и кричали что-то нечленораздельное. Они напоминали бьющихся о стекло
насекомых. Келовар кинулся к ним, Эйрис направила на загоны темную
коробочку и стала нажимать, нажимать на выступы. В какой бы
последовательности она это ни делала, прозрачный вроф реагировал
одинаково: он исчезал без следа. Мелькнула ужасная мысль: а вдруг эта
темнота заденет людей? Но ничего страшного не произошло. Пленники, вопя от
радости, ринулись на свободу.
Джехан. Беременная делизийка, только что вырвавшаяся из своей клетки, в
замешательстве топталась, закрывая обзор. Воспользовавшись прикрытием,
Келовар нагнулся, и, опустив Эйрис на пол, вытащил из ботинка нож.
глазах, она рухнула на пол, а когда пришла в себя, увидела над собой
Келовара с ножом. Значит, она все же умрет здесь, в Эр-Фроу. В голове
насмешкой прозвучали слова Дахара: "Ты и Келовар..."
момент, когда Джехан толкнула на него беременную. Солдат отпрянул, чуть не
потеряв равновесие, но столкновения избежал. Тут же он оказался возле
противницы. Секунда ушла на то, чтобы увернуться от выстрела из трубки и
занять выгодную позицию. Джехан, не раздумывая, бросилась врукопашную, оба
покатились по полу.
стекло. Оно вдруг потекло как-то совершенно иначе. Что происходит? Ведь
только что Келовар ее бросил, как же ей удалось так далеко отползти от
дерущихся и очутиться возле загонов? Темная коробочка осталась при ней,
она подняла глаза и увидела Талот. Рыжие волосы пленницы рассыпались по
обнаженным плечам. Девушка что-то кричала, молотила по стенке, но Эйрис не
слышала ее - она вообще ничего не слышала. Среди криков и воплей,
метавшихся в небольшом пространстве внутри громады Стены, Эйрис вдруг
погрузилась в тишину. Это показалось ей настолько ужасным, что она нажала
- медленно, очень медленно - на темную кнопку. И все пришло в движение.
Талот, рванувшись вперед, перемахнула через Эйрис и понеслась к Джехан с
Келоваром. Эйрис только увидела промелькнувшие над нею длинные голые ноги.
И еще она успела заметить маленькую дыру, которую коробка проделала в
задней стене загона Талот.
Он что-то кричал, жестикулируя, но она его не слышала, только изумленно
смотрела, как беззвучно открывается и закрывается в гедийском шлеме его
рот. Значит, он все же стал гедом. И оттуда пахло гедами, Дахар пах
гедами. Странный тяжелый запах начал душить ее... она не могла здесь
дышать. На этот раз они поменяли не только свет, но и воздух. Эйрис решила
вернуться назад через дыру, но дыра исчезла. Возле панели, выступавшей из
стены, стоял Гракс. Без шлема. Эйрис потянулась к темной коробочке, но она
тоже исчезла. Наверное, она уронила ее, когда забиралась сюда. Путь назад
был отрезан.
объединились в попытке пробить брешь в периметре...
что-то кричал, но гед успел снять собственный шлем и не слышал его. И без
того было ясно: женщина задыхалась. И неустойчивая солидарность с ней
вернулась к Дахару при виде ее биологического шока. Но как эта женщина
проделала брешь в Стене? Давление гедийской атмосферы больше, и, должно
быть, воздух вырывается наружу. Энциклопедист, наверное, уже зарастил
отверстие - Гракс видел, как дыра за спиной Эйрис быстро сомкнулась. Но
все же людям удалось как-то пробить Стену. Как? Гракс наклонился, чтобы
поднять с пола шлем, который только что положил. Но шлем куда-то исчез.
