Чтение 5–й страницы книги ~Регуляторы~

- Ганнибал, стой! - закричал Джим Рид. Он понятия не имел, что происходит
(вырос Джим не в Техасе и принял грохот первых двух выстрелов за раскат
грома, правда, звук этот не слишком походил на гром, однако Джим и
представить себе не мог, что кто-то может начать стрелять на Тополиной улице
- очень уж все было хорошо в тот летний день), но ситуация ему не нравилась.
Не думая о том, почему он это делает, Джим бросил фризби вдоль тротуара в
сторону магазина, надеясь, что летающая тарелка привлечет внимание Ганнибала
и тот изменит курс. Но план не сработал. Пес предпочел не замечать фризби и
мчался к свернутому в трубочку экземпляру "Покупателя", который лежал перед
капотом красного фургона, замершего с работающим на холостом ходу
двигателем.

3

Синтия Смит сразу поняла, что на улице стреляют. Когда она была
маленькой, ее отец-священник увлекался спортивной стрельбой по тарелочкам и
чуть ли не каждую субботу брал девочку с собой на стрельбище.

Впрочем, на сей раз никто не кричал: "Пли!"

Синтия отложила книжку в бумажном переплете, которую она читала, обежала
прилавок, выскочила за дверь, остановилась на бетонной площадке, поднятой
над асфальтом автостоянки на три ступени, прикрыла глаза рукой от слепящих
лучей солнца.

Она увидела стоящий посреди улицы фургон, стволы дробовика, торчащие из
его заднего борта, и поняла, что наведены эти стволы на детей Карверов. У
тех на лицах отражалось недоумение, но не испуг.

Мой Бог, подумала Синтия, сейчас же застрелят, детей.

На мгновение она окаменела. Мозг требовал от ног, чтобы они немедленно
пришли в движение. Однако ноги не подчинялись.

Беги! Беги! БЕГИ! - крикнула она себе, и крик этот растопил лед,
сковавший нервы. Синтия едва ли не кубарем скатилась со ступенек, подбежала
к детям, схватила их и прижала к себе. Стволы огромными черными дырами
уставились на нее. Синтия поняла, что опоздала. Задержка у двери стала
фатальной. Синтия добилась лишь одного: теперь нажатие на спусковые крючки
дробовика принесет смерть не только двум невинным детям, но и много чего
повидавшей девице двадцати одного года от роду.

4

Дэвид Карвер бросил губку в ведро с мыльной водой, стоявшее у правого
переднего колеса его "шеви", и по подъездной дорожке направился к улице,
чтобы посмотреть, что происходит. Джонни Маринвилл, живущий в следующем
доме, ближе к вершине холма, последовал его примеру, прихватив с собой
гитару. На другой стороне улицы Брэд Джозефсон положил шланг на траву и
зашагал к тротуару. С "Покупателем" в руке.

- Что это было? - спросил Джонни. - Обратная вспышка? - Однако он уже
понял, что автомобильный двигатель тут ни при чем. В свое время, когда он
считал себя "серьезным писателем" (сродни "очень хорошей проститутке"), то
есть до того, как начал писать о Китти-Кэте, Джонни побывал во Вьетнаме, где
написал серию отличных репортажей. Грохот, только что долетевший до его
ушей, ничем не отличался от грохота, то и дело слышавшегося в джунглях.
Только после того грохота на земле оставались трупы.

Дэвид покачал головой и вскинул руки, показывая, что не знает. Позади
него раскрылась сетчатая дверь, и босые ноги зашлепали по дорожке. Это была
Пирожок, в джинсовых шортах и блузке, застегнутой не на те пуговицы. С
прилипшими к голове волосами. Выскочившая из-под душа.

- Это что, обратная вспышка? Господи, Дэйв, совсем как...

- Выстрел, - закончил за нее Джонни, а потом добавил:

- По-моему, действительно стреляли.

Кирстен Карвер, Кирсти для друзей и Пирожок для мужа (по причинам,
ведомым, вероятно, только мужу), посмотрела вдоль улицы, вниз по склону.
Лицо ее перекосилось от ужаса, а глаза широко раскрылись. Дэвид проследил за
ее взглядом и увидел стоящий на месте фургон и два ствола, торчащие из
правого окошка в заднем борту.

- Элли! Ральф! - крикнула Пирожок. Вопль этот прорезал воздух, достигнув
даже двора дома Содерсонов, и Гэри замер, не донеся стакан с "мартини
Содерсона" до рта. - Господи! Элли и Ральф!

И Пирожок помчалась вниз по склону к фургону.

- Кирстен, не делай этого! Нельзя! - заорал Брэд Джозефсон и побежал
следом, надеясь перехватить ее между домами Джексонов и Геллеров. Для
мужчины его габаритов бежал он быстро, но уже через десяток шагов понял, что
Кирсти ему не догнать.

Дэвид Карвер тоже побежал за женой, его толстый живот качало из стороны в
сторону над плавками, шлепанцы грозили в любой момент слететь с ног. Тень
Дэвида бежала по улице вместе с ним, куда более высокая и стройная, чем
почтовый служащий Дэвид Карвер.

