писали... Срок ему дали, а после сюда обратно вернули, живет, наверное,
спокойно под родительским кровом...
и не вернулись!
пустовал, и это стало очень опасно, но уже ничего не сделаешь... правда,
очень опасно... Если хоть одно место здесь рушится - это все равно что
трещина в плотине...
и пощупал пульс.
Понимаю, что поступаю плохо, но мне нужно, чтобы вы пожаловались тем, из
деревни, которые во всем виноваты.
был слой густого пота, напоминавшего масло. Было ощущение, что ногти
проходят сквозь кожу персика.
уплыли. Это была луна. Осколки тусклого света - точно крылышко муравья. И по
мере того как глаза привыкали, все дно песчаной чаши приобретало влажную
глянцевитость, какая бывает на сочных молодых листьях.
кольца змеи. Вперед можно двигаться лишь из кольца в кольцо. И в каждом
кольце сомнение, а у каждого сомнения - свое собственное оружие. И очень
нелегко было продвигаться вперед, споря с этими сомнениями, игнорируя их или
отбрасывая.
утро, ползшее, как белая улитка, по его лбу и носу.
взмокли. Песок, налипший на пот, и цветом и на ощупь - точно недопеченная
пшеничная лепешка. Он забыл прикрыть лицо, поэтому в носу и во рту
пересохло, как на рисовом поле зимой.
Ее страдания, будто по проводам, передавались и ему. Он снял с котелка
полиэтилен и сначала сам жадно припал к нему. Набрал немного воды, чтоб
полоскать рот, но одного раза, даже двух было недостаточно. Он все время
выплевывал комья песка. Потом махнул рукой и проглотил песок вместе с водой.
Это было все равно что глотать камни.
сверху донизу, на груди и на боках до самой поясницы - болела так, точно ее
сдирали слоями.
схватила его зубами и, не прополоскав рот, стала пить, постанывая, как
голубь. В три глотка она опорожнила котелок. Глаза ее, смотревшие на мужчину
из-под припухших век, впервые наполнились беспощадным осуждением. Опустевший
котелок стал легким, точно был сделан из бумаги.
земляной пол, отряхивая песок. Может, хоть лицо протереть ей влажным
полотенцем? Конечно, это гораздо разумнее, чем давать ей задыхаться от пота.
Считается, что уровень цивилизации пропорционален степени чистоты кожи. Если
у человека есть душа, она, несомненно, обитает в коже. Стоит только подумать
о воде, как грязная кожа покрывается десятками тысяч сосков, готовых всосать
ее. Холодная и прозрачная как лед, мягкая как пух - великолепное вместилище
для души... Еще минута - и кожа на всем его теле сгниет и отвалится.
кончики пальцев. Под кожей, жаждавшей воды, закопошились мириады раненых
тысяченожек.
привезти?
заканчивает работу и возвращается в деревню, как только рассветет. Замысел
этих негодяев понятен. Они, видимо, решили прекратить доставку воды и
довести его до исступления. И он вспомнил - ведь эти люди, прекрасно зная,
как опасно подрывать песчаный обрыв, не сочли даже нужным предостеречь его.
У них и в мыслях нет заботиться о том, чтобы с ним ничего не случилось. Они,
наверное, и в самом деле не собираются выпускать его отсюда живым, человека,
так глубоко проникшего в их тай ну, и если уж встали на этот путь, то не
сойдут с него до конца.
разлитой утренним солнцем, с трудом можно было различить пушистые
застенчивые облака... Небо не предвещает дождя. С каждым выдохом тело,
казалось, теряет воду.
прекрасно знает. Короче - соучастница преступления, прикидывающаяся жертвой.
Помучайся!.. Твои мучения - лишь справедливое возмездие.
деревни. А ведь нет никакой гарантии, что они узнают. Мало того, если
понадобится, они, вполне возможно, и женщину, не задумываясь, принесут в
жертву. Может быть, поэтому она и напугана так. Зверь слишком поздно
обнаружил, что щель, в которую он полез, надеясь убежать на волю, оказалась
входом в клетку... Рыба поняла наконец, что стекло аквариума, в которое она
то и дело тыкалась носом, - непреодолимая преграда... Он второй раз остался
ни с чем. И сейчас оружие в руках у них.
голода и жажды, сколько от страха, что пищи и воды не хватит. Стоит только
подумать, что проиграл, и в тот же миг начнется поражение. С кончика носа
упала капля пота. Обращать внимание на то, сколько кубических сантиметров
влаги потеряно, - значит попасться на удочку врага. Надо бы подумать,
сколько потребуется времени, чтобы испарился стакан воды. Ненужные волнения
ведь не подгонят эту клячу - время.
условием... Без разрешения лопату в руки не брать... Ну как, обещаете?
терпеливо сносившая всё. Это было неожиданно, точно зонт вывернуло порывом
ветра. - Что хотите обещаю! Очень прошу, ну пожалуйста, пожалуйста!..
Лежа в том же положении, лицом вверх, женщина терла лодыжки одну о другую.
Потом начала пальцами разминать запястья. Чтобы не стонать, она стиснула
зубы, на лице выступил пот. Вот она медленно перевернулась и встала на
четвереньки: сначала на колени, потом на руки. Наконец с трудом подняла
голову. Некоторое время она оставалась в этом положении, слегка
раскачиваясь.
глотал. После нескольких глотков слюна стала вязкой, как клей, и застряла в
горле. Ему не хотелось спать, но от усталости в мозгу все расплывалось, как
чернила на влажной бумаге. Перед глазами мелькали какие-то мутные пятна и
линии. Точно загадочная картинка. Есть женщина... Есть песок... Есть пустой
бак из-под воды... Есть распустившее слюни животное... Есть солнце... И
где-то, - где, он и сам не знает, - есть, конечно, и районы циклонов, и
переходные слои между течениями воздушных масс. С какой же стороны
подступиться к этому уравнению с множеством неизвестных?
стало понятно, почему все это время ей было так плохо. За деревянной стеной
сразу же послышалось, что она тихонько мочится. И вдруг все показалось ему
до ужаса никчемным.
и не тащится медленнее ручной тележки. Постепенно жара достигла своей высшей
точки; она довела до кипения глаза и мозг, расплавила внутренности, подожгла
легкие.
атмосферу... Благодаря преломлению света он сверкает, как мокрый асфальт...
Но на самом деле эта, без всяких примесей, одна восьмая миллиметра - суше
поджаренной на сковородке мухи.
начинается ни один день, но мужчина невольно переглянулся с женщиной. Один
день песок не отгребали - какие будут последствия?.. Ничего особенного,
подумал он, но все же забеспокоился. Женщина, опустив глаза, молчит. Всем
своим видом показывает - сам беспокойся сколько угодно. Ну, раз так -
пропади все пропадом, не станет он ее расспрашивать. Песчаный поток,
сузившись было до тоненькой нитки, снова разросся, превратившись в оби, и
так несколько раз. Потом наконец иссяк.
Верещагин Олег
Конан-Дойль Артур
Контровский Владимир
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Апраксина Татьяна