с цифрами, покачал головой и рассмеялся.
дежурной части своего участка, словно старая лошадь, которая сама находит
дорогу в конюшню, "водила" его бы не понял. Энтрегьян нажал кнопку сброса, а
потом 911.
квартиру. Колли нахмурился. Когда набираешь 911, если, конечно, в последнее
время ничего не поменялось, в трубке должен слышаться пронзительный
непрерывный гудок.
отрицательных эмоций.
автоответчика, объясняющего, какую кнопку надо нажать, чтобы связаться с
отделом по расследованию убийств, в трубке послышалось влажное натужное
дыхание. Какого черта?..
Такой странный, что у Колли по коже побежали мурашки. - Понюхай мне ноги, а
потом дай поесть чего-нибудь вкусненького. Не хочешь, дело твое, можешь
понюхать мои трусы. - Тут говоривший громко расхохотался. И по голосу, и по
смеху чувствовалось, что нос у него забит.
громко, что девушка услышала этот щелчок и вскрикнула. Щелкнуло не в
телефоне, понял Энтрегьян. Гром. Она вскрикнула из-за грома. Но парень с
длинными волосами рванул к двери, словно у него вспыхнули волосы. Энтрегьян
стоял с трубкой в руке, которая молчала точно так же, как и трубка
телефона-автомата, а когда громкий звук повторился, он сразу понял, что это
не удар грома, а выстрел.
8
не в два, а в одиннадцать. И поехала не в торговый центр "На перекрестке", а
в отель "Колумб". Там она встретилась с мужчиной, которого звали Джин
Мартин, и следующие три часа делала для него все, что может делать женщина,
разве что не подстригала ногти на ногах. А если бы он ее об этом попросил,
наверняка подстригла бы. Теперь она почти дома и выглядит (насколько это
можно сказать, взглянув в зеркало заднего обзора) как всегда.., но ей надо
побыстрее добраться до душа, до того, как Питер сможет присмотреться к ней.
И надо взять трусики из верхнего ящика, напомнила она себе, и бросить в
грязное вместе с юбкой и блузой. Трусики, в которых она уехала утром,
вернее, то, что от них осталось, валялись пол кроватью номера 203. Джин
Мартин, волк в одежде бухгалтера, сорвал их с нее. О чудовище, он не пощадил
бедную девушку.
все девять лет их совместной жизни, после выкидыша даже больше, чем до него,
любила и сейчас. Любила, несмотря на то что ей уже хотелось быть с Джином,
вытворять с ним такое, на что она никогда не решилась бы с Питером. Чувство
вины морозило половину ее сознания, страсть поджаривала вторую, а
посередине, в сжимающейся. Как шагреневая кожа, пограничной зоне, оставалась
здравомыслящая, остроумная, рациональная женщина, каковой Мэри всегда себя и
считала. У нее роман на стороне, парень, с которым она закрутила любовь,
женат, она возвращается домой, возвращается к хорошему человеку, который
ничего не подозревает (она знала, что не подозревает, молилась о том, что не
подозревает, конечно, не подозревает, с чего ему подозревать), с голой
задницей под юбкой, еще не отошедшая от гимнастики на кровати. Мэри так и не
могла внятно объяснить, как это началось и почему она хочет продолжения (у
этого чертова Джина Мартина в голове опилки, а не мозги, да только
интересовала ее не его голова, плевать она хотела на его голову). И вообще,
что же ей теперь делать? Мэри не знала. Наверняка ей было известно лишь
одно, что и роднило ее с наркоманами: никогда больше она от этого не
откажется. Просто сказать "нет"? Что за глупость!
и надеялась на то, что Питера не будет дома, когда она приедет, что он
пойдет в кафе съесть мороженое (а может, отправится на две недели в Санта-Фе
повидать мамочку, вот было бы хорошо, у нее появился бы шанс справиться с
этой сексуальной лихорадкой). Мэри не обратила внимания на то, что небо
потемнело, что многие машины на шоссе номер 290 едут с зажженными
подфарниками, она не слышала грома, не видела молний. Остался вне поля ее
зрения и желтый фургон, припарковавшийся на углу Медвежьей и Тополиной улиц,
хотя Мэри проехала мимо него.
