Чтение 78–й страницы книги ~Сердца в Атлантиде~

долго рыдал. - Не с нами, а с засранцем Джонсом. Он свалился. И ему
требуется... - Скип умолк, потому что им овладел смех, и он снова затрясся,
хватаясь за живот. Потом привалился к стене, закатывая глаза, измученный
этим смехом. Он потряс головой, словно отгоняя его, но, конечно, нельзя
прогнать смех, когда он хлопается в ваше любимое кресло и остается в нем,
сколько ему заблагорассудится. Над нами по ступенькам застучали ноги
спускающихся картежников третьего этажа. - Ему требуется помощь, - договорил
Скип. Утирая глаза.

Нат смотрел на меня с возрастающим недоумением. - Если ему требуется
помощь, так чего вы смеетесь? Я не мог объяснить ему. Черт, я и сам себе не
мог объяснить. Я ухватил Скипа за локоть и дернул. Мы побежали по ступенькам
на первый этаж. Нат побежал за нами. Как и все остальные.

Глава 34

Первое, что я увидел, когда мы вывалились из северной двери, был желтый
прямоугольник парусины. Он лежал на земле, залитый водой с плавающими в ней
комочками снега. Тут мне в кроссовки начала просачиваться вода, и я перестал
оглядываться по сторонам. Подмораживало, и дождь колол мою беззащитную кожу
иголками, которые частично состояли изо льда.

На Этапе Беннета воды было по щиколотку, и мои ноги уже немели от холода.
Скип поскользнулся, я ухватил его за локоть, Нат поддержал нас обоих сзади и
не дал упасть навзничь. Впереди послышался отвратительный звук - полукашель,
полухрип. Стоук лежал в воде, будто набухшая коряга, по его бокам колыхалась
шинель, а вокруг головы колыхалась черная грива волос. Кашель был надсадным,
бронхиальным. При каждом пароксизме из его губ вырывались крохотные брызги.
Один костыль лежал рядом с ним. Другой уплывал в сторону Беннет-Холла.

Вода накатывалась на бледное лицо Стоука. Его кашель переходил в
придушенное бульканье. Глаза у него были устремлены прямо в дождь и туман.
Казалось, он не заметил нашего появления, но когда я встал на колени с
одного его бока, а Скип с другого, он начал отпихивать нас руками. Ему в рот
затекла вода, и он, казалось, забился в судорогах. Он тонул у нас на глазах.
Больше меня не тянуло смеяться, но с тем же успехом я мог бы и продолжать.
"Сначала они шутили, - сказала Кэрол. - Сначала они шутили. Включи радио,
Пит, я люблю старые песни".

- Поднимем его, - сказал Скип и ухватил Стоука за плечо. Стоук слабо
хлопнул его рукой, как у восковой фигуры. Скип не обратил никакого внимания,
может, даже не почувствовал. - Да побыстрее же. Бога ради.

Я ухватил Стоука за другое плечо. Он плеснул мне в лицо водой, словно бы
мы валяли дурака в бассейне на чьем-то заднем дворе. Я поглядел поверх
намокшего распростертого тела на Скипа. Он кивнул мне.

- Готовсь.., есть... ВЗЯЛИ!

Мы напряглись. Стоук частично поднялся над водой - от пояса вверх, - но и
все. Меня поразил его вес. Рубашка выбилась у него из штанов и колыхалась в
воде вокруг его талии, будто пачка балерины. Ниже я увидел его белую кожу и
черную ямку пупка, точно продырявленную пулей. И еще там были шрамы,
зажившие рубцы - путаница веревочек в узлах.

- Помоги, Натти! - прохрипел Скип. - Поддержи его, хрена ради!

Нат встал на колени, обдав водой всех нас, и обнял Стоука со спины. Мы
старались вытащить его из ледяной похлебки, но теряли равновесие в скользком
снежном месиве, и нам не удавалось объединить усилия. Полуутонувший Стоук
тоже мешал нам, сотрясаясь от кашля, барахтаясь в попытке вырваться. Стоук
хотел вернуться назад, в воду.

Подошли остальные во главе с Ронни.

- Хренов Рви-Рви, - пропыхтел он, все еще хихикая, но вид у него был
ошарашенный. - Ну ты даешь, бля, ну и даешь!

- Да не стой столбом, дубина! - крикнул Скип. - Помоги нам!

Ронни еще помедлил, не злясь, а просто решая, как будет лучше всего,
потом оглянулся проверить, кто еще пришел. Он поскользнулся, и Тони ДеЛукка,
который тоже еще похихикивал, ухватил его и удержал на ногах. Они столпились
на затопленном Променаде, все мои карточные приятели из гостиной третьего
этажа, и почти все по-прежнему не могли удержаться от смеха. Они были
похожи.., не знаю на что. Я так, наверное, и не узнал бы, если бы не
рождественский подарок Кэрол., но, конечно, это было потом.

- Тони, ты, - сказал Ронни, - Брад, Ленни, Барри берем его за ноги.

- А я, Ронни? - спросил Ник. - А что я?

- Чтобы его поднимать, ты мелковат, - сказал Ронни, - но, может, он
прочухается, если его пососут.

Ник попятился. Ронни, Тони, Брад и Барри Маржо проскользнули слева и
справа от нас. Ронни и Тони подсунули руки под икры Стоука.

- Ох, черт! - взвизгнул Тони с омерзением и все еще почти смеясь. - Это
надо же! Ноги, как у пугала!

