президентом (мать Бобби не сомневалась в его победе: даже не важно, что
Кеннеди - католик, просто он слишком молод и по горячности способен наломать
много дров).
уже не так молод, и кое-кто думает, он выходит в тираж, потому что проиграл
нокаутом Сахарному, Мальчику Мастерсу. И, конечно, он знает, что руки у
Хейвуда длиннее и он для своих лет слывет нелегким противником. Но он вовсю
тренируется, сказал Альбини, скачет через веревочку, а в спарринг-партнеры
подобрал парня, у которого движения и удары похожи на хейвудские. В статье
полно было слов вроде "несгибаемый" и "полный решимости", а про Альбини было
сказано, что он "полон задора". Бобби сообразил, что, по мнению автора, от
Альбини мокрого места не останется и он его жалеет. "Ураган" Хейвуд интервью
не дал, но его менеджер, типчик по имени И. Клайндинст (Тед объяснил Бобби,
как правильно произносить эту фамилию), сказал, что это скорее всего будет
последний бой Альбини. "В свое время он был на коне, но его время прошло, -
сказал Клайндинст. - Если Эдди продержится шесть раундов, я отправлю моего
мальчика спать без ужина".
миссис О'Хары. Не совсем невидящими глазами, как иногда случалось, но как-то
отдалившись.
потом позабавил. - Я знаю о нем.
требуется. И непременно скажи мне, как одета Дейл Арден.
прыснул со смеху. Ничего не мог с собой поделать. Тед иногда такое говорил!
анкеты на летний бейсбол, Бобби наткнулся в Коммонвелф-парке на
прикрепленное к дереву аккуратно напечатанное объявление:
КОНЧИКИ УШЕЙ - ЧЕРНЫЕ!
домой и рассказать Теду - и не только об этом, но и о полумесяце со звездой,
нарисованных рядом с "классиками". А другая часть твердила, что в парке
полно всяких объявлений - вон на соседнем вязе прилеплена афишка концерта на
площади, - и он будет последний псих, если расстроит Теда по такому поводу.
Эти две мысли боролись друг с другом, пока не превратились в две трущиеся
деревяшки, так что его мозг мог вот-вот загореться.
когда голос из глубины его сознания - угрожающе ВЗРОСЛЫЙ голос - напомнил,
что ему ПЛАТЯТ за то, чтобы он думал обо всем таком, чтобы он РАССКАЗЫВАЛ
обо всем таком, Бобби сказал голосу, чтобы он заткнулся. И голос заткнулся.
раз штопая рукав халата. Она подняла глаза - они опухли, веки покраснели. В
одной руке она сжимала бумажную салфеточку.
неразумно. Напросился бы на неприятности. Нет, его не стукнуло, как тогда в
Сейвин-Роке, но он ведь хорошо ее знал, как она смотрела на него, когда была
расстроена, то, как сжималась в кулак рука с салфеточкой. Она глубоко
вздохнула и выпрямилась, готовая дать бой, если ей станут перечить.
робким. - Я был в Стерлинг-Хаусе. Списки бейсбольных команд вывешены. Я в
это лето опять Волк.
корзинку с качелей, поставила ее на пол и похлопала ладонью по
освобожденному месту. - Посиди рядышком со мною, Бобби. Мне надо тебе
кое-что сказать, Бобби сел с самыми дурными предчувствиями - как-никак она
плакала, и голос у нее был очень серьезный, - но все оказалось ерундой, во
всяком случае, насколько он мог судить.
Кушманом и мистером Дином на семинар в Провиденсе. Для меня это
замечательный шанс.
чем-нибудь и обсудить, что и как. Этот о "Недвижимости в шестидесятых
годах". Я очень удивилась, когда Дон меня пригласил. Я, конечно, знала, что
Билл Кушман и Кертис Дин поедут - они же агенты. Но чтобы Дон пригласил
меня... - Она вдруг замолчала, повернулась к Бобби и улыбнулась. Он решил,
что улыбка настоящая, но она не сочеталась с ее красными веками. - Я уж не
знаю, сколько времени мечтаю стать агентом, и теперь вдруг ни с того ни с
сего... Для меня это замечательный шанс, Бобби. Для нас обоих.
про это, и почти каждый вечер она понемножку их читала и часто подчеркивала
строчки. Но если это такой замечательный шанс, почему она плакала?
научишься. А когда это?
вернемся в четверг поздно вечером. Все заседания будут в отеле "Уоррик", и
там же Дон заказал нам номера. Я уже двенадцать лет в отелях не
останавливалась, а то и больше. Мне даже немножко не по себе.
взрослый.., и уж тем более взрослая.
них во вторник и в среду. Я знаю, миссис Салливан...
всегда тебя прежде приглашала. Или ты что-нибудь такое натворил?
"инни" губы у него раздвинулись, будто в улыбке, но он постарался ее
согнать. Мама все еще смотрела на него с яростью.., а может, с паникой? С
паникой или чем-то еще?
Эс-Джей выиграл бесплатную неделю в лагере "Виннивинния", а миссис Салливен
поедет навестить родителей в Висконсине - планы, которые теперь сбудутся:
Она почти никогда не ругалась, говорила, что чертыхание и то, что она
называла "грязными словечками", это язык некультурных людей. А теперь она
сжала кулак, стукнула по ручке качелей. - Черт! Черт! Черт!
дружил еще только с Кэрол, но сомневался, что его мама позвонит Аните
Гербер, чтобы спросить, нельзя ли ему будет переночевать у них. Кэрол ведь
девочка, и почему-то это было важно, когда речь шла о том, чтобы
переночевать у нее дома. Кто-нибудь, с кем дружит его мама? Но ведь у нее
нет настоящих.., кроме Дона Бидермена (и, может, тех двоих, которые тоже
едут на семинар в Провидено). Много знакомых, чтобы здороваться, когда они
возвращаются из супермаркета или идут в пятницу на вечерний киносеанс, но
никого, кому она могла бы позвонить и попросить приютить на две ночи ее
одиннадцатилетнего сына. И никаких родственников.., то есть насколько было
известно Бобби.
постепенно сошлись в одной точке: Бобби опередил ее на пару секунд.
приподнялась немножко.
полуулыбкой, которая появлялась у нее на губах, когда она сыпала присловьями
вроде: "До того, как умереть, успеешь глотнуть грязи" и "Два человека
смотрели сквозь прутья тюремной решетки: один видел грязь, а другой -
звезды", и, конечно, ее любимое: "Жизнь несправедлива".
спросила она. - Не иначе ты вообразил, что я глотаю дурящие таблетки,
Бобби-бой. - Она откинулась на спинку и поглядела в сторону улицы. Мимо
медленно проплывал "крайслер нью-йоркер" - смешной, с бамперами, будто
юбочки, и весь сверкающий хромом. Бобби вгляделся. За рулем сидел седой
старик в голубом пиджаке. Бобби подумал, что он, наверное, в норме. Старый,
но не низкий.
задумчиво, больше себе, чем сыну. - Пойдем поговорим с Бротигеном и
поглядим.
Контровский Владимир
Прозоров Александр
Курылев Олег
Ковальчук Вера
Флинт Эрик
Андреев Николай