жара страшная, какая обычно бывает в Афгане, еще ветер-афганец и пыль
столбом. Старшим был наш зампотех, подполковник по прозвищу "Жменя", у него
привычка была отказывать словами "х..й тебе в жменю", ну его и прозвали
"Жменя", да и по натуре он был мужик прикольный.
башкир на полгода старше меня призывом, на этой точке служил его земляк, а
колона дальше пошла по бетонке. Пока туда-сюда постояли, чарса курнули,
минут 15-20 прошло и мы давай колону догонять. Механик говорит, что догоним
моментом, тягач, мол, 80 км/ч прет. Разогнал он эту дуру по Герату, а тягач
легче танка и теряет управление на такой скорости. Смотрим, через бетонку
барбухайка переезжает, и видим -- не успеет перескочить, а мы ни
затормозить, ни повернуть не можем. Водила с барбухайки вылетел пулей,
механик мой нырнул в люк, а я в башню, через пару секунд треск такой, а
тягач лишь чуть качнуло. Когда высунулись наружу, я назад оглянулся и
увидел, что барбухайка вся раздолбанная валяется возле бетонки, а тягач как
пер, так и прет.
водку брал, и поэтому далеко от нас не оторвались. Едем дальше, Жменя сидит
на броне БТРа в трусах и панаме, в одной руке литровый пузырь в другой
железная кружка, а жара кошмар. И вдруг на бетонку выскакивает тойота с
кузовом, увидали нас, развернулись, и обратно, а в километре от бетонки была
зеленка. В кузове тойоты ДШК спаренный на станине, а оба духа в кабине, они
не ожидали нас встретить. Жменя подпрыгнул и орет мне: -- Стреляй давай,
возле пулемета же сидишь!
пылью забился. С АКСа долбить начали, не берет, а тайота сваливает в
зеленку. Я схватил канистру с солярой и налил на затвор, после чего кое-как
его взвел и давай долбить, а от соляры дым из затвора валит прямо в глаза, и
не видно ни хрена, куда стрелять. Жменя сзади орет матом, я мочу куда
попало, а пулемет дымит все больше, соляра с маслом была вперемешку.
Наводчик с БТРа на броне сидел, и пока он запрыгнул и подключился, тойота
нырнула в зеленку. Жменя на меня всю дорогу орал из-за этой тойоты. А
взведенный пулемет оставлять опасно, иногда бывает, что оставляешь затвор
взведенный с патроном, ленту только снимаешь, а когда надо, ленту кинул в
лентопротяжный механизм, и стреляй, это экономит время.
остановились на привал. А механик мой приколоться решил от нечего делать, но
не посмотрел на затвор и навел дуло на котелок с кашей, этот котелок
офицеры-танкисты поставили греть на костер, а сами рядом сидели. Механик
дрочил-дрочил этот пулемет, и нажал на спуск, раздался грохот, котелок
вдребезги и оба лейтенанта в каше с обалдевшими глазами. Начался кипеш,
думали что духи напали, потом разобрались и механик мой по башке получил, а
меня пронесло, я в это время в танке с земляками зависал. И после этого
случая я стал страховаться, взведенным пулемет оставлял лишь при крайней
необходимости и под личным контролем.
обходятся. На афганской жаре бражка быстро бродит, три дня и готово, самогон
тоже гнали, но не часто, этим занимались офицеры, а мы пили брагу и курили
чарс. Один раз у меня в оружейке взорвалась фляга с бражкой. Прапор --
техник наш -- попросил поставить в оружейку ко мне брагу, а когда поспеет,
обещал литров 5 отлить, и предупредил, что мой взводный в курсе. Оружейка у
меня была капитальная, и в ней никто кроме меня не лазил. Я согласился
поставить в оружейке брагу, какие проблемы. Был август месяц, и как-то утром
идем в ремзону, вдруг, не доходя до оружейки, чую запах браги, открываю, а
там труба что творится. У фляги дно вырвало и все в браге: оружие, детали,
стены, полы, а еще жара и духан распространился на всю ремзону. Офицеры
приходят за оружием и понять не могут, что здесь творится, говорят:
брагой от него прет вовсю.
впитали эту канитель, и запах остался там навсегда. Прапор, конечно, сказал,
что это его вина, но в оружейке нюхать и всем объяснять в чем тут дело, и
почему автоматы и пулеметы в браге, пришлось мне.
чего только не выдумывали, а те в свою очередь шарили везде, где можно. За
чарс не очень гоняли, а за брагу гоняли страшно, вот и приходилось
выдумывать, куда бы ее затарить. Особенно агрессия обострялась накануне
праздников и разных традиций, наподобие стодневки. Водилы умудрялись в
топливном баке ставить, пока машина в парке или в ремзоне, и для этого
специально готовили баки. Некоторые привязывали за проволоку канистры и
опускали в бочки с водой или топливом. Летом проще, закопал где-нибудь, и
все, а зимой надо выдумывать заначки. Я в оружейке прорубил под шкафом
погребок, в него как раз влезал 20-тилитровый бутыль. У летучек
(автомастерские) в комплекте были маленькие дистилляторы на 3-5 литров, а
это отличный самогонный аппарат, так что по мере надобности можно было и
самогон забацать, только хлопотное это дело, и в основном мы пили бражку.