5

Я покойница, решила Синтия, падая на одно колено рядом с детьми,
обхватывая их плечи руками, притягивая их к себе. И толку в этом никакого. Я
покойница, покойница, абсолютная покойница. Однако она не могла оторвать
взгляд от двух стволов, двух дыр, черных, как бездонная пропасть.

Дверца кабины желтого грузовика со стороны пассажирского сиденья
распахнулась, и Синтия увидела долговязого мужчину в синих джинсах и
футболке с чьей-то физиономией на груди, с седыми, до плеч, волосами и
изрезанным морщинами лицом.

- Тащите их сюда, мэм! - закричал он. - Скорее, скорее!

Синтия подтолкнула детей к грузовику, зная, что уже опоздала. А потом,
когда она все еще старалась подготовить себя к встрече с пулей или с роем
дроби (как будто к такой встрече можно подготовиться), стволы, торчащие из
окошка, переместились, найдя себе другую цель, выше по склону. Громыхнули
выстрелы, словно шар для боулинга запрыгал по бетонному желобу. Синтия
увидела язык пламени, вырвавшийся из стволов. Собаку Ридов, на всех парах
мчавшуюся к лежащей на мостовой газете, отбросило вправо, и она упала на
асфальт, словно тряпичная кукла.

- Ганнибал! - в унисон крикнули Джим и Дэйв. Действительно близнецы,
подумала Синтия и с такой силой толкнула детей к раскрытой двери кабины, что
брат-паршивец упал, мгновенно заревев во весь голос. Девочка (всегда Элли и
никогда - Маргарет, Синтия это помнила) в изумлении оглянулась на фургон. Но
мужчина с длинными волосами схватил ее за руку и потащил в кабину.

- На пол, ложись на пол! - крикнул он и потянулся за визжащим мальчишкой.
Коротко бибикнул клаксон "райдера": водитель зацепился ногой за руль, чтобы
не вывалиться из кабины. Синтия подхватила паршивца сзади и передала его
мужчине. Она слышала приближающиеся голоса, мужской и женский, выкрикивающие
имена детей. Отец и мать, поняла она, и, если они не поберегутся, их
застрелят точно так же, как собаку и разносчика газет.

- В кабину! - рявкнул мужчина. Второго приглашения Синтии не
потребовалось: мгновением позже она забралась на ступеньку и нырнула в
переполненную кабину.

6

Гэри Содерсон, не выпуская из руки стакан с мартини, решительно шагал к
углу дома (правда, его уже покачивало), когда громыхнуло вновь. Наверное, у
Геллеров взорвался газовый гриль, подумал Гэри. Обогнув угол, он увидел
Маринвилла, разбогатевшего в восьмидесятые годы на детских книжках, героя
которых звали Пэт Китти-Кэт. Писатель стоял посреди улицы и, прикрыв от
солнца глаза рукой, смотрел в сторону магазина.

- Что случилось, брат мой? - обратился к нему Гэри.

- Я думаю, кто-то из того фургона застрелил Кэри Риптона, а потом -
собаку Ридов, - ровным, лишенным всяких эмоций голосом ответил Джонни
Маринвилл.

- Что? Но почему?

- Понятия не имею.

Гэри увидел мужчину и женщину, вроде бы это были Карверы. Они бежали к
магазину, и их догонял чернокожий господин. Брэд Джозефсон, больше некому.

Маринвилл повернулся к Гэри:

- Не нравится мне все это. Я звоню в полицию. А пока настоятельно советую
уйти с улицы. Немедленно.

Маринвилл поспешил в дом. Однако Гэри его совет проигнорировал и остался
там, где был, со стаканом в руке, глядя на фургон, застывший напротив дома
Энтрегьяна, и жалея о том, что уже успел крепко набраться (подобная мысль
приходила в голову Гэри крайне редко).

7

Дверь дома номер 240 по Тополиной улице распахнулась, и Колли Энтрегьян
выскочил из нее таким же манером, как он выскакивал в кошмарных снах Кэри
Риптона: с револьвером в руке. Прочего, правда, не наблюдалось: ни пены у
рта, ни налитых кровью выпученных глаз. Высокий (шесть футов четыре дюйма
роста), с начавшим заплывать жирком животом, но широкими и мускулистыми, как
у футболиста , плечами. В брюках
защитного цвета и без рубашки. Одна щека белела пеной для бритья, на плече
висело полотенце. Пальцы сжимали рукоять револьвера тридцать восьмого
калибра, того самого служебного револьвера, который часто представлял себе
Кэри, подъезжая к угловому дому.

Колли взглянул на подростка, лежащего лицом вниз. Его одежда уже успела
напитаться водой (поливальная распылительная головка была установлена
неподалеку), газеты, вывалившиеся из брезентовой сумки, потихоньку
превращались в грязно-серую массу. Потом Колли перевел взгляд на фургон и