Он задел, вероятно локтем, за трубу, трескуче выругался и ударил кулаком
по трубе. - Выгнали!.. - и бурно пошевелился.
встала.
нается. Не пойдешь...
опять ругнулся.
в самом деле пойду, пожалуй! - каким-то особенно тонким голосом спросила
Настя.
дверь. Вошедший, Прохор Стафеев, припер дверь поленом, чтобы не закрыва-
лась. Желтые и зеленые, отраженные листвой, отсветы ринулись в землянку.
еще?
на чурбак, сложив руки на коленях.
бужденно вскочил Семен. - В Попузине все спокойно, это Антон... Мишка,
беги, упреди их... Вели назад!
к себе.
лы, приказал Семен. Зеленый блик падал ему на лицо и омертвлял его не
менее, чем его закрытые глаза. - Ты слышал?
выбрали, теперь уж не ты. Юда и повел! - сказал Стафеев. - Юда, он и
вернуться обещал...
ки. - Побьют ребят.
Стафеев, гладя бороду. - Смехота! Рази может пара курей воз сена везти!?
- и засмеялся.
Врешь ты, ты мне другое говорил!..
тебе это говорил, ясно дело! Хозяину и хозяйские слова... Дурачинка! - и
остался сидеть в зимнице.
барсуков и сильнейшую часть выманить в открытое Попузинское поле. Брать
землянки в лоб было немыслимо: слишком много опасностей таила изрытая
земля, а рисковать своими людьми было не в правилах Антона. Одновременно
с окружением Юды был предпринят натиск на землянки. Подвигались тут мед-
ленно, обыскивая и выстукивая каждый аршин барсуковского леса. Но уже
была пройдена линия сторожевой землянки, и никого до тех пор встречено
не было: великим даром уговариванья обладал Юда.
ков. Настя и Семен стояли у опушки, у березняка, возле Брыкинских, сизых
теперь, крестов, и слушали. Густое, малиновое солнце окрашивало березо-
вые листочки в бурый, мутный цвет. - В небе уже стояла готовая низри-
нуться туча.
Я сейчас лошадей приведу! - Семен нетерпеливо отмахнулся, и нельзя было
понять: от Насти ли, от надоедливого ли роя комаров, вившегося у самого
его лица. - Все равно, ты тут стой... Я быстро! - она побежала в сторону
землянок, не оглядываясь.
мелкие и ничтожные гулы, - словно каждое дерево, каждый сучок, каждая
хвоинка повторила его. То на южной стороне землянок Антоновы люди встре-
тили бегущего Жибанду. Жибанда бежал, и за ним бежали. В чаще ему уда-
лось обмануть погоню: подвернулось полено, отбросил полено влево и шумом
его паденья отвлек погоню в сторону. Сам он почти бесшумно скользнул
вправо и через минуту выскочил как раз на то место, где Настя ждала Се-
мена. Сама она уже сидела верхом на лошади, лицом к опушке, а другую
держала на поводу. Она не видала Мишку.
она, отпуская повод рыжей кобылки.
в березняк. Тут только Настя увидела Жибанду.
ленными глазами уставясь в подмененного. - Эта для Семена... Слезай!
ся... - и собственным картузом, козырьком его, ударил по глазам Настину
лошадь.
лась на зимницу и шарила в ней осторожно, как мальчики - осиное гнездо.
Было еще несколько выстрелов, но почему-то здесь, в открытом поле, не
были они страшны. Лошади несли так, словно знали, зачем и куда...
и нагнетал с востока духоту, зной, сухую, разъедающую пыль. Часть тучи,
самая темная, была похожа на оживившуюся каменную голову. То, что служи-
ло бровью ей, вдруг приподнялось и все еще приподымалось, как вдруг вся
линия горизонта придвинулась и заворчала. Солнца не стало, и свистящая
зыбь принеслась по воздуху.
и ветер, как огромная метла, заметал с поля и мелкий сор, и тяжелые об-
рывки травы. Одновременно шел сплошной дождь из молний. Рябило в глазах,
для глаза перемежались они с ночным мраком. - Была сильна и неистова та
гроза, как первая, необузданная страсть молодого.
тучу к западу, небо засинело, долетели до земли последние крупные капли.
В сеней прорехе неба обнажился вдруг месяц, молодой и веселый, как бы
новехонького серебра. Влево, под тусклой радугой, видны еще были серые
полосы ливня, косо прочертившего небосклон. А здесь уже теплело. Луга
кричали запахами. Шли быстрые сумерки...
остановив лошадь, стала слезать на мокрую траву. Уже сидя на траве, она
вдруг замерла и прислушалась к чему-то, пугливыми глазами в синих кругах
глядя себе на живот.
ной жалобой, - я, кажется... - она не договорила и заплакала.
паслись на траве.
шел к Ворам. Сапоги его, и без того дырявые, размокли в ливне и трудили
ноги. Он присел на пень, снял их и кинул в кусты. Потом, уже босой, шел
дальше. Ливень загнал в избы Антоновых часовых. Да Антон и не ждал ника-
кого нападенья. После шума грозы настала полная тишь. Везде текли ручьи,
возле Пуфлиной избы целый водопад свергался вниз.
ли, даже ребята не бегали, всегдашние охотники посучить ногами вязкую
грязь. Огня нигде не было, избы уныло как поздней осенью глядели мраками
окон. - Попалась старуха Супонева на пути, она отшатнулась от Семена, но
все же ответила на его вопрос. Семен после того пошел на Выселки, к Ба-
бинцовскому дому. В воздухе было очень сыро.
лось: полное безветрие. На ступеньках сидел Антон и диктовал что-то Афа-
насу Чигунову, изъявившему свое согласие потрудиться для Антона в долж-
ности временного писаря, - когда-то в штабе писарем состоял Афанас.
видишь...
су-то, - так же спокойно отвечал Семен.
странным несоответствием черт Семенова лица: они все как-то разъезжа-
лись.
го вперед.
ли и Настя с Мишкой, на месяц, - свежую березовую стружечку, игрой и
удальством ветра занесенную за облака.
ком окончание романа в настоящем номере "Кр. Нови", редакция принуждена
выпустить след. главы: IV - Первая ночь у костра, V - Вторая ночь у
костра, VI - Третья ночь у костра и XIII - Егор Иваныч теряет нить жиз-
ни. Выпущенные главы войдут в отдельное издание романа "Барсуки".
Емилина Ника
Посняков Андрей
Пехов Алексей
Володихин Дмитрий
Рыбаков Вячеслав
Флинт Эрик