его теории были непоколебимы, хотя применение ее было огромной ошибкой, ибо
невозможно представить себе, что какое-либо подобие природы может пытаться
вытеснить самое природу.
Глава 7
веселье на площади Святого Марка начало заметно спадать. В кафе оставались
лишь группы людей, для которых мимолетные шутки и беззаботный смех на
площади не составляли веселья у них было достаточно денег, чтобы веселиться
иначе. А те, кому пришлось вернуться к заботам о завтрашнем дне, толпами
направились к своим бедным жилищам и жестким подушкам. Однако один из этих
бедняков не ушел он стоял там, где сходились две площади, так неподвижно,
словно его босые ноги приросли к камню. Это был Антонио.
его тревожно и сурово глядели на озаренный луной небосвод, словно рыбак
стремился проникнуть взглядом в другой мир в поисках спокойствия, которого
не знал на земле. На его обветренном лице застыло страдание, но это было
страдание человека, чьи чувства уже притупились, ибо он привык к доле
низшего и слабого. Тому, кто считает жизнь и людей лучше, чем они есть на
самом деле, он показался бы трогательным примером благородной натуры,
страдающей гордо и привыкшей страдать и в то же время тому, кто принимает
преходящие общественные порядки как законы, данные свыше, он бы представился
натурой упрямой, недовольной и непокорной, справедливо подавленной властной
рукой.
времени волосы, поднял с мостовой свою шапку и собрался уходить.
совсем рядом. - Должно быть, ты по хорошей цене продал свою рыбу или ее было
очень много? Иначе человек твоего ремесла не может позволить себе в этот час
прохлаждаться на площади! Ты слышал?
выражая ни любопытства, ни волнения.
покинув площадь, я приду в опустевший дом. Если ты меня хорошо знаешь, ты
должен так же хорошо знать и мои несчастья.
говорить о своих несчастьях под самыми окнами дожа?
мог бы зарычать вон тот лев. Но в чем же ты обвиняешь республику?
посредников. Я готов рассказать о своих горестях самому дожу, сидящему на
троне, потому что мне, старику, уже не страшен его гнев.
Человек твоего ремесла не может иметь поручения ко мне.
больше он ничем не выдал своих чувств.
чтобы удостоиться удара кинжалом? Тогда выполняй свою работу! - сказал
Антонио, взглянув на свою обнаженную загорелую грудь, - Ничто не помешает
тебе! . - Ты несправедлив ко мне, Антонио. У сената нет такого намерения. Но
я слышал, что у тебя есть причины для недовольства и что ты не боишься
открыто говорить и на островах и на Лидо о таких делах, которые патриции
предпочитают скрывать от бедняков. Я пришел как друг, и вовсе не для того,
чтобы вредить тебе, а чтобы предостеречь тебя от последствий таких
неразумных поступков.
польза от напрасных жалоб на республику и что, кроме зла, могут эти жалобы
принести тебе самому и ребенку, которого ты так любишь?
у меня моего мальчика, и у меня не осталось ничего дорогого в жизни. И мне
не страшны их угрозы, потому что жить мне все равно осталось недолго.
дружески относится к тебе - я слышал, твоя мать была его кормилицей.
Попытайся же упросить его, вместо того чтобы злить республику жалобами.
печально покачал головой, словно выражая этим, что от сенатора помощи ждать
нечего.
вскормленный на лагунах. Он сенатор, Якопо, и не понимает страданий, каких
не испытывает сам.
рожденного в богатстве, только за то, что он не испытал бедности, от которой
ты и сам бы отказался, будь это в твоих силах. У тебя есть гондола и сети с
твоим здоровьем и умением ты счастливее, чем он, У которого ничего этого
нет... Разве ты забросил бы свое искусство и разделил свой скудный доход с
нищим у храма Святого Марка, чтобы оба вы стали одинаково богаты?
наших детей - здесь мы равны. Я не вижу причин, почему сын патриция может
разгуливать на свободе, в то время как мой мальчик должен идти на верную
гибель. Или сенаторам мало их власти и богатства и им нужно еще лишить меня
внука?
офицеры стали искать храбрых моряков во дворцах, подумай сам, смогли бы они
найти там для флота тех, кто принес бы славу Крылатому Льву в трудный час?
Твоя старческая рука еще сильна и ноги устойчивы в любую качку на море вот
они и ищут таких, как ты, привыкших с детства к морю.
не было на свете, Якопо, когда я пошел сражаться с нехристями, и кровь моя
лилась, как вода, во славу отечества. Но они забыли об этом, а в храмах на
мраморе высечены имена знатных господ, которые вернулись с той же самой
войны без единой царапины.
голосом. - Он тоже пролил кровь, защищая республику, и это тоже забыто.
чем-то разговаривают между собой, сделал знак своему собеседнику следовать
за ним и направился в сторону причалов.
товарищем и другом. Я стар, Якопо, и беден, дни мои прошли в труде на
лагунах, а ночами я набирался сил для завтрашних трудов. Но мне горько было
услышать, что сын того, кого я очень любил и с кем так часто делил радость и
горе в ясный день и в ненастье, выбрал себе такое занятие в жизни, если,
конечно, молва не лжет. Золото, которое платят за кровь, никогда не приносит
счастья ни тому, кто платит, ни тому, кто его получает.
расположении духа отшатнулся бы от него, как от прокаженного, грустно
взглянул на своего спутника и увидел, что мускулы его лица вздрагивают, а
щеки покрыла бледность, которая при лунном свете делала его похожим на
привидение.
никогда не поздно воззвать к святым за помощью и не касаться больше кинжала.
Не очень-то лестно человеку слыть твоим другом в Венеции, но друг твоего
отца не отвернется от того, кто раскаивается. Оставь свой кинжал и иди со
мной в лагуны. Ты найдешь там труд менее обременительный, чем преступление,
и хотя ты никогда не смог бы заменить мне мальчика, которого у меня отняли,
- он ведь был невинен как ягненок, - все же ты останешься для меня сыном
моего старого друга и человеком с истерзанной душой. Пойдем со мной в
лагуны: такого бедняка, как я, уже невозможно презирать более, даже если я
стану твоим другом.
спросил Якопо глухим, срывающимся голосом.
убийство в Венеции связывают с твоим именем.
каналам или свободно разгуливать по площади Святого Марка?
еще не пришло, а другие считают, что ты слишком силен, чтобы судить тебя.
я пойду с тобой сегодня, ты обещаешь мне быть более осторожным в разговорах
с рыбаками на Лидо и на островах?
Я бы сделал все, чтобы заставить сына моего друга свернуть со страшного
пути, но забыть о своем горе не могу. Ты привык иметь дело с патрициями,
Якопо, скажи мне, может ли человек в одежде рыбака и с потемневшим от солнца
лицом прийти к дожу и поговорить с ним?
Я уверен, что тебя выслушают.
Пехов Алексей
Максимов Альберт
Орлов Алекс
Зыков Виталий
Лукин Евгений
Шилова Юлия