Бертон. Это было вранье, но скажи он правду, она их отберет. Кроме того,
вранье теперь не казалось чем-то таким уж скверным. Вранье могло стать
необходимостью. А со временем - так и удовольствием.
маслом - вот что дальше.
не подумав об этом, но затем остановился. Она ворочалась на постели. Ее храп
стал прерывистым, она разговаривала во сне. Тихие стонущие слова, которые
Бобби не удавалось разобрать, но тут он понял, что разбирать ему их и не
надо. Он все равно ее слышал. И что-то видел. Ее мысли? Ее сон? Но чем бы
это ни было, оно было жутким.
чего-то настолько ужасного, что дыхание замерзло у него в горле, точно лед:
ВЫ НЕ ВИДЕЛИ БРОТИГЕ-НА! Он просто СТАРЫЙ ДВОРНЯГА, НО МЫ ЛЮБИМ ЕГО!
ними, будто заложник. Он наблюдал со стороны, как вытянулась вперед его
рука, как растопырились пальцы и толкнули дверь, чтобы она совсем открылась.
одну ногу так, что колено почти касалось груди. Он видел верх ее чулка и
подвязку и потому вспомнил даму на календаре в "Угловой Лузе" - ту, которая
вылезала из машины, а юбка у нее задралась почти выше ног.., но только у
дамы, вылезавшей из "паккарда", над верхом чулок не чернели синяки.
перемазались в смеси слез и соплей с косметакой. Когда Бобби вошел в дверь,
под его ногой скрипнула половица. Лиз закричала, и он встал как вкопанный,
не сомневаясь, что ее глаза сейчас же откроются.
спальне, хаотический поток мыслей и образов, извергавшийся из нее, не стал
яснее, а только более резким и душным, точно запах пота, исходящий от
больного. И сквозь все пробивались звуки - Бенни Гудмен играл "Прыжок в час
дня", а еще запах крови, стекающей вниз по ее горлу.
его. Вы не видели..."
Он сделал еще шаг и снова остановился - у столика с зеркалом, перед которым
она иногда сидела, накладывая макияж. Там лежала ее сумочка. Бобби подумал о
том, как Тед его обнял - чего Бобби так хотел, в чем он так нуждался. Тед
поглаживал его спину, подпирал ладонями его затылок. "Мои прикосновения
передают.., что-то вроде окна", - сказал ему Тед, когда они возвращались на
такси из Бриджпорта. И теперь, стоя возле гримерного столика своей матери и
стиснув кулаки, Бобби попробовал заглянуть через это окно в ее сознание.
скорчившись в уголке, заглядывая в десять тысяч задних дворов между
Провиденсом и Харвичем, чтобы как можно меньше людей могли рассмотреть ее
лицо; он увидел, как она обнаружила ярко-зеленый брелок на кольце для ключей
на полке возле стакана с зубной щеткой, когда Кэрол надевала ее старую
блузку; увидел, как она вела Кэрол к ней домой, задавая ей один за другим
вопросы, вопросы, вопросы, будто выстреливала их, как пули из автомата.
Кэрол, слишком потрясенная и измученная, чтобы притворяться, ответила на них
все. Бобби увидел, как его мать шла - хромая - в Коммонвелф-парк, услышал,
как она думает: "Если бы хоть какую-то пользу извлечь из этого кошмара, если
бы хоть какую-то пользу, хоть что-нибудь..."
"Любой бакалеи", чтобы купить порошки от головной боли и бутылку "Нихай"
запить их, а потом вернуться домой. И вот тогда, когда она совсем уже
выходила из парка, Бобби увидел, как она заметила что-то прикнопленное к
дереву. Эти "что-то" были прикноплены по всему городу; она, наверное, прошла
мимо двух-трех по дороге в парк, но не заметила, потому что была занята
своими мыслями.
Он смотрел, как его рука протянулась, увидел, как два пальца (те самые, на
которых через немногие годы появятся желтые пятна заядлого курильщика)
задвигались, будто лезвия ножниц, и ухватили то, что торчало из ее сумочки.
