Чтение 37–й страницы книги ~Экипаж машины боевой~

-- Татарин, возьми вон духовскую трубу, прикрутишь к своей, и будет
двустволка! -- крикнул я Уралу.

-- Там у разведчиков что-то случилось, -- сказал Урал, показывая в их
сторону.

-- Да вижу, сейчас узнаем, -- ответил я.

Мы подбежали к разведчикам, Серега сидел на земле закрыв лицо руками,
руки у него были в крови, рядом стояли Артиков и Царев, а Андрей сидел перед
Серегой с медицинским пакетом и пытался разглядеть его рану. Андрей тщетно
пытался оторвать Серегины руки от лица, тот не давался и стонал. Рядом лежал
Семен с забинтованной головой, Семен был водилой на БМПшке.

-- Что случилось? -- спросил я пацанов.

-- Сереге вроде челюсть пулей разворотило, медиков надо, я его
промедолом вмазал, но этого мало, не могу перевязать, он вцепился в лицо
руками, хрен оторвешь, -- ответил Андрей.

-- А с водилой что? -- опять спросил я.

-- Башкой об люк ебн....лся, когда с откоса слетели, но с ним все
нормально, кусок шкуры с лобешника вырвало, но череп целый.

Я достал оставшуюся ампулу с морфием и протянул Андрюхе.

-- На, морфием вмажь Серегу. "Баян" есть?

-- Да есть, но все равно медиков надо.

К нам подбежали ротный, Грек, Закиров и Хохол.

-- Ну, че здесь такое? -- спросил ротный.

-- Да вот пуля в челюсть попала, "таблетку" надо вызвать, -- сказал
кто-то из разведчиков.

-- Ну так чего же не вызовите?

-- У нас в БМПшке рация не пашет.

-- У них там всего одна "таблетка", она к танкистам уехала, вторую духи
спалили в кишлаке, который мы чесали, да и медиков там осталось три
человека, капитан, водила и сержант, -- сказал я ротному.

-- Ну, давайте, берем раненых и наверх, сейчас к колонне прилетит
вертушка из Шинданта, -- скомандовал ротный и спросил: -- Семенов сам может
идти?

-- Да я смогу, -- глухим голосом произнес Семен.

-- Закиров, помоги Семенову взобраться наверх.

Андрей ширнул Сереге укол в вену и перевязывал ему лицо. Замотав ему
челюсть бинтом под самый нос, он взял его под руки.

-- Ну, давайте, потащили, чего смотрите, -- обратился к нам Андрюха.

Царев взял Серегу за ноги, и они его потащили к БТРам.

-- А как вас сюда угораздило? -- спросил ротный Артикова, показывая на
БМПшку.

-- Из-за сопки выскочили, а тут обрыв, Семен по тормозам дал, но поздно
уже было, пока очнулись, машина уже в глине торчит, и Семен на сиденьи весь
в крови. Когда с откоса летели, я увидел в стороне духов человек десять, я
развернул пушку и влупил по ним очередью, духи, отстреливаясь, начали
прыгать в расщелину, Серега, выскочив с автоматом на броню, стал стрелять по
ним, и в это время какой-то дух его прошил. Пока мы повыскакивали, духи уже
смылись, вот успели только двоих замочить, остальные смотались по расщелине,
-- закончил свой рассказ Артиков.

-- Ну, ничего, сейчас подтянем авиацию, и пусть они перепашут эту
расщелину вместе с тем кишлаком и зеленкой. Бляха-муха, вот БМПшку надо
выволакивать как-то отсюда, -- высказался ротный.

-- Сейчас тягач подъедет и вытащит, мало будет тягача -- танк
подключим, -- предложил я.

-- Бережной, какой ты умный. А трос где ты такой возьмешь? Тут метров
триста, не меньше. Или, может, ты ее на горбу до откоса дотащишь? -- глядя
на меня, сказал ротный.

"Да, действительно, а где же такой трос то взять?" -- подумал я и
спросил:

-- Ну, а что тогда делать с ней?

-- Взорвать ее нах...й, больше ни хрена ни чего не сделаешь. Сейчас
доложу командиру, он решит.

Мы взобрались наверх и стали расходиться по машинам, Серегу с Семеном
посадили на БТР ротного, ротный подошел к нашему БТРу и обратился ко мне:

-- Бережной, вы пока с разведчиками здесь оставайтесь, а я там решу с
командованием, что делать дальше.

-- Хорошо, решайте, -- ответил я и взобрался на броню.

Машины нашей роты, отъехав, направились в сторону колонны, разведчики
уселись в тень от БТРа, а я залез в отсек и, развернув пулеметы, направил их
в сторону БМПшки, Урал с Сапогом в это время рассказывали Туркмену, что
произошло внизу.

-- Туркмен, надень шлемофон, может, будут вызывать, -- обратился я к
Туркмену.

Он надел шлемофон и стал слушать эфир.

-- Не дай бог, нас сейчас погонят в тот кишлак, километров пять мотать
до него, -- сказал с сожалением Урал.

-- Не ссы, Татарин, не погонят, время у нас нету с этим кишлаком
возится, колонна до темна должна прибыть на место, -- успокаивал я Урала.

