мышкой, обливаясь потом. Вариантов нет.
мебелью. Меня встретили голые пол и стены. Ни ковра, ни фотографий, стол и
тот вынесли. Присутствие Джо в этой комнате более не ощущалось, и внезапно я
рассердился на Бренду Мизерв. Я вспомнил, как мать выговаривала мне, если я
по собственной инициативе делал то, что ей не нравилось: "Ты слишком много
на себя берешь, а?" Такие же чувства испытывал и я, войдя к комнатку Джо:
миссис Мизерв слишком много на себя взяла.
работа Джо. Ты об этом не думал, приятель?
свою смерть. Особенно если учесть, что она купила...
лучших.
только взялся в такую жару? - овеял мне лицо. Не тело, только лицо. Ощущение
удивительное: словно руки мягко похлопали по щекам и лбу. И одновременно
вздох донесся до моих ушей.., нет, пожалуй, не вздох. Торопливый шепот.
шевелились.
сильная дрожь, что я едва не выронил скрайбер. - Джо, это была ты?
занавески остались неподвижными.., а ведь обязательно колыхнулись бы, будь
хоть малейшее движение воздуха. Все застыло. В том числе и высокий мужчина с
покрытым потом лицом и скрайбером под мышкой... Пожалуй, именно в том момент
окончательно стало ясно, что в "Саре-Хохотушке" я не один.
Призраки не могут причинить вреда.
***
изменил свое мнение о Бренде Мизерв: все-таки слишком многого она на себя не
брала. Практически все, что раньше находилось в комнатке, примыкающей к
моему кабинету, во всяком случае то, что я помнил: квадратный турецкий
ковер, зеленый, связанный Джо коврик, большая фотография, на которой она
засняла луговые цветы, все перекочевало в студию. Словно миссис М, говорила
мне: я не могу облегчить твою боль и развеять печаль, и я знаю, что
возвращение сюда разбередит старые раны, но я могу собрать все то, что
вызовет боль, в одно место, чтобы ты не натыкался на память о Джо неожиданно
для себя. Вот это мне по силам.
Связанные ею вещи, некоторые строгие, другие причудливые, квадраты из
батика, тряпичные куклы, абстрактные композиции из ленточек желтого, черного
и оранжевого шелка, фотографии цветов, а на книжной полке - незаконченная
модель "Сары-Хохотушки" из зубочисток и палочек от леденцов.
к ручке табличкой:
отказалась от этой затеи, заявив, что от струн очень болят пальцы.
носами и лиловыми помпонами на шнурках.
бюро с убирающейся крышкой, которое занимало середину студии. При жизни Джо,
летом, осенью, в зимние уик-энды, которые мы здесь проводили, на бюро горой
лежали катушки с нитками, обрезки ткани, подушечки для иголок, рисунки, иной
раз книга о гражданской войне в Испании или о знаменитых американских
собаках. Джоанна не любила заниматься чем-то одним. Более того, она обожала
заниматься всем сразу. И ее стол наилучшим образом иллюстрировал ее
характер.
предположение о том, что миссис М, собрала со стола весь хлам и рассовала по
ящикам, но верилось в это с трудом. С какой стати ей этим заниматься? Лишний
труд.
Я протянул руки, чтобы снять его, но пальцы застыли в дюйме или двух, потому
что мне вспомнился (Дай ее сюда. Это мой пылесос) старый сон. Воспоминание
промелькнуло в моей голове и исчезло, совсем как дуновение холодного воздуха
несколькими минутами раньше. А как только оно исчезло, я снял футляр с моей
старой пишущей машинки "Ай-би-эм селектрик", которую я уже много лет не
видел. Даже не подозревал, что она до сих пор в доме. Я наклонился к ней,
заранее зная, что настроена она на шрифт "курьер", мой любимый. И,
разумеется, моя догадка подтвердилась.
чем удачно) и, случалось, продавала свои снимки, вязала, вышивала, ткала и
красила ткань, могла взять восемь из десяти основных гитарных аккордов.
