так это его поведение в
обществе. Он замахнулся на Эрни. Не знаю, чем это могло кончиться для Эрни -
вероятно, полицией и конфискацией его драгоценного автомобиля, - но каким-то
образом я успел схватить Ральфа за запястье.
свиноподобный мальчик замер с широко открытым ртом. Эрни, который в школе
пробегал накуренное место со скоростью охотничьего пса, даже не моргнул
глазом. Он явно хотел, чтобы это случилось.
пять минут, чтобы поставить ее и убраться с твоих глаз. Пожалуйста.
оглянулся на детей - маленькая девочка всхлипывала, а маленький мальчик
смотрел на него широко раскрытыми глазами - и наконец принял решение.
Эрни. - Тебе чертовски повезло, что я не вызвал полицейских. Они здесь
забыли, что такое инспекция, и пускают в ход дубинки, когда им вздумается.
забыл не все, что знал о благоразумии, - Извините, - произнес он. - Я
погорячился, Ральф снова оглянулся на детей.
пиво, он мог бы рассказать им, как твердо держал себя с этим поколением
наркоманов и сексуальных маньяков: "Да, ребята, я сказал им, чтобы они
убирались прочь от моего дома, пока я не сделал им а-та-та. И вы не
поверите, с какой скоростью они подхватили свой дерьмовый драндулет и
пустились бежать без оглядки". А потом он мог бы закурить "Лаки страйк" или
"Кэмэл".
за своим. Мы приподняли "плимут" (несколько ужасных секунд мне казалось, что
задний покореженный бампер вот-вот оторвется от проржавевшего кузова) и
сняли старое колесо. Затем мы поставили новое, затянули крепежные гайки и
опустили домкрат: Я с облегчением взглянул на машину, снова стоявшую на
дороге. И тут ко мне вернулось чувство, которое я испытал в гараже Лебэя.
Мой взгляд упал на новую шину "файрстон", высовывавшуюся из-под правого
заднего крыла. На резине еще оставались заводские наклейки и яркие желтые
отметки, нанесенные мелом парня со станции техобслуживания.
бы невозможно. Это было так, точно я увидел змею, которая сбрасывала старую
кожу и уже начинала вылезать из нее, поблескивая новой чешуей.
гамбургер, а в другой - банку пива.
испорченный домкрат.
люди, вырвавшиеся из довольно напряженной ситуации. Нам требовалась
какая-нибудь разрядка. Эрни был похож на ребенка, которому попала смешинка в
рот.
крыльцо. - А? Вы хотите, чтобы у вас от смеха был рот до ушей? Подождите,
сейчас я вам это устрою!
"дастеру". Я все еще не мог удержаться от смеха, он лишь сильнее разбирал
меня. Я упал на переднее сиденье и включил двигатель. "Плимут", стоявший
впереди, взревел и окутался синим облаком выхлопных газов. Но даже сквозь
его грохот я мог слышать, как хохотал Эрни, который, судя по всему, был
близок к истерике.
пиво.
отсалютовав очередью оглушительных выстрелов. Я нажал на газ и резко
крутанул руль, чтобы избежать столкновения с Ральфом, который явно
намеревался совершить убийство. Я все еще смеялся, но это был уже нездоровый
смех. Теперь он больше походил на стон.
проезжая мимо Ральфа, показал ему конфигурацию из кулака и вытянутого
среднего пальца.
остановился и швырнул вслед недопитую банку с пивом.
голоса, дрожавшего, как от слез. У меня во рту был соленый привкус. - Что за
безумно хреновый день.
***
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур
Бажанов Олег
Херберт Фрэнк
Зыков Виталий
Шилова Юлия