4
спокойнее. Он подумал, что и впрямь может заснуть до того, как вселенная
запылает в огне. Он подтянул одеяло к подбородку, положил руки под голову и
посмотрел на потолок.
быть, что ВСЕ галлюцинации... если только я на самом деле не в
психиатрической клинике у Кедровой Стремнины, может быть, я уже там. лежу в
смирительной рубашке, а воображаю, что лежу здесь, в своей собственной
кровати".
оратора" и стихотворение Спенсера Майкла Фриза из "Самых любимых
стихотворений американцев". И поскольку ни той, ни другой книги не было в
его скромной коллекции, ему надо было взять их в библиотеке. И Нейоми
встречала Аделию Лортц, во всяком случае, слышала ее имя, да и мать Нейоми
тоже. Да-да! Реакция была такой, как будто он разорвал хлопушку под креслом,
на котором она сидела.
другим людям оно тоже будет знакомо. Может быть, не этим ребятам из
Чеплтона, совмещающим учебу с работой, а тем, кто давно живет в Джанкшн
Сити. Фрэнку Стивенсу. например. Или Дейву Грязная Работа..."
эту плавную границу между бодрствованием и сном; он не переставал думать, но
мысли обрели более странные и невероятные очертания. Очертания стали сном. А
сон стал кошмаром. Он снова был на Улице Углов, и три хмыря сидели на
крыльце и корпели над своими плакатами. Он спросил Дейва Грязная Работа, что
он делает.
свой плакат, чтобы Сэм мог увидеть его.
занимался огонь. Он сжимал пучок тлеющих красных лакриц в одной руке. Одежда
на нем горела, но он был еще жив. Он пронзительно кричал. Под этой ужасной
картиной было написано:
Простак Саймон. Им нравится его есть. По-моему, это полезно для здоровья,
правда?
глаза и увидел, что по замусоренной, заросшей сорняками площадке между
Улицей Углов и комбинатом переработки вторичного сырья идет Нейоми. Она шла
очень медленно, потому что толкала перед собой тележку, груженную
экземплярами "Спутника оратора" и "Самых любимых стихотворений американцев".
Она была в лучах заходящего солнца, мрачного яркого красного света горящей
топки, и вдали длинный пассажирский состав медленно громыхал по рельсам,
устремляясь в пустоту, на запад штата Айова. В йен было, по крайней мере,
тридцать вагонов, и каждый вагон был черного цвета. Сэм догадался, что это
был траурный поезд.
Это -- Нейоми. Нейоми Хиггинз из Провербии.
Смерть -- это женщина.
свинья. "У нее мои ненаглядные! У нее мои ненаглядные! О боже мой, у нее мои
едрены ненаглядные!"
ближе, но это была уже не Нейоми. Это была Аделия. На ней была шинель
мрачного серого цвета. На тележке, которую она катила перед собой, не было
ненаглядных, как кричал Люки, а множество переплетенных красно-желтых
хлыстов лакрицы. Сэм смотрел, а Аделия схватила хлысты и стала запихивать
себе в рот. Вместо ровных протезов -- длинные зубы неопределенного цвета.
Они напомнили Сэму зубы вампира, острые и ужасно сильные. На лице
отражалось, с каким усилием она разгрызала свое лакомство. Алая кровь текла
изо рта на подбородок, а мелкие брызги застыли в воздухе розовым паром.
Несколько пучков лакрицы воткнулись в заросшую сорняками землю, и из них
струилась кровь.
Сэма.
5
свернулся потным калачиком в противоположном конце от изголовья. С улицы
через сдвинутые шторы заглядывал первый слабый лучик нового дня. Часы у
постели показывали 5.53 утра.
прошел в ванную комнату и пописал. Его голова ныла, то ли потому что он
принял бренди, то ли из-за дурного сна. Он открыл аптечку, достал две
таблетки аспирина и снова потащился в постель. Он натянул одеяло до
подбородка, каждая складка мокрой от пота простыни напоминала о ночном
кошмаре. Он не станет больше спать, он знал это наверняка, но он хотел бы
полежать, пока кошмар не начнет забываться.
известно что-то, что-то удивительно необычное, не хуже того, что его
секретарша, работающая неполный рабочий день, и женщина на плакате Дейва
Грязная Работа -- одно и то же лицо. Это новое открытие также имело
отношение к Дейву Грязная Работа... и к Аделии Лортц.
он проснулся, было почти одиннадцать часов. Церковные колокола приглашали
верующих на службу, а за окном занялся прекрасный день. Только что
пробившаяся трава была ярко освещена солнцем, и Сэм не просто хорошо себя
почувствовал, он почувствовал, будто родился заново.
Глава восьмая. УЛИЦА УГЛОВ (II)
1
яиц с зеленым луком, много крепкого кофе, -- и думал еще раз сходить на
Улицу Углов. Он все еще помнил то мгновение озарения, которое он испытал в
минуту пробуждения, и он был уверен, что интуиция его не подводила, но он
сомневался, действительно ли ему хотелось продолжать это безумное дело.
далекими и нелепыми, и у него появился сильный соблазн, почти потребность,
просто пустить все на самотек. Он подумал, что с ним что-то произошло,
что-то, не имеющее разумного рационального объяснения. Вопрос состоял в том,
что же это было.
они недолго занимали его. Он иногда ходил на фильмы о привидениях, но когда
это было. Он был практичным человеком и не видел практической пользы в этой
мистике... если она и имела место в самом деле. Он испытал*.. ну, назовем
это "случай" за неимением лучшего слова. Теперь этот случай закончился.
Почему бы не оставить все, как есть.
тогда?"
Лортц, хотя на автоответчике были записаны ее телефонные разговоры.
вдруг вспомнил, как слушал лекцию по биологии в колледже. Лектор начал с
того, что тело человека чрезвычайно эффективно отражает вторжение чужеродных
организмов. Сэм вспомнил, что преподаватель говорил так потому, что
заголовки пестрели неприятными сообщениями о раке, гриппе, болезнях,
передаваемых сексуальным путем, таких как сифилис; люди были склонны верить,
что они более подвержены заболеваниям, чем на самом деле. "Тело человека, --
говорил лектор, -- имеет в своем распоряжении отряд Голубых Беретов. Когда
на тело человека произведена атака со стороны, леди и джентльмены, реакция
отряда незамедлительная и безжалостная. Пощады не бывает. Не будь этой армии
обученных убийц, каждый из вас умер бы двадцать раз, не дожив до
последующего года".
изоляция. Их сначала окружают, изолируют от необходимых питательных веществ,
а затем или пожирают, или истребляют, или обрекают на голодную смерть.
такой метод, когда его атакуют. На его памяти было много случаев, когда он
ложился спать простуженным и просыпался на следующее утро в полном здравии.
Тело выполняло свою работу. Пока он спал, шла ужасная война, и оккупанты
изгонялись до последнего, хотите человека или существа. Их пожирали,
уничтожали или обрекали на голодную смерть.
Маркеев Олег
Акунин Борис
Сертаков Виталий
Березин Федор
Андреев Николай
Андреев Николай