Чтение 31–й страницы книги ~Экипаж машины боевой~

-- Он не работает.

-- А какой работает?

-- Нате, товарищ старший лейтенант, -- Хасан протянул ротному шлемофон.

В люк заглянул Петруха.

-- Товарищ старший лейтенант, БТР сделали.

-- А что там было?

-- Муфта барахлила.

-- Черт, спать охота, и колонну вести надо. Может, Грека
проинструктировать, -- начал размышлять вслух ротный.

-- Мы уже однажды тут мотались, товарищ старший лейтенант. Я знаю эту
дорогу, -- сказал Хасан.

-- Когда мы здесь были? -- спросил ротный.

-- Вас тогда не было. Колонной командовал зампотех. Разведчики на
границе напоролись на караван, а мы стояли на блоке возле духовского моста,
нас сняли с блока и мы мотались сюда караван брать. Юра, че, не помнишь?

-- Нет, я помню тот караван, я еще мафон там урвал, но местность я не
запомнил.

-- Да здесь это было, мы по этой дороге ехали. Вот дорога где мы стоим,
она идет мимо кишлака, потом вдоль гор. А вот дорога к иранской границе, мы
по ней в тот раз проскочили. Там дальше пустой колодец еще будет на
развилке, вот там мы этот караван и замочили.

-- Ну раз ты, Гараев, знаешь эту дорогу, тогда поедете первыми, а я
перепрыгну на свой БТР. Увидите развилку, свернете налево и дальше дуйте по
дороге, не сворачивая, а ближе к горам я уже сам поведу. Постоянно сидите на
рации, чуть что, сразу докладывайте, я на пару часов вырублюсь, а то в глаза
скоро спички вставлять придется, Петруха меня разбудит, если что.

Ротный вылез из люка, Хасан надел шлемофон и мы начали рассматривать
эту самопальную карту. Я с трудом разбирался в этих иероглифах, зато Хасан
разложил карту и начал мне рассказывать, водя пальцем по листу с таким
видом, как будто он сам рисовал эту карту.

-- Да ладно Хасан, что ты мне здесь втираешь, поезжай, раз знаешь, куда
ехать.

-- Я знаю, да и ты, Юра, тоже знаешь.

-- Тогда днем было, а сейчас ночь. Я хрен его поймет. Меня больше
интересует, нахрена нас вдоль границы прогоняют?

-- Откуда я знаю. Я слышал, что на стороне Ирана, рядом с границей, как
раз в этом районе расположены базы наемников. Стоп, комбат на связи, сейчас
выезжаем, -- ответил Хасан.

Хасан еще минуту послушал эфир. Потом запустил движки, и мы,
развернувшись, выехали из колонны, и направились в сторону границы. Дорог
было накатано по Афгану навалом, где колонна не пройдет, там, считай, уже
дорога, и главное было не запутаться в них. Днем еще куда ни шло, а вот
ночью, да еще глядя в триплекс, можно было легко куда-нибудь зарулить, как
это уже не раз случалось.

Урал, Сапог и Туркмен спали, мы не стали их будить, пусть спят пока. Я
открыл защитный щиток с лобового стекла, в лицо мне повеяло сыростью и
влагой, так как окно было разбито пулей от ДШК, я опять захлопнул щиток и
сказал Хасану:

-- Короче, открывай свое окно и езжай сам, я в триплекс пялиться не
буду, тем более ты парень ученый и знаешь, куда ехать.

-- Да сиди спокойно, я сам разберусь с дорогой, на, лучше -- косяк
забей, и гераши туда бухни, а то не цепляет.

Я взял у него чарс с героином, и смешав все это, забил в сигарету.
Косяк получился конкретный, кое-как мы его докурили, героин сильно драл
горло, и приходилось делать маленькие затяжки, но зато прибило нас
капитально. Мы катили по темноте куда-то вперед, я смотрел на Хасана и
думал, черт возьми, разбудить Туркмена что ли, а то этот таджик завезет
сейчас куда-нибудь, но лицо Хасана излучало уверенность: он рулил, как будто
уже сто раз ездил по этой дороге, да у него всегда такая уверенная рожа,
пока чего-нибудь не напорет. Я все чаще оборачивался назад и смотрел на
пулемет, в голову лезли разные мысли, мне казалось, что вот-вот мы нарвемся
на засаду, и я прикидывал, успею ли запрыгнуть на сидение за пулеметы. Было
такое ощущение, что на голову мне положили пудовую гирю. Бляха-муха, ну
нахрена я так обдолбился? Хотя я тысячу раз задавал себе этот вопрос и ни
разу не мог на него ответить, одним словом, обдолбился и все, вот и весь
ответ. Из-за сильного сушняка трудно было разговаривать, и мы сидели молча.
Я лишь изредка поглядывал на Хасана, он как обычно был не возмутим. Время
шло, мы ехали, я начал уже волноваться, что-то мы едем и едем в одну
сторону, а налево не сворачиваем, да я еще не вижу ни хрена ничего впереди,
открыть люк и выглянуть, облом, да и страшновато, щиток открыть, холодно.

-- Хасан, ты как? -- негромко произнес я.

-- Ништяк, я ништяк, ты не волнуйся, Юра.

