Чтение 34–й страницы книги ~Свет чужого солнца~

утро они видят, кто пришел в Дом Обучения, а кто нет, и ищут тех, кто не
пришел, пока не найдут. И находят. Значит, у них должна быть сеть
информаторов. Иначе как бы они так быстро узнали о первом убийстве? Через
несколько часов геды придут в Дом Обучения и увидят одно из двух: либо
одного мертвого делизийца, либо - если я накажу убийцу - мертвых делизийца
и джелийца.

Дахар помедлил, собираясь с духом, и заговорил как можно осторожнее.

- Расплата за убийство - изгнание. Но поступят ли геды одинаково в
обоих случаях? Кого они изгонят?

- Мы не знаем, лейтенант. Ты сам сказал, что они думают по-другому,
не так, как люди!

Командующая боялась взглянуть в лицо неизбежности, если она вела к
бесчестью. "На этом можно сыграть", - подумал Дахар-наблюдатель, а
Дахар-легионер быстро произнес:

- Да, они не люди. Какое же разумное, с их точки зрения, решение они
примут в этой ситуации?

Он видел, что она размышляет:

- Если мертв только делизиец, прогнать всех джелийцев. Ведь мы
нарушили клятву чести.

Лейтенант скорее почувствовал, чем услышал в ее словах гнев и стыд,
прикрытый ровным тоном, и отважился заметить:

- Тогда новое оружие достанется только делизийцам. Если в Эр-Фроу не
будет джелийцев, Калиду, может быть, удастся удержать своих людей от
убийств до конца года. Делизия выжмет из гедов все, что те обещали. И
когда закончится год, они покинут Эр-Фроу, вооруженные знаниями гедов...

- Но геды не сделают этого. - Белазир сурово нахмурилась. - Они
увидят: мы делаем все, что в наших силах, чтобы смыть бесчестье. Они
увидят двух мертвецов - делизийца и джелийца.

- И Джела будет виновна дважды, а Делизия ни разу.

Белазир взорвалась:

- Ты равняешь убийство с наказанием за него!

- Я - нет. Но ты сама сказала, что геды думают не так, как люди. Они
запретили всякое убийство. И если мы убьем виновного, решат, что Джела
совершила уже два убийства, тогда как Делизия останется перед ними чиста.
Кого они выгонят из Эр-Фроу?

- Если у тебя есть предложение, Дахар, - говори, не тяни! -
раздраженно приказала Белазир.

Спокойнее, спокойнее...

- Надо отдать убийцу делизийцам.

- Что?!

- Если его убьют они, окажется, что Делизия будет в том же положении,
что и Джела. Тогда изгнания, возможно, удастся избежать...

- И ты купишь Эр-Фроу ценой такого позора? _К_у_п_и_ш_ь_ его, как
какой-нибудь делизийский меняла, торгующий самой жизнью, ценой
предательства брата-легионера?!

- Который предал тебя.

- И который заслужил за это смерть от наших рук, а не от рук врагов
своего города! Свободно данное, вернется свободно - а ты предлагаешь
сделку с...

- Не сделка. Соглашение. Послушай, главнокомандующая. Что такое
перемирие, как не соглашение? А в нем, свободно заключенном обеими
сторонами, нет ничего предосудительного или бесчестного. Пусть три
джелийца и три делизийца во главе с тобой и Калидом отныне вместе карают
любого, кто ослушается приказа. Тогда у нас будет по одному убитому с
каждой стороны. Более того, главнокомандующая, _м_н_о_г_о _б_о_л_е_е_.
Геды увидят доказательство того, что Джела и Делизия пытаются следовать их
законам.

Дахар вдруг понял, что допустил ошибку. "Доказательство" - слово
гедов. В языке людей нет понятия, означающего методический сбор и
накопление информации и фактов, а именно он делал опыты гедов тем, чем
никак не могли стать примитивные попытки людей - наукой. Как только
жрец-легионер произнес слово из языка гедов, Белазир изменилась в лице.
Теперь оно было исполнено холодного презрения, а это, как знал Дахар, куда
опаснее вспышки ярости.

- И ты со спокойной совестью позволишь делизийцам увести твоего
брата-легионера на пытку? Только для того, чтобы остаться в Эр-Фроу и
изучать лекарства чужаков?

- Не на пытку, а на казнь, и в нашем присутствии Воин заслужил
наказание, главнокомандующая. Ты согласилась с этим. Мы можем сами убить
его и добиться того, что геды, вспомнив о собственной чести, изгонят нас
из Эр-Фроу. Потом они вооружат Делизию, которая атакует Джелу раньше чем
через год, и все из-за того, что мы не оправдали доверия. Зато мы не
запятнаем себя сделкой. Или мы можем рискнуть занять внушительную позицию
в надежде, что какой-нибудь делизийский солдат, товарищ убитого, отомстит
за него, отняв жизнь первого попавшегося джелийского легионера. Будем
надеяться, что это произойдет прежде, чем нас прогонят. Это ты считаешь
достойной позицией, главнокомандующая? Ведь ты не станешь отрицать, что
пока мы с тобой говорили, эта мысль приходила тебе в голову?