- Ноги, как у пугала! Ноги, как у пугала! - злобно передразнил его Ронни.
- Поднимай, мудак, итальяшка трахнутый, нимрод! Это тебе не выставка
искусства. Ленни и Барри, подхватите его под обездоленную жопу вместе с
ними. И сбросьте...

- ..когда другие ребята его поднимут, - докончил Ленни. - Усек. И не
обзывай моего paisan итальяшкой.

- Уйдите, - выкашлянул Стоук. - Прекратите, убирайтесь.., неудачники
хреновы... - Он снова задохнулся в пароксизме кашля. Жуткие рвотные звуки. В
свете фонаря его губы выглядели серыми и скользкими.

- Это кто же про неудачников вякает? - сказал Ронни. - Хренов полуутопший
педик. - Он посмотрел на Скипа, из волнистых волос на прыщавое лицо стекала
вода. - Командуй, Кирк.

- Раз.., два.., три... ВЗЯЛИ!

Мы выпрямились. Стоук Джонс появился из воды, как затонувший корабль,
поднятый со дна. Мы зашатались под его тяжестью. Передо мной на мгновение
повисла его рука, а затем скрепленная с ней кисть описала дугу и больно
хлестнула меня по лицу. Бац! Я снова начал смеяться.

- Положите меня! Мудаки трахнутые, положите меня! Мы пошатывались,
выделывали па в снежном месиве. С него стекала вода, с нас стекала вода.

- Эколлс! - заорал Ронни. - Марчант! Бреннен! Чтоб вам, да помогите,
мудаки безмозглые, а?

Рэнди и Билли зашлепали к нам. И еще трое-четверо, привлеченные криками и
всплесками (почти все любители "червей" с третьего этажа), ухватили Стоука.
Мы неуклюже перевернули его - наверное, смахивая на самую фанатичную группу
поддержки, по какой-то причине репетирующую под проливным дождем. Стоук
перестал вырываться. Он неподвижно лежал на наших руках, его руки свисали
справа и слева, ладони были повернуты вверх, точно чашечки, подставленные
под дождь. Все уменьшающиеся каскады низвергались из его намокшей шинели и
штанин. "Он взял меня на руки и отнес к себе домой, - сказала Кэрол, говоря
о мальчике с ежиком коротких волос, мальчике, который был се первой любовью.
- Нес всю дорогу вверх по Броуд-стрит в один из самых жарких дней года. Он
нес меня на руках". Я не мог выбросить ее голос из головы. В каком-то смысле
так никогда и не смог.

- Общежитие? - спросил Ронни у Скипа. - Тащим его в общежитие?

- Дьявол, не туда! - сказал Нат. - В амбулаторию.

Поскольку мы вытащили его из воды (а это была большая трудность и уже
преодоленная), то амбулатория была именно тем, что требовалось. Она
помещалась в маленьком кирпичном здании сразу за Беннет-Холлом, и до нее
было триста - четыреста ярдов. Стоит нам выбраться с дорожки на асфальт
проезда - и дальше идти будет нетрудно.

И мы отнесли его в амбулаторию - несли на высоте наших плеч, будто
сраженного героя с поля брани. Кое-кто из нас еще испускал хихиканье или
фыркал. В том числе и я. Один раз я перехватил взгляд Ната: он смотрел на
меня так, будто я и презрения был недостоин, и я попытался подавить
рвавшиеся наружу звуки. Несколько секунд я держался, а потом вспомнил, как
он крутился на своем костыле ("Олимпийские судьи все.., дают ему десять
очков"), и начинал снова.

Пока мы несли Стоука вверх по склону к амбулатории, он заговорил всего
раз.

- Дайте мне умереть, - сказал он. - Хоть разок в глупых все мне-мне-мне
жизнях сделайте что-то стоящее. Положите меня и дайте мне умереть.

Глава 35

Приемная была пуста. Телевизор в углу демонстрировал старый эпизод
"Золотого дна" неизвестно кому. В те дни они еще не умели толком настраивать
цвет, и лицо папаши Картрайта было цвета свежего авокадо. Наверное, мы
шумели, точно стадо бегемотов, выбирающихся на берег, и дежурная сестра
сразу выбежала к нам. Следом за ней - санитарка (скорее всего студентка,
отрабатывающая стипендию вроде меня) и щуплый тип в белом халате. На шее у
него висел стетоскоп, а из уголка рта торчала сигарета. В Атлантиде курили
даже доктора.

- Ну, что с ним? - спросил врач у Ронни, то ли потому, что Ронни выглядел
главным, то ли потому, что он стоял к нему ближе всех.

- Шлепнулся на Этапе Беннета, когда шел в Холиоук, - ответил Ронни. -
Чуть не утоп. - Помолчав, он добавил:

- Он безногий.

Словно в подтверждение этих слов Билли Марчант взмахнул костылем Стоука.
Видимо, никто не позаботился подобрать второй.

- Опусти эту штуку, ты что, бля, хочешь мне мозги вышибить? - сердито
спросил Ник Праути, стремительно наклонившись.

- Какие еще мозги? - откликнулся Скип, и мы все расхохотались так, что
чуть не уронили Стоука.

- Отсоси у меня наискось, ослиная жопа, - сказал Ник, но он и сам
смеялся. Врач нахмурился.

- Несите его вон туда, а свои выражения приберегите для своих сборищ.

Стоук снова закашлялся, басисто, надрывно. Так и казалось, что изо рта у
него посыпятся сгустки крови, таким тяжелым был этот кашель.