автора.>.
после новаторских "фантастических" фильмов Мелье и его "спецэффектов",
следует заметить, что неподвижное положение камеры диктовалось и
техническими ограничениями: камера производила во время съемки громкие
щелкающие звуки, и единственным способом избежать этого было поместить ее в
звуконепроницаемое помещение со стеклянным окном. Передвинуть камеру
означало передвинуть помещение, а это дорого и занимает много времени. Но
дело, конечно, не в этом звуке, с которым Мелье считаться не приходилось.
Просто снова действует стереотип. Связанные сценическими условностями,
многие ранние режиссеры просто не способны были к новациям.
вновь возвращает нас к Биллу Нолану и закрытой двери. Когда дверь открывают,
говорит Нолан, мы видим десятифутовое насекомое, и сознание, чья способность
воображать намного превосходит возможности любого искусства, облегченно
вздыхает. Сознание, обычно послушное (безумие, с точки зрения нормальных
людей, есть своего рода непослушание), как правило, настроено пессимистично,
и часто эта пессимистичность бывает просто какой-то нездоровой.
описания (в отличие от создателей "Тени" (The Shadow) и "Внутреннего
святилища" (Inner Sanctum)), он оказался способен использовать эту
естественную склонность сознания к болезненной пессимистичности для создания
самых возмутительных эффектов, какие только приходилось воспринимать
дрожащей аудитории. Сегодня насилие на телевидении осуждается (и в основном
уже изжито, особенно по сравнению с шестидесятыми - с "Неприкасаемыми", с
"Питером Ганном" (Peter Gunn) или "Триллером" (Thriller)), потому что оно
недвусмысленно: мы видим, как льется кровь; такова природа этого вида
искусства и такова его декорация реальности.
только подразумевалась, подлинный ужас не оживал перед камерой, он
создавался в сознании. Возможно, лучший пример - это программа Оболера с
названием типа Дона Мартина "День у дантиста".
кабинет. Сестра говорит ему, что есть еще один пациент, которого зовут Фред
Хаусман.
вел здесь практику, рекламировал себя как "дантиста без боли".., а Хаусман,
хотя он бывший борец и футболист, ужасно боится дантистов (как все мы.., и
Оболер отлично это знает).
к креслу. Он возражает. Дантист ровным, разумным, абсолютно убедительным
голосом отвечает (с этого начинаются и наши подозрения: ведь в конце концов
кто говорит разумнее опасного сумасшедшего?), что "для того, чтобы процедура
была безболезненной, нужна полная неподвижность".
ковре... Забавное выражение, верно? Вы ведь не клоп. Скорее любовник...
для старины Фреда Хаусмана. Очень плохо.
приятным, рациональным голосом и продолжает называть Хаусмана любовником.
Оказывается, Хаусман ославил девушку, которая впоследствии стала женой
дантиста. Хаусман порочил ее на всех городских углах. Дантист узнал, что
Хаусман лечит зубы у доктора Чарлза, и перекупил у того практику, решив, что
рано или поздно Хаусман вернется.., вернется к "дантисту без боли".
то же самое можно сказать и о "Буре" <Имеется в виду пьеса Шекспира.>
- как вам такое дерзкое сравнение?); однако в этот решающий миг сознанию все
равно, насколько реально изображение, а Оболеру тем более: подобно всем
лучшим писателям жанра ужасов, его больше всего интересует эффект,
желательно такой, который обрушивается на слушателя, как двадцатифунтовый
кусок черепицы. И в "Дне у дантиста" Оболер превосходно его достигает.
задавая тот самый вопрос, который вертится у нас в голове с самого начала
этой страшной передачи.
нашем сознании страшные подозрения, а Оболер не торопится их развеять.
Впрочем, в данных обстоятельствах мы, возможно, и не захотим, чтобы они
развеялись.
начинает визжать бормашина. - Собираюсь просверлить небольшое отверстие.., и
пропустить через него любовничка.
раздается все громче и громче.., и замолкает. Конец.
чтобы "пропустить любовничка". Мы слегка ненавидим Оболера за то, что он так
и не сказал нам об этом - главным образом потому, что воображение рисует нам
самые ужасные картины.
убил его своей импровизированной хирургией мозга.
в голову иные возможности. Гораздо более отвратительные.
дыру этот безумец?
напомнить вам кое-что, что вы, очевидно, знаете и сами. Многие старые
радиопрограммы - от "Внутреннего святилища" и "Ганбастеров" (Ganbusters) и
до "мыльника" "Наш приятель Сал" (Our Gal Sal) - сохранились в записях, и
качество этих записей лучше, чем у ностальгических программ ТВ, которые
показывают время от времени. Если вы хотите проверить свою способность
сдержать недоверие и обойти визуальную установку, навязанную ТВ и кино,
можете начать практически с любого магазина звукозаписей. Еще более полезен
каталог звукозаписей Швенна: он предложит вам то, чего нет в ближайшем
магазине. И если прочитанное вызвало у вас интерес к Арчи Оболеру, позвольте
шепнуть на ухо небольшой секрет: "Падай замертво! Упражнения в ужасе" (Drop
Dead! An Exercise in Horror) - сценарии, производство и режиссура Арчи
Оболера - можно приобрести в "Кэпитол рикордс". В жаркое лето они охлаждают
лучше чая со льдом.., если вы сумеете хотя бы на сорок минут избавиться от
визуальной установки.
считает, что сможет в одной главе рассказать обо всех фильмах ужасов, снятых
с 1950 по 1980 год, - обо всех, от "Изгоняющего дьявола" до почти забытой
ленты "Флот против ночных чудовищ" (The Navy vs. the Night Monsters).
не собираюсь говорить обо всех фильмах, как бы мне этого ни хотелось; но
действительно, нужно обладать хорошими нервами, чтобы вообще браться за эту
тему. К счастью для меня, существует несколько традиционных способов
обращения с ней, так что можно рассчитывать по крайней мере на иллюзию
связности и порядка. Я избрал следующий подход - текст и подтекст в фильме.
сказано о фильме ужасов как произведении искусства. Если принять, что
искусство есть любая творческая работа, от которой аудитория получает
больше, чем в ней заложено (достаточно вольное определение, конечно, но в
данной области оно и не должно быть чересчур строгим), то в таком случае
художественная ценность фильма ужасов в том, что он обладает способностью
устанавливать связь между страхом реальным и вымышленным. Я уже говорил и
снова повторю здесь, что лишь малая часть фильмов ужасов создается с мыслью
об "искусстве"; обычно их создателями движет мысль о "прибыли". Искусство не
создается сознательно, оно излучается попутно, как атомный котел излучает
радиацию.
Пройдите в любой вечер по Сорок второй улице до Таймс-сквер, и вы увидите
афиши с названиями вроде "Кровавые расчленители" (The Bloody Mutilators),
"Женщина-мясник" (The Female Butcher) или "Ужасные" (The Ghastly Ones) - а в
1972 году нас порадовали фильмом, в котором на наших глазах женщину
распиливают двуручной пилой; камера подолгу задерживается на разбросанных по
полу внутренностях. Существуют отвратительные фильмы, в которых нет и следа
искусства, и только самые нетребовательные зрители станут с этим спорить.
Это сценический эквивалент тех 8- и 16-миллиметровых "табачных" фильмов,
которые иногда проникают к нам из Южной Америки.
Курылев Олег
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Браун Дэн
Прозоров Александр