Белазир смотрела на Дахара с гневом и болью, но он безжалостно
продолжал:

- Выход один - соглашение. Да, это соглашение с врагом, но Джела уже
заключила перемирие с тем же врагом - там, за стенами Эр-Фроу, в самом
сердце джелийской чести. Мы не воюем с Калидом. Здесь мы стоим на клинке
чести с гедами, и честь требует, чтобы мы соблюдали законы гедов и
остановили кровопролитие - любое, с обеих сторон, и сейчас, пока приказы
главнокомандующей еще что-то значат.

Белазир отвернулась. Дахар заметил, что она смотрит не на двух
сестер-легионеров, стоявших за нею, а на улицу, на едва различимые в
тусклом утреннем свете деревья Эр-Фроу. Спина Белазир словно окаменела,
лишь в основании шеи напряглись и расслабились сильные мышцы. Лейтенант
терпеливо ждал, пока его спора медленно доходили до командующей. Ему
стоило большого усилия не схватить ее за плечи, не крикнуть: "Что мы делим
оружие гедов, когда их медицина гораздо важнее, чем оружие и даже
честь!.."

Дахар внутренне ужаснулся и не позволил себе закончить мысль.

- Это пахнет предательством, - сказала, поворачиваясь к нему,
Белазир. - Когда нет настоящей войны, соглашение, может, и не
предательство, но душок у него именно такой. Это похоже на продажу тела за
деньги, как принято у делизийцев. Или на грызню кридогов за куски
разлагающегося трупа.

- Что ж, так и назовем это соглашение: "Соглашение кридогов", - резко
бросил лейтенант и подумал, что все испортил. Слова вырвались у
Дахара-легионера, вышедшего из-под контроля наблюдателя. Он сам испытывал
отвращение к продуманному торгу, отвращение, которого раньше не
чувствовал. Оно значило больше, чем честь, и поднялось откуда-то из
глубины Дахара-легионера, того, что был плотью от плоти Джелы. Он слишком
долго подавлял свои настоящие чувства и мысли, и они прорвались, как вода
через плотину. Да, он все разрушил - теперь Белазир ни за что не
согласится.

Но Дахар ошибся. Главнокомандующая уловила в его голосе это
отвращение и сказала спокойнее:

- Тебе ведь самому не нравится это, Дахар. Ты тоже чуешь запах
предательства.

Дахар почувствовал себя выжатым и опустошенным. Он провел всю ночь с
Граксом, и теперь приходилось бороться с усталостью. Сейчас она была его
злейшим врагом.

- Я не вижу иного выхода, - признался он.

Нахмурившись, Белазир снова посмотрела сквозь арку на Эр-Фроу.

- Я тоже, - наконец со вздохом призналась она, и Дахар понял:
невероятно, но главнокомандующая всерьез думала над его предложением, а
внезапная искренность жреца произвела на нее совсем не то впечатление,
которого он боялся.

- Позволить делизийцам получить обещанное оружие... - Белазир не
закончила. Наступила тишина. Дахар прикусил язык и замер. - Почему ты
думаешь, что Калид согласится? - наконец спросила она.

- Он получит труп своего солдата.

Белазир вздрогнула и отвернулась. Но когда она заговорила, ее голос
был голосом главнокомандующей, принявшей решение.

- Выясни, кто этот брат-легионер. Приведи его ко мне. Осторожно
подбирай помощников - их преданность не должна вызывать сомнений. Пришли
ко мне Исхака. Он будет третьим с нашей стороны при этом... соглашении. С
Калидом надо поговорить сейчас, утром, у Дома Обучения, пока геды не
пришли и не объявили... не знаю, что они захотят сказать. Мы должны
присутствовать там втроем, и даже думать не сметь о нападении...

Белазир продолжала развивать план холодными, отрывистыми словами,
план, который мог бы предложить сам Дахар, ведь у него было несколько
дней, чтобы все обдумать. Он отвечал ей так же холодно, а другой, сидевший
в нем Дахар, наблюдал за ним с жестокой насмешкой. Но это не провал. Это
не позор. Это победа. Он получил то, чего добивался, - шанс остаться в
Эр-Фроу.

- И еще, - добавила Белазир, когда Дахар уже повернулся, чтобы идти.
- Ты - мой лейтенант, но говорить от моего имени перед Калидом ты не
будешь. Мы не будем торговаться, не будем затевать грязные споры о цене.
Либо Калид принимает "соглашение кридогов", либо нет. Я не опущусь до
торгашества - этой делизийской мерзости - и не стану спорить о цене чести.

"Но думаешь, что я стану". - Лейтенант знал: несмотря на то, что
Белазир согласилась с "Кридогами", она никогда не простит ему этого.

Дахара вдруг пронзило странной режущей болью, словно мозг кромсали
кинжалом. Это была новая напасть, новое раздвоение. Только теперь не разум
отделялся от тела, а часть его разума, принадлежавшая брату-легионеру, от