вернулись в свои обычные узкие пределы, - внимание обоих привлек шум у
входа. В следующую секунду дверь отворилась, и на пороге показался укутанный
по самые глаза и запорошенный снегом священник. Лайонел поспешил ему
навстречу и подвел к стулу, с которого только что встал.
предстоящего обряда, одобрительная улыбка и все выражение его лица лучше
всяких слов сказали, что он доволен стараниями Лайонела.
- сказал он, пододвигая стул поближе к печке. - Это чисто пуританская,
еретическая идея, будто религии по природе своей непременно надлежит быть
суровой и мрачной; зачем же нам собираться для совершения треб, терпя холод
и неудобства?
окно. - Я не слышал, что пробило десять, хотя по моим часам уже начало
одиннадцатого.
подвержена множеству всяких неизбежных зол и напастей, и мы должны во всех
случаях жизни искать счастья и стараться скрасить свое существование. Более
того: долг повелевает...
голос из-за печки.
Жениха!
сентенции своей матушки.
его перебил, откинулся на спинку стула и продолжал с презрительной улыбкой:
писания и любит спорить о вопросах веры. Очень прискорбно, что при его малом
разуме им так плохо руководили в детстве; а от этой софистики он и вовсе
рехнулся. Мы - я имею в виду служителей нашей церкви - часто в шутку
величаем его бостонским Кальвином... Ха-ха-ха! Но, говоря о епископальной
церкви, не думаете ли вы, что одним из следствий подавления мятежа будет
распространение ее благодати на колонии? Недалеко то время, когда истинная
церковь станет единственной в этих зараженных ересью провинциях.
окну. - Почему они так медлят?
чтобы вызвать особый интерес, понял нетерпеливого жениха буквально и
соответственно ответил:
обсуждаться билль об амнистии, вы отдадите свой голос за включение этого
условия.
знакомые сани и с радостным возгласом кинулся встречать невесту. Священник
же, окончив фразу самому себе и поднявшись со стула, на котором расположился
с таким комфортом, взял свечу и вошел в алтарь. Заранее расставленные свечи
были зажжены, молитвенник раскрыт, лицу придана надлежащая торжественность,
и так, с подобающим достоинством, он ждал приближения тех, чей союз должен
был освятить.
детским благоговением.
двигавшихся к алтарю. Впереди шла Сесилия, опираясь на руку Лайонела,
служившую ей надежной поддержкой. Салоп и капор она сняла у входа и
предстала перед священником в наряде, достойном столь торжественной
церемонии и в то же время подходившем к его внезапности и тайности.
Атласная, отделанная дорогим мехом пелерина небрежно ниспадала с ее плеч,
несколько закрывая ее стройную фигуру. Под пелериной виднелось платье из той
же материи, плотно, по моде того времени облегавшее стан. Низ корсажа был в
несколько рядов обшит широкими кружевами, и такие же широкие кружева,
собранные сзади крупными складками, оторачивали юбку. Но красота и
скромность наряда - для такого дня он, конечно, был скромен - терялись или,
вернее, сами оставаясь незаметными, лишь оттеняли меланхоличную красоту
невесты.
плеча сбросила пелерину на решетку алтаря и уже более твердым шагом
последовала за Лайонелом к возвышению. Щеки ее были бледны, но скорее от
внутренней решимости, чем от робости, а глаза полны задумчивой нежности. Из
них двоих она казалась если не более спокойной, то более сосредоточенной и
поглощенной предстоящим таинством, ибо, в то время как Лайонел с
беспокойством оглядывался, словно ожидая, что кто-то вот-вот вынырнет из
мрака, глаза Сесилии с трогательным и серьезным вниманием были устремлены на
священника.
того как Агнеса и Полуорт, которые одни сопровождали Сесилию в церковь,
вошли в алтарь, послышался негромкий, но густой голос священника. Поздний
час и безлюдие храма, должно быть, несколько вдохновили пастыря. Первые
фразы он произнес с расстановкой, делая частые и длительные паузы и придавая
особо внушительную интонацию каждому наставлению. Но, когда он дошел до
заключительных слов: "Если кто может указать причину, препятствующую им
вступить в законный брак, пусть скажет об этом сейчас, в противном же случае
отныне и навек хранит молчание", он возвысил голос и обратил взгляд на
отдаленную часть храма, будто обращаясь к невидимой в темноте толпе. Взоры
всех присутствующих невольно устремились туда же, и, когда замерли последние
отзвуки его голоса, наступила минута напряженного ожидания, которую можно
объяснить лишь необычностью обстановки. И тут, когда все перевели дыхание и
готовы были повернуться к алтарю, гигантская тень поднялась над хорами и,
вытянувшись по всему потолку, как зловещий призрак, нависла почти над самыми
их головами. Священник запнулся на полуслове, Сесилия судорожно вцепилась в
руку Лайонела и задрожала.
угрожающим жестом вскинуло руку, простершуюся через сводчатый потолок и вниз
по стене, будто оно намеревалось схватить свои жертвы.
брак, пусть скажет об этом сейчас, в противном случае отныне и навек хранит
молчание, - повторил пастор громким голосом, словно бросая вызов всему
свету.
человеческого лица, которому фантазия в этот миг легко могла приписать
выражение и жизнь. Черты его, казалось, исказились от сильного волнения и
губы зашевелились, будто бесплотное существо обращалось к обитателям
потустороннего мира. Потом над застывшей в ужасе группой поднялись две руки,
сложенные как бы для благословения, после чего все бесследно исчезло; вверху
тускло белел потолок, и храм был погружен в такое же безмолвие, как
окружавшие его могилы.
невольно обратились к тому месту, которое, казалось, имело форму человека,
но лишено было его телесной сущности. Однако тень больше не появилась.
голос его временами дрожал и срывался, бракосочетание закончилось без
каких-либо новых помех.
трепетом, а Лайонел, все время ждавший какого-то несчастья, держался до
самого конца церемонии с наигранным спокойствием. Священник объявил их мужем
и женой и благословил молодых, но никто не произнес ни слова, даже шепотом.
Все молча повернулись и направились к дверям. Сесилия безучастно позволила
Лайонелу набросить на себя пелерину и, вместо того чтобы, по своему
обыкновению, поблагодарить его за услугу улыбкой, подняла тревожный взгляд к
потолку с выражением, ошибиться в котором было невозможно. Полуорт и тот
словно онемел, а Агнеса даже позабыла поздравить подругу и пожелать ей
счастья.
же поспешил за остальными с быстротой, которую готов был приписать позднему
часу.
слабоумного, но, как всегда, невозмутимого сына Эбигейл Прей.
Глава 23
только, как Полуорт, понизив голос, торопливо отдавал приказания конюху.
Преподобный Литурджи подошел попрощаться, и сани понеслись от церкви с такой
быстротой, словно снедавшая седоков тайная тревога передалась коню. Движения
священника, хотя и менее стремительные, тоже были торопливы, и через
какую-нибудь минуту на опустевшей улице лишь свистел ветер да вилась снежная
пыль.
что-то вроде "счастье" и "завтра" - больше ничего Лайонел не сумел разобрать
- и, хлестнув лошадь, выехал за ворота с той же бешеной скоростью, с какой
гнал всю дорогу от церкви. Едва все трое вошли, как Агнеса поднялась в
спальню к миссис Лечмир сказать, что бракосочетание свершилось, а Лайонел
повел свою хранившую молчание молодую жену в пустую гостиную.
нее салоп и пелерину; лицо ее было бледно, глаза прикованы к полу, весь вид