рад, что уезжаю. И теперь я с ним поквитаюсь! Его скоро ждет еще сюрприз,
который ему не понравится.
мне надоел не меньше, чем тебе. Не могу понять, что мне в нем понравилось
когда-то.
только...
молящие глаза. - Я достаточно долго ждал этого назначения.
будто бессознательно водя по его руке мягким пальчиком. - Для тебя это
замечательная удача. Ты, конечно, счастлив будешь уехать за границу. Я так
и вижу, как большой пароход плывет по синему морю, весь залитый солнцем.
Воображаю, какое это красивое место - то, куда ты едешь! Как ты его назвал
- Рио...?
двух-трех милях оттуда. Чудный город, и климат превосходный. Там можно
устроиться в сто раз лучше, чем в Индии.
его руку своей мягкой рукой. - А вот мне тут как будет тоскливо без тебя!
Не знаю, как и жить! Тяжело для такой молодой девушки, как я, быть
привязанной к дому.
подавленное возбуждение не совсем покинуло его или, исчезнув, оставило по
себе какое-то внутреннее брожение.
мешать этому. Такая удача! - она укоризненно стиснула ему руку и добавила:
- И ты говоришь, платить будут тоже хорошо?
обещано бунгало, так что ничего больше и желать не остается. В конце
концов опыт, приобретенный мною на Востоке, все-таки сослужил мне службу!
лицо Мэту, она видела не его, а неведомый, таинственный город в тени
экзотических деревьев, кафе на улицах, оркестр на бульваре, видела себя,
веселую, улыбающуюся, в кружевной мантилье, в экипаже или за стаканом
красного вина, счастливую, свободную. То были такие яркие, такие волнующие
видения, что она без труда выжала слезу из глаз и дала ей медленно
скатиться по гладкой щеке. Легким движением наклонясь к Мэту, она шепнула:
тогда, когда я начинаю...
и, сжав ладонями ее опущенное лицо, он заставил ее взглянуть на него.
боясь, что он прочтет в них всю силу ее страсти к нему.
ноздри раздувались от неистовой радости, переполнявшей его. Радость эту
вызывала не только близость тела Нэнси, но и сознание, что он отнял ее у
отца, что судьба дала ему в руки мощное орудие мщения.
решила стать честной. Я от него уйду. Всю прошлую ночь я спала одна в
маленькой комнатке. Это... с этим кончено. Я больше и не посмотрю ни на
одного мужчину, если он на мне не женится, а уж когда женится, я буду ему
верна всегда, что бы с ним ни случилось.
чувством:
многое такое умею, что ему, наверное, понравится. И я бы изо всех сил
старалась ему угодить!
сквозь горячий туман, застилавший мозг, он видел ясно, что она вдвойне
желанна ему - не для того только, чтобы нанести удар отцу, но и для
удовлетворения его собственных вожделений. Таких женщин, как Нэнси, - одна
на тысячу: красивая, соблазнительная, пылкая - не напористой и неуклюжей
пылкостью Агнес Мойр, а более сдержанной, более тонкой и обольстительной,
которая, как пламя, пронизывала ее белое тело и влекла его к ней. Да и
красотой она далеко превосходила незадачливую Агнес. Фигура у нее была
изящная, а не топорная, как у Агнес, никакой темный пушок не портил
чудесной линии ее верхней губки. Нэнси была не только красива, она (в этом
Мэт теперь был убежден) была влюблена в него так страстно, что хотела
порвать с его отцом только из любви к нему, Мэту. Эти мысли помогли ему
утвердиться в своем решении, и он произнес сдавленным голосом:
знаешь... и что, может быть, тебе будет интересно. Хочешь?
своего тела как бы приглашая его обнять ее, и только что хотела шепнуть
"да", как вдруг дверь в передней щелкнула, открываясь, затем ее с силой
захлопнули, и в передней послышались шаги. Молниеносно всякий след томной
страсти исчез с лица Нэнси и, толкнув Мэта к камину, она сказала резким
шепотом:
птицы, пригладили, исправили тот небольшой беспорядок, в какой пришла ее
прическа. Она была уже опять у стола и стучала тарелками, когда в кухню
вошел Броуди.
бутылку виски, и посмотрел сперва на сына, которого редко встречал теперь,
взглядом презрительного отвращения, потом вопросительно на Нэнси, потом
снова с беспокойством на растрепанную фигуру у камина. Неповоротливость
ума мешала ему уловить смысл того, что здесь произошло, но от его угрюмого
взгляда не укрылась легкая краска на всегда бледном лице Мэта, его
смущенный вид, нервная напряженность позы, и в памяти его невольно встала
сцена в доме на "Канаве", когда он застал сына с Нэнси, вырывавшейся из
его объятий. Он не знал ничего, не питал никаких подозрений, но его больно
ужалило это воспоминание, и инстинкт подсказал ему, что здесь от него
скрывают что-то, происшедшее перед его приходом. Взгляд его потемнел и
пронизывал Мэта, который ерзал на месте тем неувереннее и опускал голову
тем ниже, чем дольше продолжалось это молчаливое созерцание.
и превосходно владела своим лицом, была внутренне взбешена волнением и
трусостью героя, которому только что делала такие страстные признания, но
попыталась все же выручить его. Обратись к Броуди, она сказала резко:
садитесь, да не размахивайте вашей бутылкой, словно собираетесь ею
размозжить нам голову. Что вы так странно уставились на него? Входите же!
продолжал смотреть на сына со своего наблюдательного пункта у дверей,
по-прежнему вертя бутылкой, как дубинкой. Наконец он сказал с грубой
насмешкой:
удостаиваешь посещением, - нет, родной дом для тебя недостаточно хорош! Ты
из тех ночных гуляк, которых по вечерам никогда не увидишь дома.
продолжал злобно:
повторить при мне? Если да, я слушаю.
негодующе тряхнула головой.
намерены бесноваться и дальше таким образом, то уже сделайте одолжение -
меня к этому не приплетайте!
бровями разгладилась.
сомневался, а он слишком меня боится, чтобы осмелиться на что-нибудь. Но я
не могу без злости видеть этого ломаку, этого ничтожного бездельника. На
вид - воды не замутит, но я не могу забыть, как он покушался меня
застрелить.
слова, и с горечью воскликнул:
отца. Слишком легко ты отделался в ту ночь! Но теперь я не так мирно
настроен, как бывало, так что не советую больше затевать ничего, иначе -
видит бог! - я раскрою тебе череп вот этой самой бутылкой. Ну, а теперь
отвечай, что ты тут делаешь.
успела разобрать, в чем дело. ("Когда же он, наконец, заговорит, проклятый
болван? - подумала она при этом. - Стоит весь белый и трясется, как
студень. Из-за этой рохли все может выйти наружу!")
свысока разговаривать с отцом, постепенно подготовляя его к сообщению. И
только что он хвастал перед Нэнси, что "бросит новость в лицо старому
черту!"
Акунин Борис
Ильин Андрей
Пехов Алексей
Херберт Фрэнк
Посняков Андрей
Каргалов Вадим