Бобби вытащил лист, развернул его и прочел первые две строки в слабом свете,
падавшем в дверь спальни.
приковали взгляд его матери и вытеснили из ее головы все остальные мысли.
которой молилась. Вот она, ОЧЕНЬ БОЛЬШАЯ НАГРАДА.
мой сын любит этого старого пердуна!"?
И жизнь несправедлива.
удаляясь от нее широкими мягкими шагами. Замер, когда у него под ногой
скрипнула половица, потом зашагал дальше. У него за спиной бормотания его
мамы снова перешли в басистый храп. Бобби выбрался в гостиную и закрыл за
собой ее дверь, крепко держа ручку, пока дверь не закрылась совсем плотно,
потому что не хотел, чтобы щелкнул язычок замка. Потом бросился к телефону,
только теперь, на расстоянии от нее, осознав, что его сердце отчаянно
колотится, а во рту такой вкус, будто он сосал старые монеты. Голод исчез.
по-прежнему закрыта, а потом набрал номер, не заглядывая в объявление. Номер
был выжжен в его памяти: ХОуситоник 5-8337.
потому что в Харвиче не было станции ХОуситоник. А если его пробрал холод
(всюду, кроме яиц и подошв, которые почему-то были очень горячими), так
только потому, что он боялся за Теда. Только и всего. Просто...
камешек. А потом голос сказал:
Бидермена. Но это был голос нимрода, и никаких сомнений. Температура его
кожи продолжала устремляться к абсолютному нулю, и Бобби уже твердо знал,
что у человека на том конце провода висит в гардеробе желтый плащ.
- вот что он собирался спросить, а если бы ответивший на звонок сказал "да",
он собирался умолять их не трогать Теда. Сказать им, что он, Бобби Гарфилд,
сделает для них что-нибудь, если они просто не тронут Теда, - сделает все,
что они скажут. Но теперь, когда у него появилась такая возможность, он не
мог ничего выговорить. До этой секунды он все еще не вполне верил в низких
людей. А теперь на том конце провода было нечто такое.., нечто, не имевшее
ничего общего с жизнью, какой ее знал Бобби Гарфилд.
чувственное узнавание. - Бобби, - снова сказал голос уже без вопросительного
знака. Поле зрения Бобби начали пересекать пятнышки, в их гостиной внезапно
повалил черный снег.
заставил себя договорить:
Держись подальше, Бобби. Не вмешивайся. Тед - наш пес. Если не хочешь стать
нашим псом, держись подальше.
задрожать, но он был таким холодным, что не мог. Однако зуд сзади глаз начал
утихать, а черные нити, пересекавшие поле его зрения, начали сливаться с
сумраком вокруг. Наконец он оторвал трубку от головы, хотел опустить и
замер: на трубке, там, откуда доносился голос, появились алые пятнышки.
Словно голос твари на другом конце провода заставил трубку кровоточить.
пошел к себе в комнату. "Не вмешивайся, - сказал ему человек по номеру семьи
Сагамор. - Тед - наш пес". Но Тед же не пес. Он человек и друг Бобби.
По-моему, Кэрол знала. А если она знала и если сказала маме..."
входной двери. Он взвесил, не оставить ли записку матери, и решил, что нет.
Она же могла снова позвонить ХОуситоник 5 - 8337 и сказать нимроду с низким
голосом, что затеял Бобби-бой. Это была одна причина, чтобы не оставлять
записки. А другая заключалась в том, что он уедет с Тедом, если успеет его
вовремя предупредить. Теперь Теду придется взять его с собой. А если низкие
люди убьют его или похитят? Ну, ведь это почти то же самое, что убежать из
дома, верно?
него вдруг защипало в сердце и в голове. Тед был прав: вопреки всему, он
продолжал ее любить. Если есть ка, так любовь к ней - часть его ка.
Броуд-стрит в сгущающийся сумрак, одной рукой зажимая комок денег в кармане,
Шилова Юлия
Маркеев Олег
Конан-Дойль Артур
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр