растерянность.
такой взрыв возмущения (у одного из гостей даже слезы потекли; правда, он
был в голубом подпитии), что я сдался.
хмельное человек, но тут струхнул. В чарке было не меньше бутылки какой-то
желтой прозрачной жидкости.
соглашается.
нас не уважают. Просите дорогого гостя.
заходили перед глазами, но я сдержался, не сморщился.
нашего "трыс дзивинирыс" не знаешь. Это, брат, по-литовски* "трижды девять",
водка, на двадцати семи травах. Мы ее секрет у литовцев выведали несколько
столетий тому назад. Теперь его и сами литовцы забыли, а мы еще помним. Пей
на здоровьице, потом я тебя ставным медом угощу.
подкрепляйся. Это для богатырей. Предки наши, земля им пухом, не глупые
были. Ешь, не отлынивай, ешь.
гусиной печенкой. Антось!..
нас обижает.
плече и что-то бубнил, но я не очень слушал. Комната начинала раскачиваться.
мхом деревья, камин, грустную фигурку возле него. На меня навалилась тоска.
"Я пьяная свинья, - повторял я, - нельзя роскошествовать, когда другому
плохо". И так мне стало жаль ее, что я чуть не расплакался и... сразу
протрезвел.
освежить.
воршанцев. Было восемь часов вечера. Ничего. Еще рано. Я знал, что,
мгновенно протрезвев, больше сегодня не опьянею, но все же решил пить
осторожно: еще в болоте завязнешь - будет тогда дел.
хвалил одну старую саблю, которую выпросил у Рамана Яноуского. Говорил, что
русский булат берет медную пластину, польская "зигмунтовка" довольно толстый
гвоздь, а эта - наша, секрет еще татары при Витовте завезли. И внутри ртуть,
удар такой, что не только медную пластину рассекает, но и толстое бревно.
Ему не верили. Он раскричался, велел Антосю принести чурбак. Антось внес в
комнату короткий чурбак толщиной в три человеческие шеи, поставил на пол.
воздухе почти невидимый полукруг.
наискось. Помахал кистью руки в воздухе. Все молчали, ошеломленные.
его слова, рассказать обо всем, что происходило в Болотных Ялинах.
очень верил.
не упадет с ее головы. Дьявол это, привидение или еще что - я встану на его
пути.
день приедет ко мне и расскажет, что он узнал в окрестных селениях (разные
слухи и сплетни могли принести определенную пользу). Дубатоука решили пока
что в дело не впутывать: старик мог разволноваться и по привычке рубануть
сплеча.
наливает себе и мне поровну, пьет и все время испытующе глядит на меня.
Когда я выпивал чарку, на его лице появлялось удовлетворение. Это было
своеобразное подзадоривание к соревнованию. А в перерывах он предлагал то
блины с мачанкой*, то необычные "штоники"** с мясом, так и плавают в масле,
святые таких не едали. Очевидно, он изучал меня со всех сторон. Я пил и
почти не пьянел.
в которую макают ("мачают") блины.
стороны. В кипящем масле со специями разбухают и, действительно, напоминают
штаны.
никого не слушает, когда один пьет, второй рассказывает любовную историю,
третий надрывается, чтоб обратили внимание на какой-то колоритный факт его
биографии, а четвертый вспоминает, какая хорошая была у него мать, а он,
такой пьянчуга, такой подлец, оскверняет своей распутной жизнью ее память.
строчки:
провозгласил:
больше меня, я одурел, а он свеж, как куст под дождем. Вы все тут не
ухлопали б и половины того. Девять из вас свалились бы с ног, а десятый
мычал бы, как теленок. Это мужчина! Это человек! Его, и только его, я с
радостью взял бы в друзья юности.
мрачно. Пили за мое здоровье, за шляхту - соль земли, за мою будущую жену.
доверительно спросил:
спрашивает. Он, видимо, был уверен в этом, а мне не хотелось убеждать его в
обратном. Я понравился старику, он был сейчас в подпитии и мог очень
обидеться, если б я ему открыто сказал, что никогда об этом не думал и
думать не желаю.
сторону.
получилось бы, что я невольно компрометирую девушку.
зависит не только от меня. Прежде всего нужно спросить у нее.
что он может слышать наш негромкий разговор). - Не хочешь прямо и открыто
сказать серьезным людям, что гонишься за деньгами, за родовитой женой.
мужской подвыпившей компании не делает чести настоящему шляхтичу. Замолчите,
пан Варона, не привлекайте внимания пьяных к невинной девушке, не марайте ее