Разумеется, она могла писать, как и практически все, кто защищал диплом по
английской литературе. Собственно, потому они и выбирали эту дисциплину. Но
демонстрировала ли она литературное дарование? Нет. Несколько ее поэтических
экспериментов закончились неудачно, и она поставила на этом крест. "Ты пиши
за нас обоих, -Майк, - как-то сказала она мне. - Это твоя епархия. А я буду
понемногу заниматься всем остальным". Сравнивая уровень ее стихов с
достижениями в вышивке, вязании, фотографии, я склонялся к мнению, что она
приняла мудрое решение.
принесла в студию, чтобы печатать письма.
писем, часто просила дописать короткий постскриптум, напоминая старую
присказку о детях сапожника, остающихся без сапог ("Подруги жены писателя
никогда не получают от тебя ни строчки, - упрекала она меня, - а если бы не
Александр Грэхем Белл, то твое общение с ними вообще бы свелось к нулю"). И
со времени нашей свадьбы я не видел ни одного ее письма, отпечатанного на
машинке. Она считала делом чести писать личные письма от руки. Печатать она,
конечно, умела и, если возникала необходимость, могла, пусть и медленно, без
единой ошибки напечатать на "Ай-би-эм" деловое письмо. Но для этого она
всегда использовала мой компьютер или собственный "пауэрбук".
сладить не удалось. Она подобрала катушки ниток по цвету, но дальше все
смешалось в кучу, как, собственно, было и при Джо. Содержимое ящиков
возродило сотни воспоминаний, от которых щемило сердце, но я не нашел в них
бумаги для моей "Ай-би-эм". Ни одного листочка.
на маленькое фото в рамочке на ее столе, которого раньше вроде бы не видел,
по крайней мере вспомнить не мог. Джо скорее всего напечатала этот снимок
сама (оригинал, должно быть, пылился в подвале), а затем раскрасила его. В
итоге получилось что-то вроде постера "Разыскивается".
Тидуэлл, исполнявшая блюзы на рубеже столетия. Известно, что какое-то время
она жила в Тэ-Эр, не одна, с друзьями и родственниками, потом все вместе они
отбыли в Касл-Рок, побыли там.., а потом исчезли, словно облако, уплывшее за
горизонт, или туман в летнее утро.
Полузакрытые глаза. Гитарная струна, именно струна, а не ремень, через
плечо. На заднем плане негр в дерби, сдвинутым под немыслимым углом (кто
умел носить шляпы, так это музыканты), стоящий рядом с контрабасом.
на других ее фотографиях (в доме их хватало, почти на всех Сара была
запечатлена с откинутой назад головой, длинными, до пояса, развевающимися
волосами, заливающаяся своим знаменитым смехом), хотя ни одной цветной я не
видел. В начале века цветную фотографию еще не изобрели. Так что они не
позволяли установить цвет кожи Сары. Я вспомнил, что Дикки Брукс, владелец
автомастерской, рассказывал мне, как его отец выиграл турнир по стрельбе на
ярмарке в Касл-Выо, а полученный приз, плюшевого медведя, подарил Саре
Тидуэлл. За что она отблагодарила его поцелуем. По словам Дикки, его отец до
конца своих дней не мог забыть этого поцелуя, утверждал, что это был лучший
поцелуй в его жизни.., хотя я сомневаюсь, что он мог произнести такие слова
в присутствии жены.
Сара-Хохотушка. Ее песни не попали на пластинки, но тем не менее не канули в
Лету. Одна из них, "Пройдись со мной, крошка", очень уж схожа с "Пройди этим
путем" в исполнении "Аэросмит"
называли бы афро-американкой. В 1984 году, когда мы с Джо купили коттедж и
обустраивались в нем, она была черной. А уж в начале века она оставалась бы
негритоской, будь в ее жилах даже одна осьмушка негритянской крови. Тогда
это воспринималось как само собой разумеющееся. И как могу я поверить, что
отец Дикки Брукса, белый человек, поцеловал ее в присутствии половины
населения округа Касл? Нет, не получается. Но кто может утверждать, что
этого не было? Свидетелей уже нет. С прошлым это обычное дело.
фотографию на стол. - Раз с прихлопом, два с притопом и еще по кругу.
передумал. Взгляд мой упал на Сару, которая стояла, прикрыв глаза, с
гитарной струной, на которой за спиной висела гитара, через плечо. Чем-то
Роллинс Джеймс
Никитин Юрий
Контровский Владимир
Каргалов Вадим
Контровский Владимир
Лукин Евгений