продолжалась она, как я уже писал раннее, почти год. А потом я встретил
старлея из пехоты, а он, оказывается, служил до Афгана в Казахстане на
ракетном полигоне, как раз там, где я жил, и у него там осталась семья. Мы
разговорились о том, о сем, сам он родом с Питера и его после училища
направили служить в Казахстан. Прослужил он на полигоне пять лет, там же
женился и хорошо знал моего дядьку, который служил на полигоне прапором. А
потом написал рапорт, чтоб его направили в Афган, о причине я его не
расспрашивал.
подразделение, старлей ответил, что без проблем, и он утрясет это дело. И
через неделю после разговора, я уже служил в пехоте, 3 батальон, 9 рота, в
должности командира отделения стрелкового взвода.
x x x
ПЕХОТА
моего призыва, что служили в 9-й роте, да к тому же сам был почти дед, так
что все было нормально. Пехоту, конечно, не сравнить с ремротой: начались
постоянные рейды, боевые выезды по тревогам, в общем, скучать не давали. Мне
было известно, что пехота выполняет всю черную работу, и все-таки я хотел
служить там. Хотя мне больше хотелось в разведку, но там все хотели служить.
Рота наша была штрафная (негласно), сюда переводили залетчиков со всей
дивизии, были такие, кому дисбат заменили службой в нашей роте, чтоб не
выносить сор из избы. Но коллектив был классный, и офицеры, и бойцы, мужики
с понятием. Наша рота была на всех серьезных операциях, нас посылали в
охранение, сопровождать генералов и всяких крутых чинов, как наших, так и
сарбосовских. Наша рота практически всегда стояла на 15-минутной готовности
(в случае тревоги, мы за это время должны выехать за расположение полка, в
полной боеукладке), когда находилась в расположении полка, и не разу не было
случая, чтоб наши машины выехали позже заложенного времени, хотя по времени
нас никто не контролировал.
не эта проклятая война, то в какой удивительной стране нам пришлось служить.
Афганистан -- это страна как из сказки тысяча и одна ночь, она была
абсолютно не тронута цивилизацией и находясь там, воистину ощущаешь себя на
Востоке. Там не было ни промышленности, ни фабрик, ни заводов, в общем,
никакого прогресса. В Афгане ничего не производили (если не считать
наркотик) и жили одной торговлей, караваны ходили в Пакистан и Иран и везли
оттуда товар, точно как в Восточных сказках. В дуканах можно было купить
все, от импортной электроники, аппаратуры, шмоток и всяких других мелочей до
запчастей на любую технику вплоть до вертолета, кстати, купленных накануне у
наших же военных. И часто бывало, что в полку на складе ходовых запчастей
нет, зато в дукане -- пожалуйста, и приходилось покупать, куда деваться, но
естественно уже дороже, чем продали. Были и рынки оружия, знаменитый
Кандагарский рынок в Герате как раз славился торговлей оружием. В Афгане
Шариат был законом, а Коран конституцией, и жили афганцы по своим особенным
понятиям, которых нам цивилизованным не понять. Этот народ как будто бы
затерялся во времени и пространстве.
когда, въезжая в окрестности города, видишь, как с обеих сторон бетонки
растут высокие, стройные тополя.
гость. Сесть с бачой в дувале вечерком, курнуть чарса через чилим,
поговорить о житье-бытье, простить друг другу все, что было, и послушать,
как мулла читает вечернюю молитву из Зиндана, молитва эта разносится на всю
окрестность и завораживает, эти ощущения не передать словами. И пока жив, я
буду надеяться, что это когда-нибудь сбудется, ведь сколько пацанов полегло
на этой многострадальной Афганской земле. А пока, к сожалению, это
невозможно, и в памяти часто проносятся неприятные эпизоды этой
бессмысленной войны и даром пролитой крови, но и забывать об этом тоже
нельзя, хотя вряд ли такое забудешь.
Керосин-провод регулярно подрывался: подорвут его и подожгут, да еще подход
к нему заминируют, и мудохайся потом после этих подлян. Нас подымают по
тревоге и вперед, и как бы быстро мы там не оказывались, от духов
естественно уже и след простыл, а керосин полыхает вовсю. Но керосин --
полбеды, его в Союзе было навалом, а вот если заставу обстреляют, то тут
время шло на секунды, и от того, насколько быстро мы появимся, многое
зависело. Бывало, расслабишься немного, пока в полку между рейдами торчишь,
и зависнешь где-нибудь в другом подразделении -- мы частенько собирались у
Панов Вадим
Роллинс Джеймс
Ковальчук Вера
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Сертаков Виталий