Чтение 32–й страницы книги ~Дорога на высоту~

Ну и ну!

-- А сколько это стоит?

Хозяин назвал сумму. Муж свистнул.

-- И ты согласен?

-- Я не знаю, что делать.

Впервые, подпираемый нами, хозяин проявил твердость.

-- Нет, -- сказал он соседу, -- хочешь красить, крась только второй и третий
этажи.

Габи был возмущен, но -- что делать? -- покрасил только верхнюю часть
здания.

И вот мы стоим с Абрамом посреди нашего двора и смотрим на стену, недавно
сверкавшую свежей краской. По ней бегут серые, грязные потоки.

-- Да-а... -- произносит Абрам, -- совсем головой не работают.

-- Понимаешь, -- говорит муж, -- крышу делали летом и забыли, что зимой
бывают дожди.

На солярии не сделали ни скоса, ни воронки для стока воды, не поставили
сливных труб. Первый же дождь пролился, как ему вздумалось, он смыл со стены
сверкающую свежесть, просочился сквозь щели и к нам на балкон. Стена,
смежная с гостиной, вымокла, и мокрота проступила в комнате черными пятнами
плесени.

Мои силы кончались.

И вдруг все стихло. Рабочие уже который день не появлялись в квартире над
нами, никто не стучал, не гремел, не сыпал.

-- Ты что, уже все закончил? Квартира готова? -- спросил муж у Габи.

-- Если бы... -- грустно ответил Габи, он выглядел сникшим. -- Мы уже
потратили... -- он сказал, сколько, сумма была немалая. -- Все, что отложили.
Пришлось прервать работы, искать деньги.

-- Но разве ты раньше не посчитал, во сколько все обойдется?

Он удивился:

-- А как можно все посчитать?

В самом деле, разве можно предвидеть, что в готовом солярии придется
долбить дыры для стока воды, а фасад красить дважды?

Это было невозможно понять. Семья небогата, работают оба, и муж и жена, с
трудом, наверное, скопили деньги, и вот так неумело их тратили. Может быть,
богатые люди оттого и богаты, что знают, как пристраивать деньги.

А Габи этому не научился.

Еще когда он только начинал перестройку, муж как-то зашел к нему и
увидел, что двое рабочих долбят в стене канавку для электропровода. Они
работали быстро, но как-то неряшливо, грубо.

-- И сколько? -- спросил муж у Габи.

Оказалось, много.

-- Ты не мог это сделать сам? -- спросил муж. Он знал, что Габи -- мужик с
руками.

-- Сам?!

-- Я бы помог. Тебе бы стоило это гораздо дешевле.

Габи был несогласен. Дешевле, значит, хуже. Тяжелую работу еще можно
доверить олимам, а сделать электропроводку -- для этого надо быть
специалистом, профессионалом. Он слышал, что муж -- электрик, но инженер, а
кто их знает, этих инженеров из непонятной России. А сам, конечно, он бы и
не подумал взяться за такую работу.

Здесь все делают профессионалы, во всем узкая специализация. Починить
замок зовут одного аса, дверную защелку -- другого. И это никого не удивляет.

Потом, спустя время, израильтяне разобрались в людях, приехавших из
Союза, узнали, что они кое-что умеют и, главное, могут работать по
совместительству. В некоторых домах моему мужу доверяли и чинить замки, и
чайники, и садики убирать. Очень выгодно, и оплата минимальная.

Но все равно недоверие, опаска остались, и мы им кажемся странными.

Как-то мы зашли проведать одну приятную пожилую пару. Хорошие люди, они
очень нам помогали. Жизнь они прожили нелегкую, много трудились, сейчас у
них не было богатства, но достаток в доме чувствовался, она была хорошей
хозяйкой, в комнатах было уютно, чисто, даже нарядно. Как раз в эти дни она
решила обновить обивку дивана, купила красивую блестящую серую ткань.
Мебельщик наглухо обтянул подушки для спинки дивана и сшил чехол на
поролоновый матрац сиденья. Когда мы зашли, чехол висел на стуле, и хозяйка
с тоской на него смотрела.

-- Придется позвать мастера, чтоб надел его, и еще заплатить.

Я даже не сразу поняла.

-- Чехол сшит по размеру матраца?

-- Да, он снимал мерку.

-- Так в чем проблема?

Теперь не поняла она. Проблема была -- надеть.

-- Сейчас я это сделаю. И мне не надо платить. Подержи вот так, -- сказала
я мужу.