Геда захлестнула паника. Вонь от нее была еще невыносимее, чем запах
стыда, с которым он только что никак не мог совладать. Он слышал, как
взвыли мониторы, когда Эйрис ползла через отверстие. Что происходит в
периметре? Семнадцать... Гракс повернулся к двери в противоположной стене
комнаты. Но прежде, чем он успел сделать шаг, дверь распахнулась, и
ворвались вооруженные, облаченные в скафандры Фрегк и Крак'гар. Паника
Гракса мигом улеглась, и он снова повернулся к склонившемуся над Эйрис
Дахару. Черные глаза человека скрестились с туманными глазами геда. Гракс
и Дахар поняли Друг друга без слов.
ответил взгляд Гракса.
удивлением: Дахар думал, что он захочет помочь Эйрис. Человек в самом деле
считал, что гед может рисковать безопасностью гедов ради спасения этой
женщины. Он решил, что геды способны на позорный человеческий поступок -
предательство. Сама эта мысль казалась геду дикой. Она мелькнула и
исчезла, и в это мгновение Гракс понял: он - единственный, кому удалось
хоть отчасти познать загадочное человеческое мышление. И мышление это
настолько чуждо гедам, что они просто не в состоянии его понять. Его
противоестественность не выразить даже в самых резких конфигурациях речи.
Энциклопедист может построить сколько угодно гипотез о мыслительном
процессе этих дикарей, но чтобы рассчитывать на такое!..
превращается в положительный фактор человеческой эволюции.
приверженности той или иной подгруппе. Механизм предательства - насилие. В
результате насилия лучшие умы, рождающие передовые технические идеи, могут
покинуть один подвид и начать петь в гармонии с другим. Разрушение лучших
умов компенсируется неустойчивой преданностью, точно так же, как
недостаток солидарности компенсируется разнообразием генетических
вариаций. Без многочисленных генетических изменений человечеству никогда
не удалось бы так быстро эволюционировать на ранних стадиях своего
развития. Без смены, индивидуумами своих подгрупп им никогда не удалось бы
избежать разрушения собственной планеты в более поздний период.
целей способны изменить виду в целом. Одна из таковых, предположительно,
познание Вселенной. Вероятность подобной измены крайне мала. Скользкий
путь, избранный людьми, с малой вероятностью позволит им избежать
разрушения планеты. В логических конфигурациях...
гед уже снял свой шлем с передающим устройством. Но Гракс и так должен
знать, что ни один человек не может дышать этим воздухом. Когда
распахнулась дверь и в нее ворвались два геда, Дахар заметил, что, хотя
комнату наполнял гедийский воздух, хотя два человека, которых они ожидали
здесь найти, были их предполагаемыми союзниками, хотя Гракс уже успел
снять шлем и не мог их вызвать, - несмотря на все это, геды были в
скафандрах и вооружены. Их оружие не было похоже на то, которое получили
от них люди. Гракс отвернулся от сородичей и не сводил глаз с Дахара.
Потом не глядя тронул что-то на панели, и она утонула в стене.
Дахара. Лицо легионера потемнело. Все-таки Эйрис оказалась права насчет
гедов. Его пронзило самое сильное в жизни разочарование, жгучее и острое,
как раскаленный клинок. Настолько ранящее, что на миг он возненавидел
Эйрис - за то, что она заставила его взглянуть правде в глаза. А она
задыхалась у его ног на врофовом полу. На чистом, гладком врофе, только
что ходившем под ним ходуном! Дахар сильнее стиснул ее почерневшее от сажи
запястье. Возмущение, гнев, разочарование затмили его разум. Дахар
рванулся к стене и принялся дубасить по ней кулаками, хлопать по ней
ладонями. Панель не появлялась. Странное рокотание наполнило его шлем -
геды переговаривались на чужом, неведомом языке. Дахар повернулся к
Граксу. Гед озирался в поисках своего шлема. Его держал Лахаб, вжавшийся
сейчас в дальний угол. Белый как мел, он прятал шлем за спиной. Дахар
схватил и рывком поднял руку Гракса к тому месту, где была панель, и
сомкнул пальцы на его горле. Высокая твердая кромка скафандра не смогла бы
защитить тонкую шею геда, если бы Дахар принялся душить его.
Березин Федор
Шилова Юлия
Маккэфри Энн
Свержин Владимир
Сапковский Анджей
Майер Стефани