-- Да хорошо бы так, а то ведь х...й поймешь, что у них там на уме.

Минут через двадцать показалась санитарная вертушка и села возле
танков, потом от колонны отделились пара БТРов и БМПшка разведчиков, они
направились к нам.

Когда они приблизились, я заметил, что это были машины ротного и Грека,
Хасан тоже ехал с ними, он сидел на броне рядом Греком, они о чем-то
болтали.

Первым к нам подкатила БМПшка разведчиков, летеха спрыгнул с брони и
подошел к разведчикам, мы с Туркменом вылезли на броню БТРа.

-- БМПшку эту будем бросать, сейчас прилетят "крокодилы" и начнут
бомбить местность и БМПшку тоже разх....ярят заодно, а сейчас пойдем и
снимем с нее все что надо, время у нас полчаса.

Разведчики направились к БМПшке, а мы остались ждать их. Хасан
запрыгнул на броню своего БТРа.

-- Земляка моего ранило, -- выпалил он.

-- Кого? -- спросил я.

-- Шавдета, на гражданке жили рядом, даже встречались иногда, он был из
соседнего аула, мы туда на танцы ходили, бывало, бакланили с ними.

-- Про Серегу с Семеном слышал?

-- Да я видел их, Серегу с Шавдетом погрузили в вертушку, а Семен
отказался лететь, говорит, что нормально себя чувствует и в госпиталь не
хочет. Блядь, Шавдета жалко, пизд...ц ему наверно.

-- А че так? --Спросил Хасана Туркмен.

-- Да ему по затылку траком уеб...ло, череп проломился, вроде в
сознании, но это шок, а так не знаю, что будет. Капитан медиков как-то так
посмотрел на него после перевязки, по лицу капитана было видно, что ничего
хорошего Шавдета не ждет.

-- А как это ему траком угораздило?

-- По броне он в это время лазил, а в тот момент, когда мина е...нула,
он на подкрылке стоял, как раз над этим катком. Если даже выживет, один
х...й дураком останется.

-- Да все мы дураками отсюда вернемся, кто-то больше, кто-то меньше, --
сказал Туркмен.

-- Но мы-то хоть целые пока, -- сказал я, глядя на Туркмена.

-- Да целые, и вроде нормальные, но это мы здесь нормальные, а там, на
гражданке, мы для всех дураки, вот посмотрите, -- ответил Туркмен.

-- Это почему еще? -- спросил я удивленно.

-- Почему? Да потому! Вот представь, вернешься ты на гражданку, ну там
встреча, пьянка и так далее. Начнешь со своими корешами о житье-бытье
базарить, они будут тебе рассказывать, как они на танцах балдели, баб
снимали, смеяться будут, веселится. А ты что им расскажешь? Может про то,
как ты здесь пыль глотал вперемешку с песком и свинцом, да? Про выжженные
кишлаки расскажешь, про эти проклятые горы. А может, ты им расскажешь, как
друзей своих хоронил? Ну, может, ты им про это все и расскажешь в пьяном
бреду. Но поймут ли они тебя? Да, они будут слушать тебя, развесив уши, и
может даже посочувствуют, но через пять минут они про эти твои рассказы
забудут. А ты сам забудешь все это когда-нибудь? Я думаю, навряд ли. А
насчет баб, что ты им расскажешь? Вот твоя баба, -- Туркмен дернул за ствол
моего АКСа. -- Вот ее ты каждый день обнимаешь, с ней засыпаешь, с ней
просыпаешься, гладишь ее, ухаживаешь за ней, и нет для тебя ближе ничего,
кроме вот этого автомата. Помните, я вам рассказывал про пацана из моего
города, который пришел из Афгана в восемьдесят первом? Он по началу тоже был
веселый такой, про Афган иногда рассказывал, а потом замкнулся в себе, начал
бухать беспробудно, а в оконцовке пошел в горы, забрался на скалу, прыгнул с
нее и разбился. Я тогда думал, что это он по пьяне замкнул, или у него крыша
съехала, но теперь я понимаю, почему он это сделал. Вот так, мужики, мало с
войны живым вернуться, надо еще после нее жить как-то. И молите бога, что вы
родились не в этой проклятой стране, а то бы бегали сейчас по расщелинам и
кяризам вон от этих вертушек, -- Туркмен показал на приближающиеся со
стороны Шинданта вертушки, их было четыре. -- А кто его знает, может завтра
война придет и в наш дом, -- закончил Туркмен и залез в водительский люк
БТРа.

Мы сидели с Хасаном и молча смотрели друг на друга. На Туркмена,
бывало, находили философские заходы, я особенно не придавал значение его
душевным порывам, просто мне было наплевать, что будет завтра, но в такие
моменты мы не спорили с Туркменом, может потому, что в его словах все таки
была доля правды.

Разведчики поснимали со своей машины все необходимое и взобрались
наверх, потом они погрузились в оставшуюся БМПшку, и мы двинулись к колонне.
Спустя полчаса колонна двинулась дальше, уже отъезжая, мы наблюдали, как
одна вертушка отделилась от остальных и, описав круг, выпустила несколько
ракет в место, где находилась брошенная БМПшка, после чего она взяла курс на
кишлак, догоняя своих, и скрылась из виду.