Хозяин и хозяйка следили за каждым нашим движением, затаив дыхание, все
время хватали меня за руки, мешали. Чехол был подогнан плотно и шел туго, но
-- куда ему было деваться, поролон погрузился в блестящую серую ткань. На
работу ушло минут десять, может быть, пятнадцать.

-- Зашьешь с этого конца сама? -- спросила я. -- Или зашить?

-- Сама, -- сказала хозяйка, поглаживая матрац. -- Спасибо. -- И спросила:

-- Ты, наверное, там этим занималась? Это твоя работа?

-- Нет. Я сделала это первый раз в жизни.

В глазах хозяйки читалось недоверие.

Наверное, надо было сказать, что да, я всю жизнь надевала чехлы на
матрацы и стала большим специалистам. Она бы меня стала уважать, может быть,
пригласила бы еще или порекомендовала соседям. Я бы могла заработать.

Даже Эли, наш хозяин, который многое умел делать сам и вполне прилично
соображал, по вопросу узкой специализации мыслил, как настоящий
израильтянин. Но ведь он им и был.

Потолок нашей душевой продолжал истекать мутной жижей, на полу все время
были лужи, но с этим как-то еще можно было мириться, в конце концов любую
лужу на полу можно вытереть, для того и существуют тряпки. Но вода скопилась
в междуэтажном перекрытии, там, где была электропроводка, и случилось то,
что по законам физики и должно было случиться -- короткое замыкание. Мы
больше не могли принимать душ, лампочка тоже не горела, ночью при надобности
приходилось брать с собой фонарик.

Вызванный Эли пошел выяснять отношения с Эрезом.

-- Это не от меня. Это -- от Габи, -- сказал он. -- Его квартира над твоей.

Но у Габи уже было чисто и сухо, а у Эреза все разворочено.

Пришел Абрам, посмотрел, он был специалист, сказал, что Габи на этот раз
не при чем.

-- Нет, -- уверенно сказал Эрез, -- не может быть, чтобы вода из маминой
квартиры шла к вам.

Спорить с ним было бесполезно. Он был человек образованный, кончал
колледж, он вообще разбирался во всем прекрасно и никогда ни в чем не
сомневался.

Эли сел и устало вздохнул.

Но муж уже знал, что делать. Надо из подъезда, от распределительного
щитка взять напряжение, сделать временную наружную проводку, пока не
кончится этот вандализм, не просохнет все, тогда и можно будет
отремонтировать капитально.

Эли тоже был электрик. Он был согласен, что проблему временно можно
решить так.

-- Но кто это сделает?

-- Как кто? Мы с тобой. Ты и я.

Когда мы приводили в порядок квартиру, мужу пришлось немало сделать по
ремонту электрохозяйства, Эли это знал и был доволен. Но этот случай
показался ему особенно ответственным.

-- Нет, тут нужен специалист. Электрик.

-- А мы с тобой что -- не электрики?

-- Да, но... У меня есть один человек, я ему позвоню.

-- Ну, как хочешь.

Назавтра этот человек явился. Он вошел стремительно и деловито, поставил
чемоданчик с инструментом, сбросил дорогую куртку и без лишних слов взялся
за работу.

-- Ты знаешь, что надо сделать? -- спросил муж.

-- Да.

Наверное, Эли ему все объяснил, они договорились, он специалист, а
ученого учить -- дело гиблое. Тем более, что инструмент у него -- мечта любого
мастерового.

Он просверлил в стене отверстие, пропустил провода, сделал внутри, в
коридоре разводку, сложил инструмент, надел куртку, сказал:

-- Все, я закончил.

-- Как? А подать ток в душевую?

-- Об этом договора не было. -- И отбыл.

На работу у него ушло часа два. За это время он успел еще несколько раз
позвонить маленькой дочке, спросить, чем она занимается, дать указания, что
взять поесть. Заботливый еврейский папаша.

-- Жена уехала по делам, -- объяснил он нам.

Вечером приехал Эли.

-- Ну, все в порядке?

До порядка было далеко.

-- Да? -- удивился Эли. -- Сейчас я ему позвоню.

После телефонного разговора Эли стал бледен.

-- Что случилось, Эли?

-- Знаете, сколько он хочет за работу?

Откуда нам было знать, сколько получает в час израильский специалист?
Олимам платят по десятке. Если повезет, пятнадцать.

-- Ну?

-- Пятьсот.

-- Что-что? Все трое мы долго молчали.