-- Когда ты за рулем, я всегда волнуюсь, а тут наш БТР еще и первым
едет, так что я волнуюсь вдвойне.

-- Юра, да ладно завязывай, постоянно ты страхуешься.

-- А как ты хотел, мы едем хрен знает куда. Ты хоть видишь, куда едешь?

-- Юра, я знаю, куда еду, тем более, что мы уже здесь ездили. Ты сиди и
не волнуйся.

-- А мне больше ничего и не остается, как сидеть, но я все же волнуюсь.
Может разбудим пацанов, две головы хорошо, а пять лучше, к тому же, тот раз
Туркмен за рулем ехал, может он лучше знает.

-- Да ты на изменах, Юра. Пусть они спят. У нас там пожрать есть?

-- Гранаты остались и виноград.

-- Давай сюда, а то сушняк, аж языком не могу шевелить.

Я полез в отсек, немного пошарив в полумраке, нашел пару гранат и кисть
винограда. Мы принялись трескать виноград, это немного заглушило сушняк.

-- Хасан, что-то мы долго едем в одну сторону. Где развилка?

-- Да тебе кажется, что долго.

-- Мне может и кажется, а вот моим часам на руке так не кажется. Да и
ваще, я хоть и не помню дороги, но знаю, что иранская граница не так далеко
от того места, где мы разъехались с колонной. А мы уже почти час едем в одну
сторону.

-- А ты че, хотел за пять минут доехать, да?

-- С тобой Хасан, бесполезно спорить, ты твердолобый какой-то. У тебя в
семье все такие у-упрямые.

-- Нет, я один такой.

-- Оно и видно, другого такого вряд ли найдешь.

В отсеке что-то зашевелилось, потом появилась заспанная рожа Урала. Он
некоторое время хлопал узкими глазами, потом произнес:

-- Когда приедем?

-- Куда приедем? -- спросил я его.

-- Ну, куда-нибудь.

-- Вот куда-нибудь мы сейчас приедем, это точно. Посмотри, кто шофер.

-- Впереди кишлак, и свет горит. Наверно налево надо свернуть, --
произнес удивленно Хасан.

-- Какой кишлак? Какой свет? Ты че Хасан, еб...нулся уже. Где ты видел
свет в кишлаке ночью? -- не менее удивленно произнес я в ответ.

-- Да вон, посмотри, впереди нас свет горит в кишлаке.

Я наклонился к Хасану и глянул в водительское окно. Черт возьми, точно,
впереди нас находился кишлак, и в нем горело освещение, этого не могло быть,
в Афгане ночью в одиноких кишлаках свет не горит.

Хасан свернул влево, и кишлак оказался сбоку от нас.

-- А где колодец? Где развилка? -- спросил я Хасана.

-- Да не знаю я, не было никакого колодца.

Урал смотрел на нас и ничего не мог понять.

-- В чем дело, пацаны? -- спросил он.

-- Да черт его знает, в чем тут дело. Какой-то кишлак, которого быть не
должно, -- ответил я.

-- Я сейчас посмотрю в пулеметный прицел, он приближает немного, --
сказал Урал и полез за башенные пулеметы.

После минутной возни Урала возле пулеметов, раздалась короткая очередь
из нашего КПВТ, и два розовых трассера полетели в сторону кишлака. Мы с
Хасаном аж подпрыгнули от неожиданности, Хасан нажал на тормоза и БТР
остановился.

-- Ой бля, я не хотел, --выкрикнул Урал.

Оказывается, когда он крутил башню, разглядывая кишлак в прицел, то
случайно нажал в темноте на кнопку спуска. Проснулся Туркмен, и начал
материться. Потом раздался топот по броне, и стук по люку.

-- Откройте, е..... вашу мать! Быстрее же, а не то я вас всех поубиваю.

Это был голос ротного, он не предрекал ни чего хорошего. Хасана как
ветром сдуло с водительского места, я протянул руку и открыл водительский
люк. Ротный как пуля залетел в этот люк, только я глянул на него, как у меня
полетели искры с глаз, и сильно заболела челюсть, я хотел чего-то возразить,
но получил удар с другой стороны, у меня все поплыло перед глазами.

-- Вы че, козлы, оху...ли вообще! Где этот таджик?! Гараев, сука!

Ротный схватил гранат, который мы собирались съесть с Хасаном, и
запустил ею в отсек, потом ротный начал шарить руками, ища что-нибудь
подходящее, и нащупав рожок от АКСа, он запустил им в Хасана.

-- Где мы?! Где мы?! Е... вашу мать! -- кричал ротный.

-- Я не знаю, -- ответил я, закрывая руками лицо и отодвигаясь от
ротного подальше.

-- Гараев, падла. Ты куда нас завез?!

-- Я ехал, как вы сказали, в сторону иранской границы, но колодца и
развилки не было, -- раздался голос Хасана с конца отсека.

Перепуганный, сонный Сапог не мог ничего понять, Туркмен был удивлен не
меньше Сапога, да и Урал тоже не больно-то соображал, в чем здесь дело, он
вообще перепугался, думая , что это из-за неосторожного выстрела, который он
произвел. Хотя, конечно, ротный проснулся как раз из-за этого выстрела, но
если б ротный не проснулся, то все могло бы быть намного хуже, хотя
неизвестно, что нас еще ждет впереди.