стоящих перед своим домом. Компанию им составлял Джонни Марин-вилл. Улица
вообще кишела людьми: Дэвид Кар-вер в очень уж узких плавках упирался руками
в свои мясистые бедра.., близнецы Риды... Кэмми, их мать... Сюзи Геллер с
подружкой на лужайке Ридов, там же Ким Геллер...
помочь Питеру вздернуть ее на старой яблоне, а может, забросать камнями, как
забросали камнями женщину в рассказе Ширли Джексон, который Мэри читала в
школе.
Часть эта стала совсем маленькой, но еще не сошла на нет. Ты тут ни при чем,
Мэри, с кем бы ты ни трахалась, все равно пупом земли тебе не быть, так
зачем же преувеличивать важность своей особы? Ты бы стала соображать куда
лучше, если бы перестала...
не могла, но вроде бы он. Питер и Старина Док из соседнего дома. Что-то они
прикрывают на лужайке того дома, который стоит напротив маленького
магазинчика.
забарабанили по ветровому стеклу, словно металлическая дробь. Мэри поняла,
что машина стоит на перекрестке с работающим двигателем уже.., она не могла
сказать сколько, но довольно-таки долго. Джозефсоны и Джонни, наверное,
решили, что у нее поехала крыша. Да только Мэри действительно не была пулом
земли: они не обращали на нее ни малейшего внимания. Мэри это поняла,
обогнув угол. Лишь Белинда бросила на нее быстрый взгляд, но теперь и она
смотрела вниз, на лужайку, где суетились Питер и старик Биллингсли. Что-то
там прикрывали.
поскольку дождевых капель на лобовом стекле заметно прибавилось, Мэри и не
подозревала, что желтый фургон последовал за ней на Тополиную улицу. Не
подозревала до того самого момента, как он врезался в задний бампер ее
"лумины".
опубликованной в январском номере Игрушек; международного
торгово-производственного журнала индустрии игрушек" (1994 год, ј2, стр.
25):
Глава 4
Тополиная улица,
15 июня 1996 года, 16.09
предстает перед его глазами таким, каким видит его ребенок - цельным, без
изъятий, неделимым.
вставшую перед ней загадку: почему на улице так много людей и почему все эти
люди так странно себя ведут? Когда же "лумина" трогается с места, Джонни
замечает, что пришел в движение и желтый фургон, припаркованный на углу.
Раскат грома рвет его барабанные перепонки, он чувствует первые холодные
капли, упавшие на его разгоряченные предплечья. Вот "лумина" начинает спуск,
и Джонни видит, как желтый фургон внезапно наращивает скорость, он знает,
что сейчас должно произойти, но все еще не может в это поверить.
смотрит в сторону Медвежьей улицы. Глаза его широко раскрыты. Он видит Мэри
за рулем "лумины", но женщина его не замечает, ее взгляд устремлен в другой
конец квартала. Возможно, она узнала мужа, ведь расстояние не слишком
велико, и теперь гадает, что он там делает, но Мэри не видит Джонни
Маринвилла, не видит необычного желтого фургона с тонированными стеклами,
который уже навис над ней.
ступеньках крыльца, поворачиваются. И в этот момент фургон передним бампером
таранит "лумину". Во все стороны летят осколки задних фонарей, отваливается
задний бампер, сминается багажник. Джонни видит, как голову Мэри бросает
назад, потом вперед, так мотается цветок на длинном стебле под резкими
порывами ветра. Протестующе визжат шины "лумины", раздается громкий сухой
хлопок - лопается правое переднее колесо. Автомобиль тащит налево, сдувшаяся
шина хлопает по асфальту, диск слетает с оси и катится по улице, словно
фризби близнецов Ридов.
захлестывает его, а мозг настаивает на том, чтобы разложить все по полочкам,
представить происходящее вокруг как цепь событий, которые впоследствии можно
было бы связно изложить на бумаге.
Адамов Григорий
Каргалов Вадим
Орловский Гай Юлий
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Лондон Джек