вскрытии трупа, которые свидетельствовали об отсутствии алкоголя в крови
Дейва, нисколько не повлияли на сложившиеся суждения -- возможно, даже и в
самой полиции. "Просто люди считают, что пьянице и умереть суждено как
пьянице, -- подумалось Сэму, -- даже когда он больше не пьет".
нет аппетита... в голове куча дурных мыслей... и мысли как будто бы не
мои... и тянет выпить. Это хуже всего. Но ничего другого не хочу... только
пить и пить. Все эти встречи не помогают.
помогают. Они и не могут. Но могу себе представить, как бы она обрадовалась,
если бы ты снова начала пить. Она поджидает... но это не значит, что она не
изголодалась.
говоришь?"
как оно поджидает своего часа. О том, что оно такое коварное, такое
разрушительное и такое могущественное.
В ее взгляде промелькнули удивление и живой интерес. И тут же в них
вспыхнули ненависть и страх. В этих вспыхнувших огоньках был серебристый
отсвет. -- Выбрось это! -- прошептала она. -- Выбрось эту гадость!
спускались ее ярко-каштановые волосы.
люблю тебя, Сара.
полный усталости, страшного утомления.
делать этого.
повернулась сейчас ко мне спиной. Видишь, идет поезд? Я хочу, чтобы ты
наблюдала за этим поездом и не поворачивалась ко мне, пока я не скажу. Ты
можешь это сделать?
страха: -- Нет! Оставь меня в покое! Убирайся!
душевную боль. Когда же глаза опять открылись, сквозь переполнявшие их слезы
они выдавали страх преследуемого животного. "О, Сэм, помоги мне! Со мной
что-то происходит, и я никак не могу понять Что это, и что мне делать!"
сама верь в то, что ты сказала, когда мы возвращались из библиотеки в
понедельник ночью. Честность и вера. Вот что .противостоит страху. Честность
и вера.
Трудно верить.
оскалились, а нижняя губа выпятилась, мгновенно превратив ее рот в то, что
очень напоминало рог. "Иди ты к ..! -- сказала она. -- Валяй-ка ты, Сэм
Пиблз к ..!
Я... моя голова... Сэм, моя бедная голова! Такое ощущение, что она
раскалывается на две части.
Джанкшн Сити. Это был вечерний товарный поезд, который шел с грузом мимо,
нигде не останавливаясь по пути к складам в Омахе. Теперь Сэм мог разглядеть
его. -- Сара, времени мало. Это должно произойти сейчас. Повернись и
посмотри на поезд. Смотри, как он приближается.
И если ты увидишь... увидишь, что не получается... тогда толкни меня. Толкни
прямо под поезд. Тогда сможешь остальным рассказать, что я прыгнула... что
это было самоубийство.
отрываясь, смотрели на него с ее измученного лица. "Они знают, что мое
самочувствие было не очень -- эти люди, организаторы Программы. От них свое
настроение скрыть трудно. А со временем и совсем невозможно. Они поверят,
если ты скажешь, что я бросилась под поезд, и они будут правы, потому что
жить так дальше я не хочу. Но дело в том... Сэм, дело в том, в общем, мне
кажется, что пройдет какое-то время и я захочу жить такой жизнью".
Посмотри на поезд, Сара, и помни, что я тебя люблю. -- Она повернулась лицом
к поезду, который теперь был на расстоянии одной мили и быстро приближался.
Ее руки скользнули к затылку и приподняли волосы. Наклонившись поближе, он
увидел то, что и ожидал. Оно пристроилось там, чуть выше, на ее нежной белой
шее. Он знал, что в этом месте, меньше чем на полдюйма ниже, начинается
мозг. При мысли о том, что может произойти, он содрогнулся. Он наклонился
поближе к этому пузырчатому наросту. Его покрывало похожее на паутину
переплетение тончайших белых нитей. Но под ним он все же рассмотрел комочек
розоватой желеобразной массы, который вздрагивал и пульсировал при каждом
ударе ее сердца.
Аделии Лортц... из уст женщины, которую Сэм полюбил. -- Оставь меня в покое,
ублюдок! -- Но руки Сары не шелохнулись. Она поддерживала волосы так, чтобы
ему было видно.
только простонала в ответ.
был в его руке. Углубление, которое он в нем сделал, было чуть больше, чем
гнусный паразит, присосавшийся к шее Сары. "Назови-ка их мне, Сара. Читай
эти цифры".
будто две огромные ручищи разрывают мозг на две части...
"Бычий Глаз" к этому мерзкому пульсирующему наросту.
сладкой оболочкой все заерзало, задвигалось. "А что, если лакрица не
выдержит? Что, если она прорвется до того, как я сниму с нее эту мерзость? В
ней весь яд Аделии, все ее зло... вдруг она прорвется раньше, и я не успею
снять эту гадость?"
звук. То был крик от боли, которая пронзила Сару.
лакрицы и поспешно сложил ее пополам. Теперь эта мерзость у Сэма в руке. Она
здесь, внутри конфеты. Бьется, пульсирует, как крошечное больное сердечко.
На шее у Сары остались три малюсенькие темные дырочки, не больше, чем следы
уколов.
на ладони и что-то вроде пузырика пробивалось наружу, изо всех сил стараясь
прорвать оболочку...
Сити, станции, где человек, которого звали Брайэн Кслли, однажды швырнул
Дейву Дункану четыре мелкие монеты и потом велел ему катиться оттуда и
больше не показываться. Вот он уже в трехстах ярдах от них, и это расстояние
быстро сокращается.
рельсов.
этого? -- И он бросил этот пульсирующий, растягивающийся шарик Красной
Лакрицы на один из стальных рельсов, отражавший падающий на них свет.
ужаса.
пыталась вылезти из кожи вон, чтобы освободиться. И вот сладкая оболочка
треснула... и внутри он увидел нечто более густого красного цвета. Оно
отчаянно пыталось выбраться наружу.., но в этот же момент оно оказалось под
колесами поезда, прибывавшего в Омаху в 2 часа 20 минут. Этой мерзости был
уготован мощный град ударов возмездия.
замолк тот сверлящий, пронзительный крик. Он сделал шаг назад и повернулся к
Саре. Она едва стояла на ногах, ослепленная радостью, полная изумления. Он
обнял ее и прижал к себе, а мимо них, развевая их волосы, громыхали крытые
вагоны, вагоны-платформы и вагоны-цистерны.
унес с собой на запад маленькие красные огоньки. И тогда она немного
отодвинулась от него, оставаясь в его объятии, и посмотрела на него.
что да, но мне с трудом верится.
На веки вечные. Твой штраф уплачен.
глаза она не закрывала. Она не отрывала от него своего серьезного взгляда.
дом и не отдать свои последние почести? Твои друзья, наверное, потеряли
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман