Луис Ламур

Верхом по темной тропе

Посвящается

дядюшке Дэну Фримену

из Сент-Клауда

1

Старый дом стоял на гребне холма в двухстах ярдах от ворот. Обзору не
мешали ни кусты, ни деревья, а в пределах полумили ни норы, ни другого
укрытия.

Дом был обветшалый, побитый непогодой и ветрами, давно не крашенный. По
ночам в окнах не светился огонь, и днем двор казался пустынным, но тех, кто
наблюдал за домом, провести непросто.

- Она точно там. Дотронься до ворот - узнаешь. Засела в комнатах,
стрелять умеет.

Позади дома вздымались горы - крутые, зазубренные склоны, изрезанные
уступами и осыпями, покрытые непролазными зарослями и буреломом. Почти сразу
за домом находился вход в каньон: над крышей виден разворот его верхних
уступов.

- Старый Тэлон строил дом на совесть. Когда закончил, у него оказался
самый красивый дом от Нового Орлеана до Фриско. На него тогда работали
тридцать крепких парней... целая армия.

- А сколько у нее сейчас? - спросил Мэттью.

- Двое или трое, не больше. Самая лучшая ее земля и все родники - позади
дома, но туда не попасть кроме как через ранчо. Однако эта старая ведьма не
дает пройти никому.

- Ей ведь надо спать? - спросил Брюер.

- Конечно, спит, но узнать бы когда. Дотронься до ворот, - вмиг разнесет
тебе тыкву.

- Говорят, старый Тэлон понимал, что когда-нибудь придется держать осаду,
потому запас столько пороха и жратвы, что хватит на всю жизнь.

Трое мужчин не сводили с дома глаз, раздражение смешивалось с
восхищением. Затем они принялись за кофе, тот кипел на маленьком костре.

- Фланнер прав. Единственный выход - тормошить ее днем и ночью. Рано или
поздно заснет, тогда прорвемся. За домом в каньонах самая лучшая в мире
земля, ее поят горные ручьи и защищают склоны гор. Чертова старуха не имеет
права держать такую землю за собой, не говоря уж о сотне тысяч акров на
равнинах, которые может объявить своими.

- Как получилось, что у них так много земли?

- Тэлон был первым белым, который поселился в этих краях. Когда приехали
с напарником, тут не было ничего, кроме индейцев и диких тварей. Напарник
охотился за мехом, но Тэлон увидел это место и сразу прикипел к нему, зная,
что сотня тысяч акров ничего не значат без воды с гор.

Тэлон с напарником построили хижину и здесь перезимовали, напарник забрал
весь мех, а Тэлону достались дом и земля. Весной напарник пошел дальше.
Тэлон остался, дрался с индейцами, охотился на бизонов, промышлял мехом и
поймал несколько одичавших лошадей...

Прошло несколько лет, и через эти места пошли караваны с переселенцами. У
Тэлона была еда. Он растил зерно и вялил оленину тоннами, менял у
переселенцев выдохшийся скот на еду.

Скот держал в каньоне, где не нужны помощники, чтобы за ним
присматривать, и на этой траве, да с такой водой быстро получил кучу
приплода. А между тем он смотался на Восток и взял себе женщину с холмов
Теннесси. Как я слышал, она какая-то родственница его старого напарника.

- Тэлона нет в живых?

- Говорят, убили из засады. Никто не знает, кто.

- А правда, что это она разбила коленки Фланнеру?

- Ага. Когда ее старик умер, Фланнер решил, что жена Тэлона Эм уедет в
Штаты, но она так и не уехала. Больше того, она думает, что это Фланнер убил
Тэлона.

Фланнер приехал, чтобы выгнать ее отсюда, а она дала подойти ему поближе.
Когда он был в сотне ярдов, Эм остановила его пулей по ногам, а потом
сказала, кто он есть... или что она о нем думает.

Она сказала, что не будет его убивать, а хочет, чтобы он жил сто лет и
каждый день жалел о том, что сделал. Потом всадила в него пулю 50-го калибра
и раздробила оба колена. С тех пор Джейк Фланнер не сделал ни шагу без
костылей.

Задул сильный ветер, и трое мужчин начали ставить навес. Ночь обещала
быть дождливой.

Время от времени они оборачивались, чтобы посмотреть на большой мрачный
дом, стоящий на далеком открытом всем ветрам холме, - унылый, одинокий и
суровый, как женщина, что ждала внутри.

Эмили Тэлон прислонила длинноствольную винтовку к дверному косяку и,
щурясь, поглядела на улицу через ставни. С потемневшего неба лил косой
дождь. Так им и надо, мрачно подумала она, у них будет жалкая ночка. Она
вернулась, чтобы разжечь огонь и подогреть чай.

Время от времени Эм подходила к окну и вглядывалась вдаль. Неплохо было
бы, чтобы кто-нибудь ее подменил. Но последний из помощников умер. Она сама
похоронила его и теперь осталась одна.

Эм была очень старой и уставшей. Если бы только вернулись домой мальчики!
Очень хотела, чтобы приехали оба. И говорила себе, что она несправедливая
старуха, так как больше надеется на возвращение Майло. Майло умеет
обращаться с револьвером и не знает жалости. Сейчас ей нужен жестокий
человек, чтобы помочь укротить эту шайку, и Майло может это сделать.

Младший сын пошел в нее. Тэлоны были сильными, работящими и поумнее
многих других. Они были с характером, рисковые все как один - те, которых
она знала или о которых слышала, - но Майло был еще и безжалостным.

Всякий, кто переходил Майло дорогу, шел на риск. Он никому не давал
спуску. Если кому-то хотелось поссориться с Майло, то ему следовало
хвататься за револьвер безо всяких там разговоров.

Эм Тэлон была высокой и худой. Девушкой она жалела лишь об одном: что
немножко не дотянула до шести футов. Все ее братья были ростом за шесть
футов, и ей хотелось, чтобы и она была такой же высокой, но ей не хватило
четверти дюйма.

Платье у нее было старое, серое, бесформенное. Туфли принадлежали
покойному мужу, но, хотя и были ей велики, на ногах сидели удобно. Эм Тэлон
было 67 лет, и 47 из них она прожила на ранчо "МТ".

Давным-давно она одна жила в хижине в Кумберлендах, когда Па подъехал к
ее двери. Он был красивым, видным мужчиной, в одежде, купленной в магазине,
в высоких сапогах, на гнедом коне, который ступал, как танцор. За оградой,
недалеко от того места, где она срезала цветы, он натянул поводья.

- Меня зовут Тэлон, - сказал он, - и я ищу Эм Сакетт.

- На что она вам?

- Я приехал свататься. Ее двоюродный брат был моим напарником далеко в
сверкающих горах. Она задумчиво оглядела его.

- Я Эмили Сакетт, - сказала она, - а сидя на лошади вы много не
насватаете. Слезайте и заходите в дом.

Тем летом ей исполнилось двадцать, по меркам горцев она стала старой
девой. Уже через две недели они поженились и хорошо провели медовый месяц в
Новом Орлеане.

Потом она рядом с Тэлоном приехала в страну бизонов и индейцев. Когда они
подъехали к ранчо, Эмили не поверила своим глазам. Такого большого дома она
не видела нигде, даже в Новом Орлеане... а в сотне миль отсюда не было ни
одной хижины или землянки, а городок - за две сотни или больше. Ее называли
Эм, а имя Тэлона начиналось с "Т", поэтому для клейма они выбрали буквы
"МТ", и их ранчо стало известно всем как "Эмпти".

Теперь Па не стало, но они прожили вместе много замечательных лет. Па
умер, а человек, который убил его, сидел там, в городе, с двумя перебитыми
коленями и сердцем, изъеденным ненавистью к женщине, сделавшей из него
калеку. Фланнер возненавидел Тэлона с того самого момента, как повстречался
с ним. Ненавидел его и завидовал, потому что у Тэлона было то, чего всю
жизнь добивался Фланнер. Джейк Фланнер решил, что самый легкий способ
получить желаемое - отнять его у Тэлона.

Вначале он пытался запугать хмурого старика, но у того не было страха,
Поэтому он убил его или нанял убийц, уверенный, что после смерти мужа Эм
уедет. Ни один человек не посмеет стоять у него на пути... но она стояла.

В большом старом доме было холодно, а в комнатах темно. Остатки
последнего закатного света пробивались сквозь тяжелые ставни. В спертом
воздухе висела пыль. Когда женщина стоит на часах, у нее нет времени на
домашние дела. Та, у которой был самый аккуратный домик на Кумберлендских
холмах, теперь могла жить только на кухне.

Тэлон, как и его предки всю жизнь строил. Его предшественники приехали из
Французской Канады, чтобы построить здесь речной пароход. Первый из его
рода, поселившийся к западу от Атлантического побережья, был корабельным
плотником, и с тех пор все они остались корабельными плотниками, строителями
мельниц и все работали с деревом.

Па построил несколько кораблей и речных пароходов, с дюжину мельниц и
мостов и, наконец, этот дом. Он все делал своими руками, и добротно. Он
валил лес, сушил его и разделывал каждый ствол. Он сам заложил фундамент и
выложил его массивными камнями. Он готовился к любой неожиданности.

Выглянув в окно, Эм увидела, что мужчины сжались под брезентовым навесом,
избиваемые ветром и дождем. При вспышках молний она видела кое-что еще: