досталась врагу.
василевсом.
расстилая свои одежды. Я вышел, чтобы выполнить еще одно повеление -
проверить заставы. Лев Диакон и Иоанн Геометр присоединились ко мне. На
обязанности историка лежало записывать все достойное запоминания, хотя он
и не любил писать о поражениях, но, во всяком случае, ему надо было
взглянуть на картину ночного лагеря. Протоспафарий же был крайне потрясен
событиями и не захотел оставаться в хижине. Лагерь спал. В воздухе пахло
гарью затухающих костров. Если бы враги настигли нас, никто не оказал бы
им сопротивления, и тогда последние остатки ромейского войска погибли бы
во главе с василевсом. Люди устали безмерно и забылись в тяжелом сне.
Многих мучили сонные видения, судя по стонам. А ведь через два часа мы
снова собирались поднять их и вести на восток, чтобы успеть запереться в
Филиппополе. В этом хаосе моя душа, уже привыкшая к благоговейной тишине
дворцов, испытывала смятение.
они одни сохранили спокойствие духа, равнодушно переживая наши победы и
поражения. Что для них была слава ромеев! Но это они провели по горным
тропам и спасли от смерти василевса и всех нас.
товарищу, сидевшему на придорожном камне с копьем в руках:
вид, что не понимаю, о чем он говорит, и по-гречески спросил, не заметил
ли он чего-нибудь подозрительного. Он ответил дерзко:
историка:
Калистра, впадающего в море недалеко от Эфеса. Дивная там природа!
Калое. Но как там все дышит миром! А здесь я едва не сделался жертвой
скифского меча...
действовали против нас и отряды скифов, которые Владимир тайно послал на
Дунай, чтобы издалека добиться осуществления своих планов. Теперь я понял,
откуда возникли разговоры о браке Анны с Владимиром. Дело в том, что ее
руки добивался Самуил. Но к нему отправили не Порфирогениту, а простую
девицу, выбранную потому, что она походила лицом на Анну. Однако болгары
немедленно раскрыли обман и в наказание сожгли митрополита Севастийского,
который привез им подложную царевну. Об этом событии было много
разговоров, но мое внимание в данное время привлекают другие и более
важные события. Скажу только, что именно тогда в Священном дворце и
подумали о браке русского князя с Порфирогенитой, чтобы возбудить его
ненависть к Самуилу. А вместо этого Владимир послал ему на помощь своих
воинов! Можно подумать, что он обучался в Магнаврской школе, откуда
выходят наши хитроумные логофеты.
Геометр вздыхал, обуреваемый какими-то печальными мыслями. Впрочем, они
были понятны. Потом Лев Диакон продолжал свой рассказ:
царственный город, чтобы я вкусил там плодов просвещения, твой покорный
слуга отправился в путь на корабле, нагруженном быками. Это был сущий хлев
под парусами! В Константинополь я прибыл в тот самый день, когда
происходил триумф императора Никифора. Спокойно он ехал на коне среди
всеобщего ликования и улыбался. Это был титан! Сражался, как лев, а под
пурпуром носил власяницу. Но как он притеснял церковь, разорял монастыри,
гнал митрополитов и епископов!
верблюду...
Вспомни, как жили святые в египетских киновиях и в других обителях, как
будто бы уже достигая бесплотности ангелов; у нас епископ говорит, что не
надо печься о завтрашнем дне, а у самого лари набиты номисмами...
погубишь себя дружбой с этим человеком.
остановился и прислушался.
благоразумными расчетами, сколько пламенным гневом. И вот расплата. Мы
проводили время под стенами Триадицы Сардики в бездействии и гадали на
священном писании, а болгары сражаются за свою свободу.
озарила светом шатры, хижины, церковь и даже отдаленные горы и, упав на
землю с западной стороны, рассыпалась на мелкие искры и погасла.
хорошо знаком с небесными явлениями, и мне стало не по себе. На земле
происходили необъяснимые вещи.
потрясенные случившимся, громко обсуждали необыкновенное явление.
который, конечно, всю ночь не сомкнул глаз. Но историк был подавлен.
Сделав неопределенный жест рукою, он ушел куда-то в темноту. Мы остались с
поэтом вдвоем.
те горькие стихи о гибели ромеев в ущелье Родопских гор, которые мы потом
прочли, обливая строки слезами. Но я не знал тогда, о чем он думает, и
спросил протоспафария, бывшего некогда моим начальником, а теперь все
более и более отдалявшегося от милостей василевса, не хочет ли он
отдохнуть в моей хижине. Иоанн был уже в летах, и первые седые нити
блистали в его бороде, но живые глаза сверкали по-прежнему любопытством к
жизни. Он поблагодарил меня и охотно согласился. Однако мы не уснули с ним
и проговорили до зари.
который мне пришлось держать в руках в библиотеке Никона, и о странных
утверждениях этого философа, но Иоанн покачал головой и сказал:
Аристархе.
слышал о ней. Полагаю, что этот человек прав.
двигаются берега, в то время как корабль якобы стоит на месте? То же самое
можно сказать и о солнце. Нам представляется, что оно движется, а в
действительности стоит на одном месте, и доказательством этому служит то
обстоятельство, что другие планеты кружатся вокруг солнца. Ты знаешь это
не хуже меня. Почему же исключение должно быть для земли?
области, запрещенные церковью, а в словах Иоанна блеснула некая надежда
средь мрака нашей ночи, и я запомнил этот разговор на всю жизнь. К
сожалению, вскоре наши жизненные пути разошлись. Этот глубоко верующий
человек принял сан священника и позднее постригся в монахи, оставив
навсегда суету дворцовой жизни. Только изредка я встречался с ним, когда
он приходил ко мне из Студийского монастыря, пешком через весь город, и мы
беседовали с ним о поэзии, так как и в монашеском чине он сохранил интерес
к книгам.
ждать уже недолго. Но я все-таки прилег на несколько минут, чтобы дать
отдых измученному телу. Протоспафарий Иоанн умолк и лежал, заложив руки
под голову. Меня не покидали мысли о василевсе. Что он делает в этот час?
Мы могли поучиться у него твердости в несчастьях.
испорчен человеческим зловонием, и даже сюда доносились вопли ослепленного
патрикия.
древних фамилий, имеющие власть судить и разрешать, блистающие разумом
магистры и доблестные доместики, разделяющие помыслы василевса в Сенате.
Повозки с нашим достоянием, одеждами и серебряными чашами были брошены во
время бегства или захвачены неприятелем, слуги разбежались, воины часто
отказывали в повиновении, и первые стали последними, а некоторые
военачальники изменили василевсу.
Орловский Гай Юлий
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс
Соломатина Татьяна