рядом с дворцом. Я снова загромыхал.
броситься за оружием, но в глазок увидел, что туманные кони промчались мимо
и исчезли за поворотом аллеи.
потрясена моим видом: оборванный, исцарапанный, с кровью на руках, со
взлохмаченными волосами. Я снова перевел взгляд на Яноускую: бледная, с
помертвевшим лицом, она закрыла глаза и спросила:
такой момент?! Маленькое мужественное сердце...
вас. Боже... Боже!.. Пускай бы взял ты только меня одну!
быть такими реальными, а люди не могли быть такими призрачными, пылать такой
нечистой злобой. Но я клянусь вам: за этот ваш ужас, за эти ваши слезы они
заплатят мне, заплатят дорогой ценой. Клянусь вам.
будет, пожалуй, слишком стремительным. Но что поделать, события со времени
той страшной ночи разворачивались с такой быстротой, что у меня кружилась
голова.
легенды. Всю дорогу я убеждал ее, что не нужно так бояться дикой охоты,
рассказал, как я вчера обманул ее, а в голове вертелось: "Что же это было?
Что?"
видел. А когда возвратился к дворцу (Яноуская задержалась возле флигеля со
сторожем), я заметил грязный лист бумаги, приколотый колючкой к стволу ели
на видном месте. Я сорвал его:
дороги. Ты здесь чужой, какое дело тебе до проклятых родов. Охота короля
Стаха приходит в полночь. Ожидай".
накануне, эта угроза показалась мне скверной мелодрамой, непродуманным ходом
и убедила меня в земном происхождении этой чертовщины.
очень плохо, мучили кошмары. Я проснулся в полночь от шагов, но на этот раз
какая-то непонятная уверенность, что это не просто звуки, заставила меня
подняться. Я набросил халат, осторожно открыл дверь и вышел в коридор. Шаги
звучали в дальнем его конце. Я пошел за ними и...увидел экономку со свечой.
Я осторожно последовал за нею, стараясь держаться в темноте. Она вошла в
какую-то комнату. Я пошел было вслед, но она выглянула из двери, и я едва
успел прижаться к стене. А когда подошел к комнате, то увидел в ней только
старый письменный стол и резной шкаф. На подоконнике стояла свеча. Я вошел,
осторожно заглянул в шкаф - он был пуст. Комната тоже была пуста. К
сожалению, мне нельзя было оставаться в ней: я мог испортить все дело.
Поэтому я тихонько возвратился за поворот коридора и стал там. В халате было
холодно, мерзли ноги, но я стоял. Прошло, наверное, около часа, когда вдруг
еще одно явление потрясло меня. По коридору, в дальнем его конце, двигалась
голубая фигура женщины. Откуда она появилась - не знаю: коридор в том конце
тоже делал поворот. Она двигалась плавно, словно плыла. Я двинулся туда, но
замер, пораженный. Лицо этой женщины было копией лица Надзеи Яноуской,
только удивительно измененного. Оно было величественное, спокойное и
значительно старше. Где я видел это лицо? Я уже догадался и все же не верил
сам себе. Ну, конечно же, портрет казненной женщины. Голубая Женщина!
разгадать немедленно. А она уплывала, уплывала от меня, и только теперь я
заметил, что большое окно в коридоре наполовину открыто. Она ступила на
низкий подоконник и исчезла. Я подбежал к окну, выглянул и ничего не увидел,
как будто кто-то шутил надо мной. Угол дома был, правда, совсем недалеко, но
карниз был такой же узкий, как и под окном моей комнаты. Я ущипнул себя за
руку - нет, я не спал.
возвращения экономки. Она шла со свечой, держа в руке какой-то лист бумаги.
Я сжался в дверной нише, она прошла мимо, остановилась у окна, покачала
головой и, что-то бормоча, закрыла его.
остановился и тихонько постучал в дверь Яноуской. Чем черт не шутит, а вдруг
это была все же она? Я прошептал:
знобило от холода, а череп просто разламывался от разных противоречивых
мыслей.
происшествиях прошлой ночи. Может, мне и не стоило этого делать, не знаю, но
я никак не мог избавиться от мысли, что с экономкой что-то нечисто. Она не
удивилась, посмотрела на меня большими кроткими глазами и медленно ответила:
потом меня сморил сон, и я ничего не слышала. Не стоит вам вставать ночью,
пан Беларэцки. Если что-нибудь с вами случится, я себе этого не прощу... А
насчет экономки вы ошибаетесь. Собственно говоря, она может ходить всюду, я
не придерживаюсь старых правил, что экономка должна подниматься на второй
этаж лишь тогда, когда ее позовут. Тут самое ужасное не она, а Голубая
Женщина. Она появилась снова. Обязательно произойдет что-то скверное.
умру я.
мхом, который после дождей молодо зазеленел. Посредине беседки стояла
мраморная девушка с отбитым ухом, по лицу ее ползла улитка. Яноуская
посмотрела на нее и грустно улыбнулась.
совсем верите, будто это привидения. Я с вами не согласна. Но если бы и так
- что меняется? Не все ли равно, от кого страдать, если нужно страдать,
нужно искупать грехи?
крепкими, как камень, а теперь... Знаете, если расколоть камень из старого
здания, в нем могут оказаться слизняки. Неизвестно, чем они там питаются, но
стоит ударить чем-нибудь об этот камень, и он развалится. Так и мы. И пускай
ударяют побыстрее.
этим гнездом и не жалела б ни его, ни себя. Но с некоторого времени я стала
замечать, что мне немножко жаль жизни. Наверное, она не такая уж плохая
штука, как я думала. Наверное, есть смысл поверить в солнце, друзей,
цветущие деревья, смелость и верность.
так, как я предполагала умереть прежде. Прежде ужас был привычным состоянием
моей души, сейчас он превращается во что-то такое, чему нет названия, чего я
не желаю. И все потому, что я начала немножко верить людям. Не нужно этой
веры, не нужно этой надежды. Лучше так, как было прежде. Так спокойнее.
клена и гладила ее.
Вы должны извинить меня, я слышала ваш разговор со Свециловичем, этой
чистой, доброй душой, единственным, кроме вас, да еще, может, дядюшки,
человеком в округе. Благодарю за то, что не всюду на земле люди с плоскими
головами, толстыми черепами и чугунными мозгами.
чтоб вместе взяться за разоблачение всей этой мерзости?
преданность и верность нашему дому, он не дал Гарабурде подать ко взысканию
наш вексель еще при отце и сделал это не совсем дозволенным путем: вызвал
того на дуэль и сказал, что вся его родня будет вызывать Гарабурду до тех
пор, пока он будет жив. Но именно поэтому я и не желаю, чтобы Дубатоук
вмешивался. Он слишком горяч, мой дядюшка.
вчерашнего разговора, когда вы клялись, я поняла, что медлить нельзя... Вы
должны оставить Болотные Ялины, оставить сегодня, самое позднее - завтра, и
уехать в город. Хватит! Отпели скрипки, уложены наряды. В свои права
вступает смерть. Вам нечего здесь делать. Уезжайте. Оставьте этот
Пехов Алексей
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Доставалов Александр
Шекли Роберт